– Тогда пойдем за мой крайний столик, там не помешают. Завтра ярмарка, народу набилось -- не продохнуть. Но если постараться, то комнату для тебя можно будет найти. И цену терпимую сделаем по старой памяти.

Фашид пристроился за дальним столом, подождал, пока Баклану и ему поставят стаканы, разлил вино. Чокнувшись, ответил:

– Комната не горит, мне бы лучше с парнями поговорить. И команду подобрать, кто крови не боится, но без лишнего садизма.

– А что так?

– Двух беглых рабов ищу. Сдернули с оружием, соседу поместье пожгли. На товарняке должны были сегодня утром в Тагатус приехать.

– Двое рабов?.. А нет ли у одного некромантских знаков на всем теле?

Тут Фашид понял, что дурные предчувствия были не зря...

Пока Папа Баклан рассказывал, успели ополовинить бутылку.

– Кто тебя, идиота, жизни учил? Чтобы на некроманта ошейник надевать – это даже не дурость, а не знаю что. Хотя тебе простительно, ты же всегда артефакты таскал, а с мразотой этой не пересекался... Они же любую защиту магическую обойти могут. Потом мозги заплетут – будешь как собачка за ублюдком скакать, каждое его желание как свое выполнять. Видимо, бабу он так и захомутал.

– Значит, отметились?

– Их гномы в поезде скрутили. Но сразу не разобрались, с кем дело имеют, вот и держали без должной охраны. Тварь кого-то приголубила, до города доехала и с поезда удрала. Два часа назад инквизиторы по всем углам объявления развесили и гонцов разослали. За голову некроманта обещают кучу золота. А так как он в городе или рядом, то шансы на поимку очень высокие. Ну и даже если святоши часть награды зажулят, все равно монет останется немало.

– Некромантов ведь только специальные охотники гоняют? Дураков нет, чтобы сгинуть где в гнезде или рядом с ним.

– Так ведь поэтому все и зашевелились. Ходят слухи, что гнездо в провинции есть. Люди пропадали, грузы. Но пока не нашли, где окопались вражины. Но в самом Тагатусе чисто. Проверяют регулярно, магички наши даже какой-то контур рисовали, чтобы при пересечении границы сразу всполошиться. Выходит, что парочка твоя рядом, наверняка ночи ждет, чтобы лыжи смазать и свалить домой.

– Но...

– Но весь блатной и козырный молодняк подорвался, будто им шило в жопу воткнули. Некромант-одиночка, без поддержки, в бегах. На чужой для него и незнакомой земле. А наши – любую дыру знают, каждый закоулок проверят. Кроме того, вояки так же зашебуршились, в ключевые точки посты выдвинули. Будут присматривать, вдруг перехватят. Выходит, продираться касатикам через буераки, тихо-тихо, как мышки. Вот народ и зашевелился.

Допив свое вино, Фашид вылил остатки Баклану и попытался выяснить главное для себя:

– Так это молодняк, у них вечно ветер в башке. Не понимают, что некромант их сожрет, как щенков.

– Есть такое. Серьезные люди лишь нос по ветру держат, вдруг где получится на хвост упасть. Охотники уже вымелись, а наша братва пока затихарилась. Может, под этот кипеж еще что полезного провернуть выйдет.

– Значит, человек шесть крепких и головастых ты мне сможешь найти?

– Ценник какой?

Задумавшись, Фашид решился. Сроки жмут, жадничать не надо.

– Золотой каждому за сутки работы. Все, что попутно с парочки получится из денег снять, достанется бойцам, не претендую. Но если что-то из барахла ценного найду, там уже на месте будем решать.

– Что, обнесла тебя черепушка?

– Обнесла, – не стал запираться Фашид. – Уволок одну гадость, которую надо побыстрее нейтрализовать. А то шандарахнет и останусь я без добычи, а урода на клочки по всей округе разметает. Если будет что... Так как насчет бойцов?

Толстяк прикрыл на секунду глазки-буравчики, затем отбросил свой фальшиво-веселый тон и тихо назвал свои условия:

– Разная шелупонь вряд ли с успехом беготню завершит. Как понимаю, парочка не из дураков, коли сумела от гномов слинять и до сих пор никому на глаза не попалась. Но вот четыре команды охотников – это серьезно. Они тебе постоянно будут поперек дорогу переходить. Поэтому – чтобы мои парни никаких проблем с этими головорезами не имели. Мне лишней крови и разборок не надо.

– Мне тоже цапаться с охотниками резона нет.

– Значит, цена устраивает. Шесть человек я тебе подберу. Через час уже здесь будут. Но – на неделю, не больше. И десятую часть с их заработка мне в качестве отступных.

– Шесть-ю-семь – сорок два. Плюс за срочность, оружие им свое выдать... Округлим до полста. Пять монет тебе прямо сейчас, держи. И если где разживемся, то опять же десятая доля на твой карман, как обычно.

Папа Баклан осклабился, сгребая монеты:

– Приятно иметь дело с понимающим человеком. Отдыхай, я пока людей организую... Куда потом двинете?

– Есть пара точек, которые сначала проверим. Там же с местными барыгами переговорю, след постараюсь подцепить.

– И ладно. Если что, звони сюда, у нас домофон провели, номер выдали. Я тебе любой свежий слух сброшу, если сорока на хвосте притащит.

– Заметано...

Фашид совершенно не собирался рассказывать про поисковый амулет. Тем более, что шестеро головорезов наверняка получат приказ присмотреть за непонятным артефактом, ради которого бывший контрабандист сорвался с насиженного места. Поэтому – меньше знают, дольше живыми проходят. Главное – чтобы охотники за некромантами сдуру на беглецов не напоролись.

Это же надо было придумать – из-за паршивых татуировок всю провинцию на уши поставить. Ну и мудак этот школоло, на пустом месте неприятности организует...

Вот почему такая непруха? Как книжку про попаданцев откроешь, так у них все кучеряво. Помнят все, что читали, Википедию готовы цитировать не переставая. Бабы вокруг толпами, только успевай юбку задирать. Умные все, сильные, кулаком стену замка прошибают. И вообще – не люди, а ожившие терминаторы с башкой Энштейна.

А вот у тебя – одна голая мокрая жопа и ничего больше. Кстати – мокрая не фигурально, а на самом деле. Так толком штаны после купания в реке и не просохли. Приходится теперь почти голым сидеть в темной комнате, в духоте, и пытаться абстрагироваться от вони. Вот этот аромат – от портянок, вот этот – от сапог, этот явно кислинкой навевает со стороны разложенной Машиной рубахи, а с другого угла шибает чем-то кондовым, не иначе как ЕбДык яйца тряпкой вытирал и так в угол тряпку и забросил.

Короче – сплошное благолепие. И сидеть в сарае еще как минимум день, а то и два, ощущая собственную неполноценность. Из плена освободили, сам бы только в бочке смог утопиться. В город соваться – ни знакомых тут, ни понимания обстановки. Спалишься сразу,