= 46 =

Сола

Раньше я любила сидеть у папули на коленях, обхватив рукой за шею, и болтать. Теперь же папуля сидит на моих коленях, крепко держит меня за руку, а я, урча от счастья, расспрашиваю о маме, сестре, рассказываю о своих приключениях.

Мы на радостях перебиваем друг друга, разглядываем, улыбаемся и спешим поделиться переполняющими нас эмоциями.

— … Пап, косможители совершенно разные! Есть злые и уродливые, есть незаметные прозрачные паразиты. Есть милые, которых хочется потискать. В космосе, вообще, столько всего интересного и невообразимого! Но хорошо, что мне повезло встретить Лейна и Карса! Они замечательные! Если бы не мои мрархи, я бы мучилась у верийцев и коназцев.

— Неужели на таких подлецов нет управы?

— Если они нарушат закон Светлой галактики — есть, — со вздохом пояснила и не заметила, как от волнения хлестнула хвостом отца по плечу. — Ой! Прости, папулечка! — Нежно поцеловала его в родную щетинистую щеку.

— Солька… — папа осторожно коснулся моей пятой конечности, продолжавшей дергаться, провел по шелковистой шерстке. — Не жалеешь?

— Не-а, — повертела головой. — Я же так стала сильнее, красивее и… — смущаясь добавила, — ближе к моим мрархам. Да и не изменись я, меня бы при проверке уничтожила группа контроля миграции. Они, знаешь, как следят за всем в галактике!

— Солька, я уже и не верил, что увижу тебя! — папины глаза повлажнели. — Чудо, что ты жива. Очень рад, что ты нашла друзей… Однако, после Олсена, все же спрошу: уверена в них?

— Да! — не задумываясь ни на миг, ответила я. — Они замечательные мрархи!

— Я не сомневаюсь, что замечательные. Но кто знает, какие у них планы? Может быть так, что… — он нахмурился, подбирая слова, — ты привяжешься к ним. Ведь ты теперь мрархийка. Но они могут видеть свое будущее… без тебя… — Не успел договорить, из-за двери раздались два возмущенных, рычащих крика:

— Нет!

Папа даже подпрыгнул.

— У мрархов очень острый слух, — улыбнулась я, крепче обнимая его. — И они не такие, как Олсен. Совсем не такие.

Теперь папа молчал, но взглядом так и спрашивал: ты уверена?

Я решительно кивнула.

— Если бы я не была дорога им, они не прилетели бы со мной сюда, не разговаривали с тобой, не пытались придумать, как нас всех спасти. Они рискуют собой, всем, чем имеют, лишь беседуя с человеком.

— Почему?! — опешил папа.

— Жителям Светлой галактики запрещено иметь контакты с людьми под страхом уничтожения. Мы считаемся опасным видом, — и, предупреждая расспросы, пояснила: — Наша раса мало изучена. У нас могут быть опасные вирусы. Да и, вообще, чужаки мы.

— Погоди — погоди! Рискуют? Спасти?! — папа не понимал, о чем речь, но уловил волнение в моем голосе. — От кого?!

Я не хотела расстраивать папулю, поэтому умолчала о некоторых злоключениях на «Райском уголке», однако пришло время признаться.

— Понимаешь, с базы я попала на флагман верийцев. Для них наши кровь, слезы имеют особенное значение. Диа-ар сразу почувствовал это, и только поэтому не позволил коназцам выбросить меня в космос. Потом я сбежала от него, потом ускользнула второй раз, и он решил, что вместо меня получит какого-нибудь другого терузца…

— Он мучил тебя?! — папино дыхание сбилось от волнения, и я поспешила успокоить его.

— Не успел, — ответила тихо. Но он все равно догадался, что мне у них было плохо, и поник.

— Это моя вина. Я старый дурак!

— Нет! Нет! Не расстраивайся! Ведь теперь же все хорошо! — на расстроенного папу больно смотреть. — Я ни чуть не жалею, что все так случилось. А как спасти Терузу — мы с Карсом и Лейном обязательно что-нибудь придумаем!

— Уже придумали! — отозвался нетерпеливый Карс из-за двери.

Подумав, что это, пожалуй, лучший вариант для знакомства, я позвала мрархов к нам:

— Придумали и молчите?! Скорее рассказывайте!

Однако мрархи, стоявшие под дверью, медлили. Прошло немного времени, прежде чем они степенно вошли в каюту. Только я не узнала их. Такие чинные, степенные, слишком серьезные.

— Эй! Вы чего?! — заволновалась. Вместо ответа они остановились перед нами и застыли с опущенными головами.

— Человек, — гордо и взволнованно заговорил Лейн, как старший. — Ваша дочь в надежных руках. Мы защитим ее, чего бы нам ни стоило. Клянемся воинской честью! — И взяв свои длинные хвосты, мрархи разом опустились на одно колено. Их руки протягивали отцу их пятую конечность, которой они очень гордились. — Если не сдержим слова — пусть Мрамра лишит нас своего благословения и воинской чести!

Папа тоже впечатлился торжественностью момента. Я думала, сейчас он скажет, что верит им, однако отец, оглядев стоявших на коленях гигантов, строго уточнил:

— А в чьих руках конкретно?

Ой! Не успела я что-либо объяснить, мрархи ответили хором:

— В наших!

— Два надежных парня — это хорошо, но кто жених-то?! — наседал папа.

— Э-э… — попыталась я сменить тему, только как это сделать, не придумала, зато мрархи гордо отчеканили:

— Мы!

От такого поворота папа оцепенел. Для терузца подобное немыслимо! Испугавшись, что мои любимые поругаются, я затараторила:

— У них такие обычаи! Это нормально! Это… — папа сжал мою ладонь, останавливая. А значит, предстоит серьезный разговор.

— Это не по-человечески! — закачал он головой, набирая в грудь воздуха для тирады. Однако Лейн поднял голову и отчеканил:

— Мы мрархи.

Несколько мгновений он и папа испепеляли друг друга взглядами.

Да, для папы это дикость, шок, но нельзя мой выбор перекладывать на чужие плечи. Как бы папа ни сердился, виновата в этом я. Поэтому закрыла глаза и призналась:

— Они уважали мой выбор, папа. Это я приняла их. И Лейн, и Карс дороги мне. Да, звучит странно, однако мы семья. Забота друг о друге позволила нам выжить. И пусть меня осудят все на Терузе, я не откажусь ни от Лейна, ни от Карса!

Папа молчал. Я наблюдала, как ходит его кадык, как он дышит, и нервничала все сильнее, как вдруг он грустно выдохнул:

— Вот и выросла моя дочь.

— Но я по-прежнему, даже сильнее, люблю тебя, маму и Эльку. Мне жаль, что расстроила тебя, — я уткнулась носом в папину шею.

— Это все ерунда, Солька, — прошептал папа. — Ты жива — это главное. А остальное переживем. Просто после предательства Олсена я одного жениха не мог бы принять, особенно так быстро, а уж двух… Ну да ладно. Но! — Грозно стиснул он кулак. — Обидите мою дочь — я вашу гордость — ух! — Показал, как поломает хвосты.

Я испугалась. Это же явная угроза, оскорбление, но… Глаза мрархов озорно засияли. Их приняли. И они приняли папу, потому что он хороший. Сидит на моих коленях, едва достает рослым мрархам, склонившимся перед ним, до груди, а обещает им сделать