Она поклонилась.
– Ваша светлость.
– Что она здесь делает?
Хассан почти не слышал Петроссиана. Он все еще смотрел на Кхепри.
– Ты была там. Ты была там, рядом со мной.
Их взгляды встретились.
– Ваша светлость?
«Я знала, что мне нужно приехать сюда, – сказала она ему в ту первую ночь на агоре. Лунный свет освещал ее лицо, из-за чего она казалась одной из золотых статуй, расставленных вдоль стен Зала королей во дворце Херата. – Я прибыла сюда, чтобы найти принца и помочь ему вернуть нашу страну».
Она верила в него тогда, даже не зная его. Верила в него и была готова рискнуть всем и приехать в Паллас Атос, чтобы найти его. Это была судьба. Он тогда этого не понял, но знал теперь. Кхепри пришла найти его, чтобы они могли вернуть Херат, потому что этому было суждено случиться.
Теперь, когда девушка стояла перед ним, все стало ясным.
– Ты была там. – Он подошел к ней. Кхепри неуверенно выпрямилась, позволяя Хассану взять ее за запястье. – На маяке, мы смотрели на город.
– Что ты имеешь в виду – на каком маяке?
Хассан посмотрел на стражу за спиной. Он знал, что они хотели сохранить последнее пророчество в тайне, но это было до видения.
До того, как он нашел последнюю часть пророчества.
– Кхепри, – сказал он, – стража паладинов здесь не просто из-за свидетелей. Они приехали из-за меня. Потому что целое столетие Орден последнего света хранил секрет от остального мира.
– Ваша светлость, – вставил Петроссиан. – Вы не можете просто…
Пенроуз заставила его замолчать одним лишь взглядом. Кивнув Хассану, она обратилась к Кхепри:
– Когда пророки исчезли, они оставили одно пророчество. Незавершенное. Оно было доверено Ордену последнего света, чтобы мы хранили его в тайне, пока предсказание не получит завершение.
Терпеливым, обыденным голосом Пенроуз объяснила все о предвестниках, веке тьмы и последнем пророке, который это остановит. Кхепри слушала не прерывая.
– Кхепри, – сказал Хассан, когда Пенроуз закончила. – Я последний пророк. И теперь я наконец знаю, что нам нужно сделать, чтобы остановить век тьмы. Нам нужно отправиться в Назиру с армией беженцев. Твоей армией.
– Армией? – спросил Осей.
Хассан повернулся к страже.
– Кхепри тренировала беженцев на агоре. Армия одаренных бойцов, у которых столько же причин сражаться со свидетелями, сколько и у меня. Они хотят помочь вернуть Назиру и выгнать их из королевства Херат.
Кхепри встретилась с ним взглядом, и Хассан увидел, как в ее глазах распустилась надежда.
– И это именно то, что мы собираемся сделать, – сказал он, теперь эти слова давались ему легко, когда он смотрел на Кхепри. – Обрушимся на гавань Назиры. Победим свидетелей. Спасение Назиры – это единственный способ остановить век тьмы.
Глаза Кхепри широко распахнулись.
– Но вчера, на агоре, ты сказал…
– Я не знал, – сказал Хассан. – Я тогда не знал, что мне полагается делать. Кем я был. Теперь знаю. Я знаю, что нам предначертано сделать. Я видел это.
– Я… ты серьезно? – спросила Кхепри. – Вчера ты сказал мне, что надежды остановить свидетелей с парочкой сотен солдат нет. Но теперь… ты действительно это видел, да? Видение. Спасение нашего королевства.
– Да. – Он встретился с ней взглядом, и искра, вспыхнувшая между ними, сожгла все остальные сомнения. – И я видел не просто армию беженцев. Я видел корабли. С серебряными парусами. Целый флот.
– Флот Ордена, – сказала Пенроуз.
– Осей сказал мне, что ваша численность уменьшилась с тех пор, как исчезли пророки, но все еще существуют сотни паладинов, разве нет? – спросил Хассан.
Пенроуз кивнула.
– Сотни поклялись защищать пророка. Если твое видение сбудется, а я верю в это, то наш путь ясен. – Она быстро опустилась на колени, положив руку на рукоять меча. – Наши мечи и все мечи паладинов Ордена последнего света – к твоим услугам.
Остальные члены стражи последовали ее примеру, опустившись на одно колено. Хассан привык, что люди кланяются ему, но это казалось чем-то другим. Это было значимо: обещание того, что он только начал понимать. Теперь он больше, чем принц, и это не просто верность.
– Я пойду за пророком, – сказала Пенроуз, поднимая подбородок.
– Я пойду за пророком, – повторили за ней остальные члены стражи.
Кхепри подняла подбородок.
– Я пойду за тобой, принц Хассан. Куда бы это меня ни привело.
Впервые с тех пор как Иерофан захватил Назиру, Хассан увидел путь. Все, что случилось со времени переворота – свидетели на агоре, последнее пророчество, Кхепри, – все вело к этому. Теперь он знал, что нужно делать. Наконец рядом с ним были люди, готовые поддержать его.
Но с этой мыслью пришло и опасение. Теперь на кону стоял не только его собственный путь. Теперь еще были Кхепри и армия беженцев. Стража паладинов и Орден последнего света.
Наконец, он был лидером, которым и не рассчитывал стать. Лидером, которого в нем видел отец. Он мог лишь надеяться, что не собьет их с правильного пути.
28
Беру
ЧТО-ТО ПОШЛО НЕ ТАК. Беру чувствовала это в своих костях. То, о чем она волновалась каждую ночь: Эфира однажды уйдет и не вернется, – произошло.
Она точно не знала, что имела в виду ее сестра, когда сказала, что отправилась в храм Тарсеиса, чтобы «кое о чем позаботиться», но со времени ее ухода прошел почти целый день. Тревога пожирала Беру изнутри.
Их спор все еще был свеж в голове Беру. Эфира верила, что они могут найти Чашу Элиазара и вылечить ее. Может быть, она была права. А если нет, у Беру в кармане лежали билеты на поезд. Если Антон не сможет найти Чашу, то они отправятся домой. Как только вернется Эфира.
«С ней должно быть все хорошо», – сказала себе Беру, пробегая пальцами по бусинкам и ракушкам браслета, который только что закончила. Она остановилась на крошечной пробке для бутылки, которую ей принесла Эфира.
Звук шагов, разносящийся по мавзолею, прорвался в ее тревожные мысли. Тело Беру расслабилось от облегчения. Эфира вернулась. Ей не придется уезжать без нее.
Когда шаги приблизились, Беру распознала второго человека. Антон.
Она поспешила к двери, чтобы скорее ее открыть. Она не хотела проводить даже лишнее мгновение, не будучи уверена в том, что Эфира в безопасности.
Но когда дверь распахнулась, оказалось, что это была не Эфира.
Беру сразу же узнала его. Прошло почти пять лет, и за это время он превратился из умного жизнерадостного мальчика в напряженного, яростного мужчину.
Каким-то невозможным образом Гектор Наварро был здесь.
Он стоял оцепеневший и казался таким же шокированным происходящим, как и Беру.
– Все нормально, – сказал Антон, выходя из-за спины Гектора.
– Что ты с ним тут делаешь? – спросила Беру, ее голос дрожал, когда она переводила взгляд с одного на другого. –
