И они поднялись по лестнице, держась за руки, как самые настоящие возлюбленные. Если бы кто-нибудь из знакомых увидел сейчас Рей, то наверняка усомнился в подлинности ее личности. Она всегда была «той самой врединой», которая морщила нос при каждом упоминании о новом объекте воздыхания у подруг. Она была «той самой девицей», которая не просто отказывала парням в свидании, но делала это в особо отвратительной и оскорбительной манере, чтобы никто больше и не рисковал подходить. И хотя слухи, которые ходили еще в старшей школе, утверждали, что Рей Хино ненавидит мужчин, это не совсем соответствовало правде. Она терпеть не могла слабых мужчин, тех, кто ведет себя низко и считает женщин лишь дополнением к своей персоне. Слишком много ей пришлось пережить после того, как отец не сумел справиться с болезнью своей жены и ради того, чтобы залатать собственные душевные раны, забыл про дочь.

Но если бы Рей на самом деле возненавидела из-за отцовской слабости всех мужчин, это было бы подло по отношению к тому, кто не отказался от нее и вырастил со всей любовью. Ее мудрый и отважный дедушка не побоялся забрать к себе внучку, хотя не занимался воспитанием детей даже тогда, когда ребенком была его собственная дочь.

Еще Рей на самом деле ценила Юичиро, достаточно храброго, чтобы отстаивать собственный выбор перед родителями, и способного принять тот факт, что девушка, которую он любит, не разделяет его чувств.

И она совершенно точно не ненавидела мужчину, который сейчас был рядом с ней.

В начале вечера, на холодной ветреной парковке она, помнится, решила, что сделала самый ужасный выбор, какой только могла. А сейчас не сомневалась — она сделала лучший.

Ступенька за ступенькой, шаг за шагом…

На середине лестницы, услышав, что дыхание у Джедайта стало тяжелее, Рей послушно сбавила скорость, чтобы поравняться с ним.

И, если он достаточно сообразителен, это сказало ему больше, чем любые слова.

— Ну, вот и управились, — подбодрила его Рей, когда последняя ступенька оказалось позади.

Джедайт покачал головой, показывая, что не в состоянии сейчас говорить, согнулся, уперевшись руками в колени, и несколько секунд пытался выровнять дыхание.

— Ненавижу эту лестницу, — прерывисто рассмеялся он через какое-то время. — Всегда ненавидел. Ты как?

Рей недоуменно пожала плечами.

— А со мной-то что будет? Я по этой лестнице бегаю с тех пор, как ходить научилась.

— Я не про лестницу. Как эмоциональное состояние?

— Честно? Хочу схватить первую попавшуюся вазу и расколотить ее так, чтобы только пыль осталась! — сердито пробормотала Рей, для наглядности даже сжав кулаки.

Где-то на задворках сознания еще звенел тревожный звоночек, напоминая о недавней встрече с Кайдо, который торопился отвести взгляд, едва только она смотрела на него в упор, и разговоре с отцом, который, используя свои политические навыки, обманом заставил ее согласиться на ужин.

— Вот и я к такому близок, — кивнул Джед. — Мы с тобой сейчас как взведенные курки.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что нельзя в таком состоянии отправляться на свадьбу. Не хватало еще, чтобы мы выкинули какой-нибудь фокус во время праздника. Думаю, необходимо выплеснуть свои эмоции.

Рей нахмурилась.

— Хочешь, чтобы я тебя ударила?

От такого вопроса Джедайт даже поперхнулся, не успев выдать свое предложение.

— Что? — недоуменно спросил он. — Я ведь не твой отец, зачем тебе меня бить?

Рей пожала плечами. Ей казалось разумным, что, вместо того, чтобы разбивать глиняные горшки, лучше будет разбить кому-то нос. Хотя разбивать нос Джеду совсем не хотелось, поэтому она даже порадовалась его возмущению.

— Ты хочешь ударить меня? — уточнила на всякий случай Рей.

Джедайт опешил еще больше.

— Чего?

— Ну, мы с Тетис похожи…

Тяжело вздохнув, Джед движением руки прервал ее.

— Просто замолчи. Нет, я хочу, чтобы ты встала здесь, — он сделал к ней шаг, обхватил за плечи и подвел к началу лестницы, — да, вот прямо здесь, на краю ступеней.

После того, как Рей выполнила это несложное указание и повернулась, вопросительно приподняв руки, он продолжил:

— Хорошо, а теперь посмотри на Токио и прокричи все, что хотела сказать своему отцу.

Рей удивленно подняла брови.

Джедайт кивнул и жестом пригласил ее действовать.

— Это безумие, — прикрыла ладонью глаза Хино, чтобы скрыть неловкость от этой ситуации.

— Мой психолог говорит, что это поможет.

— Ты ходишь к психологу?

— К двум, если быть откровенным.

После этого пришлось отнять ладонь, только для того, чтобы бросить на Джедайта самый язвительный взгляд из своего арсенала. Но он выглядел абсолютно нормальным, насколько это, конечно, возможно для человека, который за ночь пережил больше приключений, чем некоторые за год. Щеки были немного бледными, теплого цвета глаза — усталыми и сонными, а улыбка выходила несколько болезненной, но, тем не менее, он выглядел нормально.

Даже немного привлекательно, если только Рей могла доверять своему мнению в восемь утра.

— Точно, ты псих, — покачала она головой.

— Так ты сделаешь? — ничуть не обиделся Джед. — Потом я прокричу все, что думаю о Тетис.

— Ты псих, но мне давненько уже не доводилось ни на кого всласть поорать. Из-за всей этой суеты со свадьбой пришлось быть учтивой, воспитанной и милой, и это меня бесит. Так что я согласна. Но я буду просто кричать, без слов. Идет?

— Идет, — удовлетворенно кивнул он и занял место рядом с ней.

И поэтому Рей Хино сейчас кричала, пугая проходящих мимо холма Сендай школьников и их матерей.

Она прекратила только тогда, когда услышала, что сквозь чистый, ровный звук пробивается едва заметная хрипотца. На душе уже достаточно полегчало, не стоило оставлять себя без возможности разговаривать.

Вслед за ней замолк и Джедайт.

Рей посмотрела на него, с удовольствием отмечая и блеск, появившийся в глазах, и светлый румянец на скулах, и мелкие бисеринки пота над верхней губой.

— Стало лучше? — усмехнувшись, спросил Джедайт.

— Еще как. Тебе?

— Больше, чем после визита к психологу.

Рей рассмеялась, прикрыв глаза, а когда открыла их, то обнаружила, что Джед как будто любуется ею. Он склонил голову набок и улыбался так, как улыбаются люди в картинных галереях, если действительно поняли всю суть картины.

Скажи же что-нибудь.

Но он молчал, лишь продолжал смотреть и улыбаться.

И в тот момент, когда Рей уже решила, что ничего больше не произойдет, Джедайт вдруг быстрым движением облизнул губы и стал наклоняться к ней.

Он собирается поцеловать ее?

А хочет ли она, что бы ее целовали? Не будет ли это казаться слишком поспешным? Не решит ли он, что она вовсе не настолько гордая, как все думают? Не будет ли это ошибкой? Не будет ли ошибкой, если она отстранится?

Мысли лихорадочно