Нэйтас отвёл глаза:

— Я воспользовался своим положением…

— О, да, — усмехнулась я. — Положение у тебя было — обзавидоваться можно.

И серьёзно продолжила:

— Ты прощался со мной. Ты знал, что живым тебя Гэттор не выпустит. Попрощался — и пошёл на смерть. И спас меня. Я тебе очень благодарна, Нэйтас.

Парень помолчал, потом сказал:

— Спасибо, леди Селена. Если бы я знал, что останусь в живых, никогда бы себе этого не позволил.

— Ты ещё пожалей, что жив остался, — укорила я его. — Вот тогда я действительно рассержусь.

Нэйтас поднял голову и улыбнулся:

— Нет, об этом я точно жалеть не буду.

— Вот и хорошо, — кивнула я. — Нэйтас, ты настоящий герой, и не надо себя принижать.

— Герой-то герой, — с облегчением усмехнулся Нэйтас, — а выглядел опять как последний идиот, да?

И мы рассмеялись. И закрыли эту тему.

Нэйтас начал рассказывать, какой красивый сад около Лечебницы лорда Мэрраса, какие книги он прочитал, пока выздоравливал, какими вкусными булочками баловала его леди Икэсса… И тут вошёл Стэнн. Нэйтас, прервавшись на полуслове, вопросительно глянул на него:

— Пора?

— Да. Сейчас лорд Мэррас придёт с осмотром.

Нэйтас встал:

— Выздоравливайте скорее, леди Селена.

— Да, а ты-то как? — спохватилась я. — Когда тебя из лечебницы выпустят?

— Я с завтрашнего дня на учёбу выхожу, — грустно улыбнулся Нэйтас. — Так что теперь долго не увидимся.

— Успехов тебе, — пожелала я, и Нэйтас вышел из палаты, едва не столкнувшись в дверях с лордом Мэррасом.

— Ну, как тут наша выздоравливающая поживает? — весело спросил лекарь.

— Хорошо поживает, — призналась я. — Пора уже и честь знать. Может, отпустите меня на волю? А то Нэйтаса вообще убили, а он уже учиться начинает. А я всё ещё в кровати, как тяжелобольная, лежу.

— Нэйтаса как убили, так и воскресили, — хмыкнул Мэррас, водя надо мной руками, прощупывая лёгкое тело. — А тебя чуть не по кусочкам собирать пришлось.

И повернулся к Стэнну:

— Вставать уже можно. Сегодня по палате походите, мышцы поразминайте, а с завтрашнего дня выходите в сад. Думаю, ещё день-два, и можно будет домой отправляться.

Стэнн радостно заулыбался и закивал.

Напоив меня в очередной раз каким-то жутко горьким отваром, от которого у меня каждый раз сводило скулы, Мэррас ушёл, а Стэнн сел со мной рядом на кровать, обнял меня и потёрся щекой о волосы:

— Наконец-то! Как я рад!

Я прижалась к любимому мужчине и вдруг подумала: он со мной круглыми сутками. А когда он работает?

— Стэнн, ты рядом со мной целыми днями. А как же работа?

— Да никак, — пожал плечами Главный Начальник. — Я на неё просто не хожу. Там сейчас Рэвалли распоряжается. А меня он сюда отправил, сказал, что моя основная работа сейчас — быть рядом с тобой.

Я улыбнулась:

— Передай ему мою горячую благодарность. Без тебя мне было бы страшно и одиноко.

Стэнн крепче прижал меня к себе и неожиданно спросил:

— Так за что перед тобой Нэйтас извинялся?

— Какая разница, — отмахнулась я, вдруг подумав, что после моего признания притихшая ревность Стэнна может разыграться вновь.

— Ты обещала, — напомнил Стэнн.

— Да, обещала, — нехотя подтвердила я. — Хорошо, скажу. Тогда, у Гэттора, он меня поцеловал. А сейчас приходил просить за это прощения.

— Поцеловал? — помрачнел Стэнн и, встав, отошёл к окну. — Воспользовался моментом, значит. Понятно.

