— А вот и он!

Встав, пожилой мужчина, чьи виски давно окрасила седина, протянул руки в сторону приближающегося война.

— Сын мой, опять ты поставил охоту и любовные утехи выше долга.

Он добродушно потрепал плечо склонившегося в поклоне кочевника.

— Твоя мать весь мозг мне выела. Жалуется, что ты к ней совсем не заглядываешь.

— Я обязательно это исправлю, отец.

Сверр поднял голову, пряча улыбку за каменной маской. Ни один его мускул не дрогнул. Он не мог показать, как дорог ему этот, на вид строгий, человек. Проявления чувств — слабость. Особенно когда кругом враги, мечтающие насадить твою голову и голову тех, кого ты любишь на кол.

— Есть разговор.

Сверр вместе с вождем подошел к импровизированному трону и, незаметно для остальных, помог тому опуститься на жесткие подушки. Время брало свое, год за годом превращая крепкого война в разваливающуюся корягу. Его отец никогда не владел силой Зверя, так как дед Сверра предпочел любовь древней силе. Век нынешнего вождя был нещадно коротким. Лимит составлял не больше ста лет. И вот сейчас, на восьмом десятке, его отец начал сдавать позиции. Дрябнущее тело и ноющие кости были тому доказательством.

Все думали, что магия никогда больше не вернется в их племя, что, разозлившись, духи покинули эти земли. Однако первенец, рожденный в ночь кровавой луны, вернул силу своей земле. Сверр понимал, что его дар рано или поздно станет для него проклятьем. Он был уверен, что дух, живущий внутри, на самом деле выбрал его тело для отмщения. Даря кочевнику долголетие, он обрекал его на изысканную пытку.

Видеть, как жизнь капля за каплей покидает родных людей и знать, что они уйдут из этого мира несправедливо рано, заставляло сердце каждый раз сжиматься до боли. Уже близок был тот час, когда он возьмет на себя бразды правления, встав во главе племени и создав свою семью. Нади, как выбранная зверем, после скрепления их связи разделит его жизненную силу и дети, рожденные от их брака, проживут долгую жизнь. А он уж постарается, чтобы эта жизнь была спокойной и счастливой.

— Спина ни к шейдану.

Прокряхтевшись, вождь нашел более мнение удобное положение для ноющей поясницы.

— Можем начинать. Ведите пленника! — Его голос, однако, до сих пор был полон силы.

Услышав приказ, двое воинов, поклонившись, вышли из шатра. По левую руку от вождя сидел Шема, шаман и, как он говорил, провидиц. Сверр его недолюбливал, считая мужчину скользким обкуренным типом, во всем ищущим свою выгоду. Да и в бою сын вождя предпочитал верить только своему мечу и Звериному чутью, а не глупым советам звезд и диковинным танцам. Но, с чем он поспорить точно не мог, это то, что этот проходимец был хорошим зельеваром. Возможно, он только поэтому до сих пор и сидит на своем месте.

— О чем ты там хотел поговорить? Неужто, опять эти крысы проникли на нашу территорию?

Члены Совета рассаживались по кругу шатра.

Заняв свое место по правую руку от отца, Сверр, как можно ближе наклонился к его уху.

— Нет. С эти все подозрительно тихо. Я хотел с тобой поговорить об одном важном обстоятельстве.

Не успел он добавить и слова, как вопли возмущения и звуки борьбы, а с ними и измождённый пленник, влетели в шатер. И если последний летел, подхваченный под руки охраной, то вот поток возмущения исходил от его персонального “наказания”. Девушка, выкрутившись из рук держащего ее, и явно опешившего Керса, бросилась к своему слуге, лежащему сейчас в середине шатра со связанными за спиной руками.

Ручка его сидения треснула, когда, пытаясь взять себя в руки, мужчина направил в дерево излишки выплеснувшейся силы.

Сверр бросил убийственный взгляд в сторону друга, тот лишь извиняюще пожал плечами и предпринял попытку оторвать упирающуюся девушку от пленника.

— Это еще кто? Дочь? И как только сюда пробралась! — Вождь, прищурив один глаз, внимательно присматривался к странной девице.

Та, в свою очередь, сыпя проклятья на головы всех присутствующих, параллельно успевала расспрашивать пленника о самочувствии и заверять, что все образуется. Обтерев его грязное лицо краем своего рукава, она наконец-то позволила себя от него оттащить. Под десятками недовольных взоров Керс провел девушку к другу, не завидуя судьбе бедняжки. А что он мог сделать? Если она, словно фурия, взбесилась, когда увидела этого разукрашенного предателя. Его предупреждения на нее никакого действия не возымели, а скрутить ее, как следует, он побоялся, зная, что еще себе дороже выйдет.

“Раз любишь таких бойких девиц, люби и последствия их действий расхлебывать, друг”.

Эту фразу Сверр легко смог прочитать во взгляде приближающегося мужчины. Пообещав Керсу хороший пинок, переключился на девушку. Она стояла, гордо подняв голову, и даже не думала склониться в поклоне.

«Чего и следовало ожидать».

Встав, Сверр опустил тяжелую руку на ее затылок и слегка надавил, заставляя наклонить голову и показать требуемое уважение.

— Отец, видящий Шема, старейшины.

Мужчина развернулся, поворачивая за собой девушку и на ходу снимая с нее плащ. Шепотки, прекратившиеся секунду назад, возобновились.

— Перед Вами та, что была выбрана Зверем. — Поднял ее руку, задирая рукав рубашки и демонстрируя всем собравшимся золотой знак на тонком запястье. Глаза сидящих людей удивленно расширились от такой неожиданной новости. — С этого дня наши жизни связанны. Она часть меня. Часть великой магии. — Чувствовал, как рука Нади похолодела и как она попыталась ее высвободит. Не отпустил.

— Как моя жена и будущая Мать нашего племени, она будет присутствовать на этом Совете.

Показывая, что мнения окружающих его не интересует, он подтолкнул девушку в сторону своего места, заводя за деревянное кресло.

— Стоишь тут молча. Когда дадут слово, назовёшься и скажешь, что хотела. После от меня ни на шаг. А твою выходку мы еще обсудим.

Дождавшись ее неуверенного кивка, он сел и окинул всех тяжелым взглядом.

Да уж, недовольных оказалось больше, чем он предполагал. Причем, к девушке это недовольство вряд ли относилось. Не всем был нужен сильный вождь, способный дать этой земле сильных наследников. Власть уже давно прогнила. Людей пора было менять, как и законы.

— Прошу прощения, Кай Сверр, но духи мне поведали, что ваша с девушкой связь еще не скреплена, а посему она не может считаться вашей женой в полном смысле это слово. Ей здесь не место.

И Сверр уже даже знал, с кого стоило начать. Проныра Шема, как всегда в своем репертуаре. Кочевник растянул рот в усмешке, напоминающей оскал.

— К рассвету мы исправим эту оплошность.

Он был готов поспорить на что угодно, что малышка за его спиной, услышав эти слова, опять недовольно сморщила курносый носик и закатила глаза.

— Великий вождь, Ваше слово.

“Все не успокоишься, шаман”. Сверр взглянул на отца, заранее зная ответ.

— Сегодня поистине великий