— Здесь есть комната в которой ты можешь переодеться.

— Во что?

— В подвенечное платье.

— Что?

— У тебя пятнадцать минут.

Лука преодолел расстояние между нами бесшумно, в доли секунд, нежно целуя, легко, еле уловимо.

— Не понимаю…

— Сегодня мы обвенчаемся. — он ставил меня перед фактом, не спрашивая. — Я не хочу чтобы мой ребёнок родился незаконным.

— Но мы не женаты… как все…

— Мониша. — Лука разговаривал со мной, как с неразумным ребёнком. — По документам ты моя жена с того же дня, как развелась с бывшим мужем.

Я сглотнула, переваривая услышанное. Он давно все решил, присвоил меня в ту же минуту как нашёл. Не церемонясь. Возможно, это была одна из причин почему я не видела свой паспорт.

Дьявол опустил руки на мои плечи, чтобы унять озноб.

— Осталось тринадцать минут, Алиса.

Платье было восхитительным: тонкий атлас буквально светился в руках при соприкосновении с лучами света. На нем не было ни одной детали утяжеляющей образ, ни одной пуговицы, ни одного выраженного шва. Чистая классика с усадкой по фигуре и длинным шлейфом.

Оно село идеально, делая меня стройнее и раскрывая все достоинства моего тела, делая меня сексуальнее. Длинный шлейф позади заставлял чувствовать себя принцессой. Собрав волосы в аккуратный пучок и надев фату, я провела руками вдоль платья, разглаживая образовавшиеся складки.

Пора идти.

О каком предложении руки и сердца я мечтала? Чтобы передо мной стояли на одном колене и говорили, что я самая лучшая и любимая? Прося стать единственной?

Мне уже делали предложение, красиво в ресторане с музыкой и сюрпризом — и сейчас это все стерлось из моих воспоминаний. Стало перекрыто дерьмом, которое вылил на меня бывший муж.

Поступок Дьявола был вызывающим, но меня он не удивил, только растопил остатки льда между нами. В его поступке был весь его характер и сущность, весь он. Дьявол всегда берет то, что хочет, то что должно принадлежать ему по праву, он не спрашивает — следует по своему пути. И если бы он поступил иначе, то я бы удивилась и наоборот не узнала его.

Смотреть на себя в подвенечном платье и фате было непривычно, немного страшно. Но я шла к человеку образ которого въелся в мою кожу. Принадлежать ему было моей судьбой.

Не было музыки и букета, я вышла в слабо освещённый зал, где стояло несколько мужчин, ожидающих меня. Лука впился меня жадным взглядом, не упуская ни одного изгиба тела, подчеркнутого белоснежным платьем. Я шла нарочито медленно, потому что платье было очень узким, не позволяющим широкого шага.

Можно сказать тысячу комплиментов, но они не добьются нужного результата, а можно смотреть так, как умеет только Лука Гроссерия, как изголодавшийся хищник на свою добычу. Сколько жажды и вожделения было в его глазах, которые он не мог скрыть.

Мне протянули толстую свечу, которую я приняла не перестав идти к Луке, державшему такую же.

— Блаженны все, боящиеся Господа.

— Слава Тебе Боже наш, слава Тебе.

— Ходящие по путям Его…

Мне было трудно слушать каждое слово, потому что все мои мысли были направлены на мои ощущения. Сердце не просто бешено билось или плясало внутри меня, оно выскочило за пределы моего сердца в руки рядом стоящего мужчины. Я состояла из сплошного хаоса.

Батюшка говорил и говорил, но я не слышала его, слова размывались дымкой, которая витала, но при этом была недосягаемой. Не могла уловить смысл клятв и других основ венчания, различала только его глаза, ведущие меня вперёд, указывающие в каком направлении нужно двигаться.

— Господи Боже наш, славою и честью увенчай их!

— Аминь!

Лука откинул тонкую ткань полупрозрачной фаты, задерживаясь, и целуя нежно.

Вот и все.

Теперь я Алиса Гроссерия, не только по паспорту, но и перед Богом. Я жена Дьявола.

Единственными людьми, кто разделил с нами этот момент были Захар и Макс. И больше никого. Ни Майлза ни Алана, вся охрана оставалась снаружи, оцепляя церковь и обеспечивая нашу защиту. Лука не хотел никого звать, сделал этот момент максимально интимным и неприкосновенным, без лишних глаз и ушей, только наш.

Мальчик смотрел на нас детскими глазами, не понимающими серьезность происходящего. Ему просто было интересно и непонятно. Поэтому глядя на него мы смеялись, как глупые подростки. Грубые морщинки на лице Луки разгладились, и теперь его лицо было юным и беззаботным, я видела в его глазах счастье. И от этого я становилась самой счастливой женщиной на планете.

— Я любил твою маленькую головушку еще когда она была размером с мою ладонь, твои маленькие руки с тонкими пальчиками и родинку на ключице, тонкий шрам на коленке… и как ты двигаешь крыльями носа, когда злишься. Я люблю вкус твоих слез и улыбки, я люблю твой запах. Люблю все в тебе… И буду любить вечно…

Лука притянул моё лицо ладонями, подминая меня под себя. У этого человека существовал только один закон физики — все в этом мире существует и движется вокруг оси его вселенной и по его законам. И я абсолютно не против.

Перехватив его руки, я прижала их сильнее к себе.

— Я тоже люблю тебя, Лука… до последнего вздоха.

Мы вышли из церкви держась за руки.

— А где Ханзи?

— Он обещал мне проконтролировать кое-что другое! — Лука подмигнул, доставая телефон из кармана, который звонил без остановки. Нахмурившись, он показал мне, что ему нужна минута и выпустив мою руку, поднял телефон, останавливаясь.

Я направилась к машине, оглядываясь на него, разговор касался работы. Макс стоял еще у церкви, рассматривая узоры, проводя по ним пальцами. Захар терпеливо стоял рядом с ним, теперь его заботой был и маленький мальчик. Забавно, это моя семья. В такой момент я подумала о Ханзи, но не подумала о своем отце. Наверное, я потеряла последнюю нить, связывающую нас.

У моего уха раздался хлопок, после которого немного защипала кожа на щеке, я подняла руку, чтобы почесать, удивляясь влаге… Это была кровь… Доли секунд и кто-то прижал меня к машине, закрывая тело, хлопки продолжались, а парень, Ник, дергался. Его глаза становились безжизненными и холодными, но он стоически продолжал стоять, защищая меня.

В нас стреляют…

Меня парализовало, не могла двигаться словно меня кто-то замедлил. Пыталась найти Дьявола взглядом, но не получалось. Хотелось помочь Нику, удержать его на ногах, но его тело падало, таща меня вместе с ним. Ник умер, спасая мою жизнь.

Один из охранников Луки схватил меня за руку, утягивая за собой, вытаскивая из-под безжизненного тела. Звуки стрельбы раздавались ото всюду.

Ник повалился на землю, его рубашка стала кроваво-красной, следы его крови были на моем подвенечном платье.

— Ник… — попыталась сопротивляться я.

— Ему не помочь. — язык военного человека. Пришлось следовать за ним, полагаясь на охрану Луки, у них должно