Он всё ещё не может нарадоваться, что кома прошла для неё без каких-либо серьёзных последствий. Все те ужасы, о которых он читал в интернете, остались в прошлом. Перед ним та самая Соня, с которой он провёл всё её детство, которую повёл под руку в первый класс и чью подвыпившую задницу прикрывал перед мамой всего пару месяцев назад.
— Сонь… знаешь… я очень сильно тебя… — конец его сердечных слов прерывает прицельный выстрел мочалкой в лицо.
Спустя почти час водных процедур они возвращаются в палату: высушивающая волосы Соня, и Вадим с полотенцем на мокрой голове. Он смотрит на экран телефона — до возвращения за подопечной ещё есть время. Оставив сестру одну, он спешит в тот самый киоск, где часто брал себе перекус. Вместе с собой он уводит и единственную мамочку в палате и, обрисовав ситуацию, просит присмотреть за Соней в своё отсутствие и помочь ей в случае чего. А чтобы просьба возымела вес, протягивает в конце двухтысячную купюру. Поблагодарив спасительницу и насильно вручив ей банкноту, Вадим убегает за продуктами.
***
— Так рано? — удивляется Соня, когда узнаёт о его скором уходе. — Ещё же не поздно. Останься хоть на часик.
— Я взял отгул на работе лишь до шести. Надо возвращаться.
— Но…
— Я ушёл с той работы. И мне не нужны проблемы из-за опозданий.
— И что за работа?
— Телохранитель.
— Опять?! — вспыхивает девушка, едва не расплескав сок через трубочку. — Ты же обещал, — змеёй шипит она.
— Многое изменилось за последний месяц, — красноречиво посмотрев в глаза сестре, отвечает Вадим. — Очень многое.
— Ну и катись тогда! — бросает Соня.
— С завтрашнего дня у тебя начинаются занятия ЛФК, — меняет тему Вадим, всем своим видом показывая безразличие к столь обидным словам. — Отнесись к ним серьёзно, пожалуйста.
— И слушать не хочу. П-п-проваливай! — доносится до него из-за спины отвернувшейся от него Сони.
«Ну вот, мы обиделись», — мысленно вздыхает Вадим. Он ожидал такой реакции, старался подвести всё как можно мягче, но у него ничего не вышло. Теперь ему остаётся только перетерпеть пару дней, пока она, по обыкновению, будет полыхать на него и ненавидеть.
— В пятницу я заберу тебя отсюда на все выходные, — наклонившись над действительно разозлённой сестрой, шепчет он ей на ушко. — В чудное, дивное место далеко за городом, — добавляет загадочным голосом, от чего на её лице появляется замешательство. — Так что сделай себе одолжение, старайся на занятиях. Я люблю тебя, солнце моё.
Чмокнув покрасневшую девушку в щеку, Вадим прощается с ней и выходит из палаты воодушевлённый, как никогда за прошедшее лето. А возвращаясь к машине, едва не пританцовывает от радости. Ссора подпортила встречу, однако не испортила его внутреннее чувство, которое он даже не может описать. Это нечто большее, чем просто вернувшаяся из комы сестра. Вернулась часть его жизни, часть самой его сущности. Он останавливается и с грустью смотрит перед собой, ведь понимает, что вторая половина больше никогда не вернётся, а эту пустоту ничем не заполнить.
***
— Дратути! — приветствует его Аня, когда Вадим заходит в кабинет владелицы «Белых барханов». — Ну, как всё прошло?
Вадим не отвечает девушке, развалившейся в кресле сестры, и молча подходит поближе. После поездки к Соне он не особо рад видеть подопечную, снова воспринимая её просто как высокооплачиваемую, но не особо приятную работу. Василисы, хозяйки помещения и всего ресторана тут нет — она находится в вип-зале с какими-то важными гостями. Подопечная вопросительно смотрит на него поверх закинутых на стол ног и отставляет бокал с каким-то коктейлем.
— Чего?
— Не шалила? — с надеждой спрашивает он. Ему не особо хочется разгребать очередной её выкрутас.
— Да тут и пошалить негде, — стонет девушка. — Ску-ука.
Вадим хмыкает — в её исполнении это слово почти превращается в матерное. С другой стороны, он всё же рад такому ответу, а не списку проказ.
— Пойдём.
Радостно отбив какое-то сообщение, подопечная ловко спрыгивает с насиженного места.
— Куда на этот раз покатим?
Проигнорировав вопрос, Вадим выходит в коридор и направляется в сторону черного хода ресторана. В этот раз машина стоит в проулке, что называется, «по умному» — прямо под камерой, и за ней наблюдает охранник через монитор. Стоило лишь шепнуть парнишке со знакомым шевроном, что Вадим его старший товарищ из «Алмаза», как тот сразу подобрался и поклялся пристально следить за ауди. С Василисой не прощаются — одна из официанток передала ему соответствующее послание от начальницы.
Усадив в кресло изрядно повеселевшую подопечную, Вадим сам с нетерпением забирается в прохладный салон подальше от жары. Он сдаёт назад и тут же давит по тормозам, когда выезд из проулка преграждает чёрный Grand Cherokee, на всей скорости заехавший в проулок.
— Они охренели?! — тут же реагирует подопечная.
— Не высовывайся, — приказывает ей Вадим. Интуиция подсказывает ему, что с этой машиной не всё так просто. Он проверяет, все ли видеорегистраторы в салоне работают, а затем выходит наружу, на ходу прикидывая, попадают ли они с неизвестными в поле зрения камеры ресторана.
Из внедорожника вываливаются трое мужчин, и по их серьёзно настроенным лицам Вадим быстро догадывается, зачем, а точнее за кем они сюда явились. Интуиция его не обманывает, к сожалению.
— Вы мешаете проехать, — он решает закосить под простака и дать парню за мониторами время среагировать, если он вообще видит всё это. — Не могли бы вы отогнать машину?
— Свали с дороги, осёл, — подойдя почти вплотную, цедит водила.
Вадим тут же делает шаг в сторону от занесённого в лицо кулака, бьёт по рёбрам в ответ и сразу же, второй
