— Мне страшно, Арт. Я чувствую слишком много, но я не хочу этого, — признался Алекс.
— Расскажи, что ты чувствуешь, — попросил Арт.
— Я разрушаю всё, к чему прикасаюсь, — Его голос звучал до боли печально.
— Прямо сейчас я слышу каждый удар твоего сердца. Чувствую запах крови, бегущей по твоим венам. И все инстинкты приказывают мне вонзить клыки в твою плоть и выпить всю кровь до последней капли, потому что ты должен быть просто пищей.
Арт нервно сглотнул, внимательно слушая Алекса, всё ещё лежащего у него на груди, и ощутил, как сердце забилось быстрее от накатывающей жути.
Вероятно, Алекс ощутил это тоже. Он продолжал.
— Но я не могу позволить голоду овладеть мной снова. Я хочу проводить с тобой каждую минуту этой жалкой жизни. Хочу касаться тебя, обнимать, держать за руку, целовать и заботиться о тебе, как это делают нормальные люди. Но беда в том, что я даже не человек. Я могу сорваться и навредить тебе в любой момент, пока нахожусь рядом. А я не хочу этого. Не хочу причинять тебе боль. Я и так сделал достаточно.
Сердце Арта обливалось кровью, слушая голос Алекса, который, казалось, вот-вот сорвётся. Парень даже не знал, что сказать, что сделать, как забрать или хотя бы облегчить Его боль. Этот стодвадцатилетний мальчик в его руках не заслужил ничего, что пережил и переживает. И кто бы мог подумать, насколько Он на самом деле чувствительный. Что делать монстру с душой человека? Арт лишь прижал Алекса ближе к себе и опустил веки, пытаясь не выпустить наружу влагу, скопившуюся в глазах.
— Всё будет хорошо. Мы справимся, Алекс, слышишь? — произнёс он, чувствуя, как ломается голос. — Вместе. Ты больше не обязан делать всё в одиночку.
Парень ощутил, как Алекс потянулся к его ладони и крепко переплёл их пальцы.
— Вместе, — повторил Он.
Арт был уверен, что Алекс чувствует, как сильно дрожат его ладони и громко стучит сердце. Парень размышлял о том, как жизнь посмела поступить так жестоко с таким прекрасным существом.
Арт вспомнил сотни фотографий убитых незнакомцев, перекрывающие стену чердака. Зачем Алекс хранит их? Было ли это способом наказать себя за содеянное? Как именно Он умер? Что случилось с Его родными и почему их изображения висели на той же стене? Арт ещё столько не знал об Алексе. Но знал, что прямо сейчас держит в руках целый неизведанный мир и желал лишь одного — узнать Его и защитить.
— У тебя так быстро бьётся сердечко, — нарушил молчание Алекс. — О чём ты думаешь?
— О том, что ты заслуживаешь целого мира, но мир не заслуживает тебя, — как-то печально ответил Арт.
— Мне и не нужен весь мир. Тебя было бы достаточно, — произнёс Алекс и улыбнулся, слегка приподнимая голову.
Арт провёл рукой по Его волосам и ласково поцеловал в лоб.
За окном уже закончилась буря, а на витражных стёклах остались маленькие капельки дождевой воды, дополняя серебристые узоры. Тучи рассеялись, и из-за них выглянула яркая полная Луна, освещающая даже стены в комнате. Желтоватое мерцание свечей сливалось с белоснежным сиянием Луны, образуя своеобразное сочетание и игру цветов. Арт разглядывал серые пятнышки на белом шаре далеко в небе и крепко держал за руку Алекса, уложив их ладони Ему на живот. Он чувствовал, как умиротворённо вздымается Его грудь.
— Арт, — позвал Алекс шепотом.
В ответ парень уткнулся носом в Его волосы и поцеловал в макушку, как бы говоря, что он слушает.
— Как думаешь, существует ли где-нибудь покой?
Арт задумался, глядя на серебристую Луну за витражным окном.
— Покой, — выдержал он паузу. — Может быть, где-то далеко-далеко он есть и, как только завершатся все наши мучения, он уже будет ждать.
— Ты веришь в это? — спросил Алекс.
— Полтора месяца назад я не знал о том, что существуют вампиры. А сейчас я лежу в кровати с одним из них, — сказал Арт и погладил Его по волосам. — Так что я не знаю, чему верить, но знаю одно — нужно хранить надежду на то, что однажды настанет момент, когда мы все будем свободны и счастливы.
— Свободны и счастливы, — кивнул Алекс. — «Порой за счастье нужно бороться даже с самим собой».
— Джейн Остин, «Гордость и предубеждение»? — узнал Арт.
— Да, — подтвердил Алекс и дополнил цитату своими словами. — Особенно, если борешься не только за своё счастье.
Он взял их с Артом ладони и положил себе на грудь ближе к сердцу, укладывая щеку на согревшуюся руку парня.
Арт находил Его настолько искренним, милым и открытым сейчас, что был готов заплакать и целовать Алекса всю жизнь, потому что Он должен знать, как на самом деле важен. Парень зарылся в Его мягкие волосы, растрепав их ещё больше, и оставил поцелуй на макушке, вдыхая Его запах. Арт не знал, с чем можно было бы его сравнить, но знал, что Алекс пахнет, как нечто родное, как Дом.
Парень снова вспомнил родителей и младшую сестренку, истязая сознание тоской, но искренне надеясь, что они в порядке несмотря на то, что для них Арта больше нет. Парень верил, что если он не найдёт выход из проклятого особняка, то пусть хотя бы его семья справится с утратой и сможет жить дальше. Но сможет ли с этим справиться он сам? Арт скучал по свежему воздуху и живому солнцу, светящему не сквозь холодные витражи. Его последний день на воле теперь казался идеальным во всём: семейный завтрак в беседке во дворе, щебечущие совсем рядом жаворонки, смех сестры, весенний ветерок, вечерняя прогулка с друзьями по городу. С которой Арт так и не вернулся домой. Он взглянул на молчаливого Алекса, лежащего у него на груди, и немо задал Ему вопрос, которому никогда бы не осмелился позволить слететь с губ: «За что?» Но Арт не винил Его, не ненавидел. Не мог. Он задыхался от любви к Алексу каждый раз, когда думал о Нём, а рядом с Ним забывал обо
