— Вы что, ревнуете?! — озвучила догадку. Мрархи даже не отпирались. Только смутились и взволнованно забили хвостами.

— Да вы что! Вы мои самые любимые! Мне, кроме вас, никто не нужен! — улыбнулась и поспешила обнять их.

Напряжение в каюте пропало, мрархи радостно помчались готовить шпиона.

Уже скоро Карс показал миниатюрного дрона, умещавшегося на подушечке пальца.

— Он сможет пробраться на Терузу? — усомнилась я, прикидывая, сколько кроха будет добираться до экранной защиты.

— Сможет! Хоть и старая модель, но проверенная. Все будет работать отлично! — гордо заверил Карс и побежал готовить его к засылке.

Зря я волновалась.

Шпиона спрятали в заряде, которым прицельно выстрелили. Так он быстро и точно оказался у купола хранилища, через воздушные фильтры, найденные с помощью теплового визора, проник вовнутрь базы и продолжил путь к моему дому.

Я гнала дрон по улице, не замечая никого. Так хотела скорее увидеть родных, убедиться, что с ними все хорошо. Однако первым, что услышала, пока шпион пробирался в дом, были слова Олнеса, подгонявшего отца.

Папа, как всегда, все делал обстоятельно. И в этот раз, собираясь, попутно расспрашивал нервничающего Олсена: чего очередным космопроходимцам надо?

Олнес злился, путано врал, что срочно требуется груз, хранящийся на нижнем уровне, но там сломалась грузовая стойка…

Папа жив, здоров, рассудителен. Я ликовала, но до тех пор, пока дрон не проник в жилище. Как только он занял удобную позицию и… показал седую, совершенно белую голову папы, я будто получила удар под дых. Он действительно очень постарел, сдал, и в этом виновата я.

Направляя шпиона, мне также удалось выхватить в углу комнаты лицо постаревшей, сильно похудевшей мамы. Повзрослевшая Элька держала ее за руку и пыталась остановиться отца.

— Пап, не надо! — стала ходить за ним по пятам. — Они смогут справиться без тебя. Не зря же Гревальд считает, что Олнес имеет достаточную классификацию, чтобы обслуживать базу! — Сестра послала бывшему моему жениху такой взгляд, что я ей ужасно загордилась.

— Не ходи, — всхлипнула мама, но папа, упрямо стиснув зубы, продолжал собираться.

Если бы я могла плакать, расплакалась. Он ведь надеется тоже выбраться с Хранилища, как вышло у меня, потому что не может простить себя, хочет найти пропавшую дочь. А мама и сестра боятся пережить еще одну потерю.

— Римит, не надо! — на пороге комнаты появилась младшая папина сестра, тетя Тинела. — Ничего не изменить!

— Он же явно что-то не договаривает! — не отступала и Элька. — Вон как смотрит!

Рыжие брови Олсена сомкнулись на переносице, скривились губы, уже готовые язвительно ответить, но, видимо, вспомнив о моих угрозах, заставил себя сдержаться.

Зато не выдержала я.

— Нырок, соедини меня с домашним головизером, — приказала бортовому помощнику. — Сможешь?

— Потребуется время, чтобы найти выход.

— Успеем, пока они там?

— На девяносто семь процентов да.

Что папино состояние поняла верно, подтвердил аргорюкзак, который он взял с собой. Все необходимое было собрано заранее и спрятано, папа лишь попытался тайком положить его в другой рюкзак, но мама, сестра, тетя Тинела заметили и расплакались.

— Связь установлена, — отчитался бортовой помощник. — Соединять?

Я медлила. Очень хочу сообщить родным, что жива, что мы скоро увидимся, только испугалась, что папа не переживет неожиданной радости. Очень уж плохо он выглядит. И не уверена, что Олсен сделает все возможное для его спасения.

— Нет, — ответила глухо.

