— Ты обратился в вампира не по своей воле, — полушепотом слетела с уст Арта колющая догадка.
Алекс медленно кивнул.
— Будь на то моя воля, я бы остался Человеком.
— Ты всё ещё Человек, — убеждал Его Арт.
Он видел: внутри Алекса всё ещё что-то пылало, жило, рвалось из клетки наружу.
Алекс в очередной раз печально усмехнулся и ласково поцеловал мальчика в макушку, вороша дыханием его волосы.
— Кстати, как ты себя чувствуешь? — внезапно поинтересовался Арт.
— То есть?
— Я о жажде крови, — пояснил парень. — Мы слишком тактильные в последнее время, поэтому я спрашиваю, как ты держишься?
Алекс снова улыбнулся, но на этот раз в Его глазах мелькнул настоящий радостный и бодрый огонёк, будто Он и не ждал, что Арту интересно, но тот оказался слишком заботливым.
— Ты удивишься, но вполне неплохо.
— Правда? — заулыбался Арт.
— Правда. Я очень стараюсь тебя не съесть.
Парень захихикал и похлопал Его по спине.
— Тогда ты молодец. Алекс — 1, злобный вампир — 0, — констатировал Арт, заставляя Алекса сдержанно рассмеяться.
Внимание парня снова привлекло содержимое старого шкафчика. Он отпрянул от Алекса и потянулся за ретро-фотоаппаратом с пыльным объективом, ворочая его в руках и завороженно разглядывая. На вид он был довольно примитивным полароидом черного цвета с радужным логотипом, о которых Арт так часто читал в интернете, но намного массивнее и старее.
— Это что, одна из первых моделей цветовых полароидов? — восхищённо спросил он.
Алекс кивнул.
— У тебя ещё остались кассеты? — продолжал интересоваться Арт.
— Да, должны быть на той же полке. Но я не думаю, что он всё ещё работает.
— Заработает, — уверенно пообещал парень. — Здесь так много всего интересного.
Он разглядывал старинные вещицы с глубоким любопытством, а Алекс испустил сдавленный смешок.
— Бесполезное старьё, — поспорил Он.
— Ты шутишь? Это же целая история! — Арт провёл ладонью по закрытому запыленному патефону, рисуя на поверхности смайлик. — Откуда у тебя всё это?
— Фотоаппарат привёз из Нового Орлеана, кажется, в шестидесятых, когда только начали производить полароиды с цветной печатью. А граммофон — в двадцатых из Лондона.
— Это английский портативный граммофон модели 102? His Master’s Voice? — на эмоциях продолжал расспрашивать Арт.
— Да. Как ты узнал марку?
— По логотипу. А ещё у моей бабушки был похожий.
— И ты хорошо осведомлен об истории XX века, — заметил Алекс и улыбнулся.
— В детстве любил смотреть документалки, — пояснил Арт, поворачиваясь к Нему с просьбой и указывая на полароид и патефон. — Можно я попробую починить их?
— Конечно, забирай, — согласился Алекс. — Хуже им уже не будет.
— Эй, ты меня недооцениваешь, — обиженно возразил мальчик.
— Прости. Я шучу.
Алекс встал на ноги, по пути поднимая с пола книги Арта. Парень аккуратно закрыл дверцы шкафчика, держа в руках гримуары и фотоаппарат с кассетами и стараясь не забыть о том, что патефон тоже требует второго шанса на жизнь, и поднялся на ноги. Алекс прошёл в отдел эзотерики и принялся раскладывать книги на свои места в алфавитном порядке, а Арт последовал за Ним, уже на ходу углубляясь в изучение ведьминских дневников, полный надежды на возвращение домой.
«Ты скоро увидишься с семьёй», — отбивалось эхо уже такого родного голоса в голове Арта, снова и снова вселяя в него что-то похожее на счастье.
========== Хочу почувствовать себя живым ==========
Арт сидел на мягком кожаном диване с замотанными пледом ногами напротив камина в гостевой комнате, листая шелестящие страницы старого гримуара, и внимательно изучал каждое, даже самое мелкое и незначительное на первый взгляд, заклятие, разглядывал странные и непонятные его уму схемки.
За окном барабанил летний, но холодный и зябкий ливень, застилая серым тюлем пейзаж снаружи. На стеклянном столике рядом стояла чашка давно остывшего какао, которое Арт сам сварил для Алекса ещё утром, потому что тот ненароком обмолвился о том, что очень любил какао в детстве.
Отведя взгляд от заковыристого почерка в гримуаре, парень опустил книжку и посмотрел на Него. Алекс валялся на диване рядом, уложив голову на колени Арта, и, убаюканный, дремал под стук капель по витражному стеклу. Не удержавшись от соблазна, парень протянул ладонь к Алексу и зарылся пальцами в Его волосы, ласково поглаживая по голове. Сквозь пелену полусна тот издал странный мурчащий звук в ответ на прикосновение, из-за чего Арт расплылся в улыбке.
— Просыпайся, соня. Ты спишь почти целый день, — позвал он Алекса.
Тот недовольно нахмурился, всё ещё держа глаза закрытыми, и завертелся, отворачиваясь спиной к Арту. Парень захихикал, отложил тетрадь в сторону и протянул к Его волосам другую руку, принимаясь заплетать маленькие колоски.
— Нет, — хрипло пробормотал Алекс.
Арт пощекотал Его за бок. В знак протеста тот легонько ударил парня по ладони.
— Злой котёнок, — дразнил он Алекса.
— Я тебе не котёнок, — сурово возразил Он.
— Перестанешь спать у меня на коленях, свернувшись клубочком, тогда и поговорим, — продолжал Арт с ехидной улыбкой на лице, осторожно перебирая пальцами короткие пряди волос Алекса и затягивая косичку. — Не больно?
— Нет. Даже приятно. Что ты делаешь?
— Колосок.
— Ты умеешь заплетать колоски?
— Ага. Иногда приходится заплетать младшую сестру в садик. Так и научился.
Алекс снова умолк. Арт ощутил укол вины в животе за то, что не подумав рассказал о сестре, ведь вся Его семья погибла. Парень хотел извиниться, ощущая нагнетающее напряжение в воздухе, но едва Арт приоткрыл рот, как Алекс повернулся к нему лицом и заглянул прямо в глаза своими сияющими малахитами, отдавая парню шанс чуть расслабиться.
— Как её зовут? — спросил Он.
Арт протянул руку к щеке Алекса, поглаживая пальцами шелковую кожу.
— Лав, — с нежностью и осторожностью в голосе произнёс он.
Парень не хотел сыпать соль на старые, но всё ещё кровоточащие раны Алекса.
Тот кивнул в ответ, перевёл взгляд в пустую точку, будто вспомнил что-то важное, и печально улыбнулся. Такая Его улыбка причиняла Арту слишком много боли.
— Мою сестру тоже звали Лав, — тихо сказал Алекс.
Нежность в Его голосе и прошедшее время вырезали чёрную дыру в груди Арта. Он искренне удивился, но в глубине души его захлестнул стыд за то, что тогда на чердаке он несколько раз пересмотрел имена и даты на фотографиях чужих людей, но даже не подумал взглянуть, как зовут родителей и сестру
