Второй стражник бросился на Джуда с другой стороны. Движением запястья Джуд убрал назад меч, из-за чего первый стражник свалился с высокой платформы, Джуд развернулся, чтобы встретиться с другой стражницей, ударив ее по руке. Она, ахая, отшатнулась, и Джуд присел, сделав подсечку. Она со всплеском свалилась в воду.
Третий стражник отшатнулся, когда оставшиеся присоединились к нему.
– Он слишком быстрый!
Другие стояли на месте, с тревогой в глазах обнажив мечи.
– Ты тот мечник, – сказал один из них, – которого мы поймали в Паллас Атосе.
– Я Джуд Везерборн из Керамейкоса, капитан стражи паладинов, Хранитель Слова, – сказал он. – И вы стоите на моем пути.
С мечом в руках, с эшой, проносящейся по его телу и биением пульса пророка, близким и панически быстрым, Джуду не было равных в этой битве. Он легко расправился со стражниками. Очистив путь, он побежал по проходу, освещенному факелами. Его сапоги скользили на гладких мраморных камнях. Его поле зрения сузилось до одной точки – маленькой фигуры, лежащей на разрушенном краю платформы, фигуры, чей пульс стучал в ушах Джуда.
Пророка.
Джуд добрался до него и встал на колени. Аккуратно перевернув его, он прижал ладонь к его щеке.
Его дыхание замерло. Он знал это лицо.
Однажды он, стоя на другом конце дворика, видел, как эти же губы изгибались в дразнящей улыбке. Однажды в разрушенном святилище он очнулся и увидел этот лоб, словно бледную луну над собой.
Пророк был Антоном.
Антон был пророком.
Уверенность в этом ударила по нему, словно лезвие клинка. И тут мальчик, который был и Антоном, и пророком, выдохнул и открыл глаза.
Когда-то, когда остальной мир Джуда рушился вокруг него, его взгляд привлекли эти теплые темные глаза странного мальчика, склонившегося у омута провидцев.
Теперь их взгляды встретились.
И Джуд нашел свой истинный север.
58
Хассан
МАЯК ВСПЫХНУЛ БЕЛЫМ ПЛАМЕНЕМ, когда ожило кольцо Божьего огня. Краткая схватка в центре атриума закончилась тем, что Хассан со стражей паладинов оказались в ловушке, в круге Божьего огня, их надежды на побег рассеялись.
Легкие Хассана свело от внезапного, яростного кашля, когда от пламени потек черный дым. Хассан прижал рукав к носу. Он смотрел, как его тетя, стоящая вне круга пламени, закрыла нос и рот шарфом.
– Ваш Хранитель сбежал, – сказал Иерофан. – Он показал себя трусом, отрицающим правду, которую я ему предложил. Но он не избежит Часа расплаты – и никто из вас. Сегодня вы встретитесь со своей судьбой.
Пламя сверкнуло на острых изгибах его маски, когда он повернулся к свидетелям:
– Подожгите остальное.
Хассан в ужасе наблюдал, как двое свидетелей идут через атриум к подножию балкона, проходящего по кругу башни. Они опустили факелы на землю, где по балкону бежала линия того же черного пороха. Порох загорелся. Раздались крики и стоны, когда пламя закружилось вокруг хератских солдат, пригвождая их к краю балкона.
– Дым, который вы сейчас вдыхаете, содержит вредоносные испарения черного камня, – сказал Иерофан. – Эти испарения медленно наполнят маяк. Один за другим вы падете от яда.
Хассан прижал рукав плотнее к носу, его легкие сдавливало.
– Но вам необязательно умирать здесь, – сказал Иерофан. – Есть и другой вариант. Чтобы освободиться, вам всего лишь нужно пройти через пламя Божьего огня. Очиститесь от грехов пророков, и вам будут рады в нашем новом, изменившемся городе. Живите и позвольте своим телам очиститься от скверны Дара. Вот ваши варианты – спасение или смерть.
Иерофан глянул на свидетелей, пробираясь к лестнице. Только этот знак и был им нужен. Они последовали за ним прочь из маяка с горящими факелами.
Взгляд Хассана остановился на тете, которая стояла, глядя на пламя.
– Летия, – произнес Хассан, не в силах скрыть страх и отчаяние в голосе. – Летия, пожалуйста. Не делай этого.
Их глаза встретились поверх шелка ее шарфа. Сомнений в ее уверенности быть не могло. Он наблюдал, как на ее лице мелькали тени, и понял, что она позволит всем в маяке или потерять Дар в огне, или умереть.
Она медленно отвернулась и последовала прочь за свидетелями. Мгновение спустя в башне раздалось эхо шума закрывающихся дверей.
Они оказались заперты в ловушке.
Дым стал гуще. Хассан и стража стояли в тесном кругу, спинами друг к другу, а их взгляды были направлены на кольцо Божьего огня, окружающего их.
Хассан не мог перестать кашлять, его легкие пытались выплюнуть ужасно пахнущий дым.
– Прикройте рот и нос, – сказала Пенроуз. Ее голос был приглушен плащом.
Хассан снял верхнюю рубашку и оторвал полоску мягкого хлопка зубами. Он обвязал ткань вокруг лица. Это не поможет, когда дым наполнит всю башню, но сейчас стало полегче.
– Принц Хассан, – сказала стоящая слева Пенроуз. – Вы можете пройти через Божий огонь. Вы можете спастись.
Конечно же, она была права. Он мог пройти через пламя и получить только небольшие ожоги. Он мог выбраться из маяка, прежде чем дым убьет его. Но только он.
– Я вас не оставлю, – сказал Хассан. – Я… я причина, по которой вы все здесь. Я вам соврал. Если бы не я…
– Это не ваша вина, – резко сказала Пенроуз. – Если хотите пожертвовать своей жизнью из-за чувства вины, то ладно. Но мы с вами оба знаем, что это путь труса. И, несмотря на все, что вы сделали, я не считаю вас трусом. Если вы действительно раскаиваетесь, что соврали, то найдете способ исправить это.
Она была права. Если Хассан погибнет в маяке, больше никто не сможет помешать свидетелям сжечь остальную часть Назиры. Но мысль о том, чтобы оставить всех здесь, внутри, на смерть или нечто худшее, вызывала у него тошноту. Он посмотрел сквозь сгущающийся дым на ряды хератских солдат, оказавшихся в ловушке на балконах.
Только потому, что Хассан не был одаренным, он мог себя спасти. Другие оказались здесь в ловушке из-за силы, которую он всегда хотел иметь. Силы, которую он всегда считал необходимой, чтобы вести свой народ.
Но может быть, она никогда не была ему нужна. Возможно, присутствие Дара или его отсутствие никак не было связано с тем, кто он или каким бы лидером смог стать. Возможно, имели значение лишь принятые им решения.
Спасение или смерть. Вот варианты, которые им оставил Иерофан. Выжечь Дар или умереть.
Но у Хассана были не только эти варианты.
Он закрыл глаза и призвал всю свою храбрость. Потом сделал шаг назад. И еще один, пока не оказался у пламени.
Только он мог это сделать. Только он мог пройти через Божий огонь.
Он открыл глаза, пробежал через кольцо и прыгнул. Кожу обожгло. Подтянув под себя ноги, он приземлился на землю и перекатился,