Когда папа уходил, мама и Элька поцеловали его. Тетя Тинела обняла и прошептала:

— Ждем тебя. Возвращайся.

Папа кивнул и вышел из дома.

Дрон закрепился на его рюкзаке с инструментами, и я следила, как они в молчании шли к базе.

Папа ступал медленно, тяжело дышал. Олсен злился, и я теперь ненавидела его всей душой.

Такого сухаря не хочу спасать, но есть еще тетя Тинела и другие родственники, поэтому стиснула зубы и жду.

Едва папа вошел в хранилище, Гревальд подлетел к нему и буквально потащил к грузовому отсеку.

— Римит, посмотри. Там что-то ерундит!

Папа заподозрил неладное, остановился, но Гревальд подтолкнул его в спину.

— Иди, там тебя Соль ждет!

Папины ноги подкосились. Лицо стало багроветь от сильнейшего волнения. Я растерялась, зато Лейн включил телепорт… И вот на палубе появилась папина фигура…

Он стоял на коленях и смотрел на меня…

Я вскрикнула — папа схватился за сердце. Карс заметался по каюте с криками:

— Сейчас, сейчас! — подхватил папу, вмиг дотащил до капсулы, в которой еще недавно лечился сам, и сунул его туда.

Только когда папа, с застывшим на лице удивлением заснул в капсуле, я смогла выдохнуть.

Что ж. Он уже увидел меня, и самое страшное произошло. Зато он будет жить, поправится, а все остальное неважно.

В конце концов, совру, что я репликант, а его «дочь» обосновалась в Солнечной системе и не может к нему прилететь. Пусть так, лишь бы не разочаровывать папу. А он что-нибудь придумает для Эльки и мамы…

Но как же грустно. Не так я представляла нашу долгожданную встречу…

— Карс, — вдруг спохватилась я. — Живо на дезинфекцию! — Не хватало еще, чтобы мои самоотверженные мрархи заболели! Не зря же люди в Светлой галактике считаются опасными!

***

К счастью, у папы не нашлось серьезных повреждений, и его лечение проходило быстро.

Я наблюдала, как он просыпался, как наливались золотом его седые волосы, разглаживались морщины… И это счастье, когда можешь исправить свою ошибку.

Лейн и Карс стояли рядом, разглядывали папу, сравнивали нас.

— Очень похожи, — признался Лейн. — Так и представляю его мрархом.

— А вот он себя мрархом не представляет. И дочь не представляет, — вздохнул Карс. — Что делать будем?

Я собралась с духом и обратилась к ним:

— Не против, если совру, что я… клон, а настоящая Соль где-нибудь в хорошем месте?

Карс прожег меня взглядом, вздохнул и повертел головой.

— Не против. Но надеюсь, что это не так.

— Карси, я бы никогда не стала тебе врать!

— Знаю, если только по мелочам, — выдохнул он. — Ты точно Солька, но вот вопрос, где и как вы нашли новый космолет — еще под большим вопросом!

— Так ты знаешь, что… — смутилась я.

— Ну, конечно, — склонил голову мрарх и сдул темную прядь в лица. — Но главное, что ты настоящая, и настоящая Солька с нами. Остальное — ерунда.

Я от радости, что больше не надо лгать, подлетела к Карсу и крепко обняла его.

— Ты чудо, Карси!

— Наше самое главное чудо — это ты, Малышка, — обнял нас Лейн. Что ж, по крайней мере, в нашей маленькой семье мир и искренность.

Гель из лечебной капсулы ушел, папа уже лежал на ее дне, просыпаясь, а я ходила на цыпочках вокруг и готовилась к предстоящему разговору. Но как не прислушивалась к его дыханию, пропустила пробуждение.

— А мне, значит, врать можно?!

Я подпрыгнула, обернулась и застыла под внимательным папиным взглядом.

— Хорошее место у людей по преданиям называется «Рай». Чтобы туда попасть, надо прежде умереть, — добавил он, продолжая меня