— Ничего тебе не понятно, — вздохнула я. — Я же его предателем считала, а после этого поцелуя поняла, что всё не так. Поэтому и спасать его кинулась.

Стэнн молчал, глядя в сад на мокнущие под дождём листья. А я вдруг сообразила, что надо сделать.

— Стэнн, ты это умеешь. Пожалуйста, загляни в мои воспоминания. И тогда тебе всё станет ясно. Пожалуйста, Стэнн.

Стэнн нехотя подошёл к столу, сел на стул, сложив руки на коленях, и посмотрел на меня. А я, закрыв глаза и отыскав в своих воспоминаниях чувства Нэйтаса, погрузилась в них, чтобы облегчить Стэнну путь к ним, чтобы он в полной мере ощутил и отчаяние парня от невозможности уберечь меня, и его бесконечную печаль, и невыразимую нежность, с которой он коснулся моих губ, и решимость умереть, защищая меня, и затаённую боль прощания…

Когда я вынырнула из чужих переживаний и открыла глаза, Стэнн сидел, опершись локтем на стол, прикрывая лицо рукой.

Мы помолчали. Потом Стэнн встал и снова отошёл к окну:

— Пожалуй, ты права. Не стоит мне ревновать тебя к Нэйтасу.

В ответ я только печально улыбнулась…

Стэнн

Ночью Стэнну опять не спалось. Нет, конечно, он мог бы прочитать успокаивающее заклинание, либо заклинание быстрого сна, и спокойно уснуть. Но делать это ему не хотелось. Надо было разобраться в своём отношении к Нэйтасу, в том, что увидел он в воспоминаниях Селены.

А увидел он намного больше, чем хотела показать ему девушка. Нырнул так глубоко, что на какой-то миг сам оказался на месте идущего на смерть ради любимой парня, понял и прочувствовал все его переживания, даже те, на которые не обратила внимания в тот страшный миг Селена. И пришло озарение, внезапное, как всплеск молнии: никогда не пойдёт Нэйтас на подлость и не станет разрушать их семью, стремясь завоевать внимание Селены. Потому что её счастье для него намного важнее своего собственного.

От этого пронзительного ощущения чужого благородства даже слёзы выступили на глазах, и именно поэтому и прикрыл тогда Стэнн глаза рукой, не желая, чтобы увидела их Селена.

Стэнн встал, прошёлся по комнате, посмотрел на пустую постель. Ничего, ещё день-два, и Селена вернётся домой. И его одиночество закончится.

Снова сел на кровать, провёл рукой по сбившемуся в комок одеялу.

А ведь Нэйтас мудрее него. Не обижается на его ярость и ревность, не держит на него зла, потому что понимает его переживания, потому что чувствует себя виноватым в этой, так некстати на него свалившейся, любви. И уходя к Гэттору он действительно не испытывал страха, потому что был готов отдать жизнь за Селену, считая это наилучшим выходом для всех. А особенно — для безумно любящего её Начальника. Нэйтас готов был пожертвовать собой не только ради счастья Селены, но и ради его спокойствия.

И на фоне этого благородства безродного студента дикая ревность принца выглядела не просто забавно — уродливо.

Стэнн вздохнул: теперь он понимает, чем так привлёк любимую этот неумелый маг. Она сразу разглядела в Нэйтасе то, что сейчас с таким трудом увидел он: внутреннюю целостность, благородство, готовность к самопожертвованию. И Селена права: он смешон в своей ревности. Смешон и глуп. И пора это уже признать.

Лёг, не укрываясь, давая прохладному ночному ветерку, задувающему в окно, возможность добраться до его обнажённого тела. Лёгкие воздушные струи ласково погладили разгорячённую кожу, коснулись лица. Стэнн закинул руки за голову, посмотрел на тёмное небо.

Прав прадедушка, называя его упрямым и глупым мальчишкой. Прав. Пора взрослеть. И умнеть. И научиться, наконец, отличать друзей от врагов. Нэйтас может стать Селене великолепным