Чтобы добиться на этом поприще хоть какого-то успеха, ей нужно было иметь грубое представление о размерах системы передачи. Можно было с уверенностью сказать, что разработчики постарались сделать каждый из каналов максимально длинным, приблизив его к высоте горы, поэтому узнав, на какое расстояние к оси разрешено приближаться публике, она бы сразу смогла оценить ширину зеркал и объем каналов, окружавших траектории световых лучей.
По мере того, как уменьшался ее вес, Агата продолжала двигаться вверх, используя расположенную рядом с ней опорную веревку. Хотя прародители не могли рассказать ей, как отключить систему, на нее их выбор наверняка пал неспроста – и единственная подсказка, которую они могли ей дать, непременно должна быть закодирован в этом самом выборе. Ведь именно она измерила отклонение световых лучей вблизи эсилианского солнца, верно? Использовать гравитацию для искривления хода лучей в системе передачи не представлялось возможным, однако повлиять на прохождение света можно было и другими способами.
Навстречу ей спускалась женщина, которая пройдя мимо, тихо и непринужденно поздоровалась с Агатой. Агата выбрала лестницу наугад; у нее не было оснований считать, что сейчас она направляется прямиком ко входу в комплекс. Здесь привычные ярусы жилых помещений должны были закончиться чуть раньше, чем перед монтажом системы передачи.
Меньше, чем в проминке над ней должны были располагаться двенадцать длинных труб, соединяющих ближнее и дальнее зеркала – по ним в виде пучков компактно модулированного света передавались сообщения из будущего. Трубы наверняка были герметичными – это требовалось для защиты от загрязнений типа пыли или дыма, способных рассеивать свет – а Совет, помимо прочего мог позаботиться о том, чтобы трубы могли работать и в условиях вакуума, на тот случай, если их концы будут повреждены и содержимое труб окажется в открытом космосе. Но это будет касаться лишь конструктивного усиления труб, а не их проницаемости как таковой. Обеспечить герметичную запайку контейнера таких размеров было просто невозможно. Частицы воздуха, как минимум, должны были непрерывно проникать внутрь труб и покидать их за счет обычной диффузии.
В большинстве случаев воздух был просто воздухом. До тех, пока он сохранял химическую инертность и был достаточно плотным, чтобы выполнять необходимую функцию отвода тепла от живых существ и машин, более тонкие нюансы играли лишь второстепенную роль. Когда вместо выхлопа старых двигателей в системе охлаждения стали использовать газ, образующийся при холодном разложении солярита, вряд ли бы кого-то обеспокоил изменившийся разброс диаметра частиц. Тем не менее, базовая структура в виде стабильного шара из светородов имела бесчисленное множество вариаций, а разные смеси обладали разными свойствами. В воздухе скорость света с заданной частотой слегка отличалась от аналогичной скорости в вакууме, а ее конкретная величина определялась точным химическим составом воздуха.
Агата добралась до конца лестницы. Знак, расположенный по правую руку, гласил: ПОСЛЕДНИЙ ВЫХОД. Покинув лестничный пролет и миновав двери жилых кают, она перебралась в коридор. Совет бы наверняка устроил над этой открытой территорией достаточно большую буферную зону, чтобы заложенная здесь бомба не повредила ближайшую трубу. Но теперь она достаточно точно знала размеры системы, чтобы оценить порядок интересующей ее величины – скорости, с которой воздух должен был диффундировать внутрь труб через слой герметика.
Воздух был просто воздухом, никто бы не заметил разницы. Но если бы ей удалось достичь своей цели, в системе передачи не пришлось бы ничего ломать. Тщательно откалиброванный механизм синхронизации данных, передаваемых в каждую из труб, должен был учитывать обычные флуктуации «задержки», связанные с отражением света между зеркалами, но стоило этой величине выйти за допустимые границы, как сигнал искажался до неузнаваемости, и поделать с этим система ничего не могла – а об отправке в прошлое сообщения, предупреждающего операторов о характере проблемы, речи тем более не шло.
Вернувшись в свою каюту, Агата села за стол и провела необходимые расчеты. Если бы ей удалось включить в состав воздуха некий компонент, который по своей массе заметно уступал самым мелким частицам в имеющейся смеси, то он бы естественным путем поднялся к оси и за счет диффузии проник в трубы с их неидеальным герметиком. Несмотря на то, что изолированная частица воздуха практически не создавала внешнего поля, проходящая через нее световая волна вызывала достаточно сильное искажение формы, чтобы нарушить привычную компенсацию полей отдельных светородов, а образующаяся в результате вторичная волна складывалась с первой, замедляя ее движение.
Благодаря усилиям нескольких поколений ученых, удалось открыть детали процесса, которые были необходимы Агате для количественной оценки конечного эффекта – она вела раскопки по всему интеллектуальному наследию Бесподобной. Половиной этих результатов она не пользовалась со времен своего студенчества, но несмотря на то, что от некоторых формул в ее сознании сохранились лишь смутные воспоминания – а обращаться к фотонной библиотеке ей не хотелось из страха, что внезапная перемена интересов привлечет внимание власть имущих персон – Агата обнаружила, что все ее старые учебники до сих пор лежат на дне шкафа и еще не настолько изъедены насекомыми, чтобы их содержимое не поддавалось расшифровке.
Не имея доступа к самим трубам, Агата не могла рассчитывать на точный ответ, но зато могла обрисовать границы физически возможного. В худшем случае время уже было упущено – если трубы были достаточно велики, а герметик плохо пропускал воздух, на диффузию необходимого объема воздуха, которого бы хватило для искажения сигналов, могло уйти полгода.
В лучшем случае потребовалось бы всего три череды. Иными словами, не больше двух черед оставалось на то, чтобы достаточно сильно изменить химический состав атмосферы на борту Бесподобной и запустить этот процесс.
Агата перепроверила результаты, но вердикт остался прежним. Она сидела за столом в окружении своих растрепанных книг, растерянная, но не желающая сдаваться. Прародители обратились к ней; она была связана с ними сквозь обрыв, сквозь поколения еще не рожденных путешественников. У космоса не было иного выбора, кроме как найти последовательность событий, которая заполнила бы этот пробел, завершив
