Сколько я всего уже отправил домой! Не поверите! Мягкая рухлядь меня не интересовала. Солдаты расхватали, с моего разрешительного кивка. А вот инструменты из лавок ювелира, огранщика, часовых механизмов мастера – другое дело. Разобрал и отправил две мельницы! Станки с завода по производству стальной проволоки. Сетку-рабицу делали… Теперь я буду!
Хорошо мужики без меня потрудились. На кубышку мою поработали. Всё как всегда! Кто-то работает, а кто-то сливки снимает. Хорошо быть вторым. Помечтав о несметных богатствах, что скоро наполнят мою сокровищницу, я отдал приказ:
– Вперёд! – Понеслись мы к стене. Молча!
У каждого по шесту в руках, кроме одарённых. Мы и так стену перепрыгнем, без посторонней помощи. Тридцать секунд… прыжок, и я на стене. Отмахнулся от неумелого удара крестьянина, вырубив его. Практически сразу заголосил колокол на ратуше. Стали сбегаться люди, хрустя снегом под ногами. К тому времени почти все мои были на стенах, кроме пары неудачников, что взяли разгон, оттолкнулись и… шмякнулись о стену, не сумев её преодолеть.
– Два наряда вне очереди! – отчитывал их десятник. Нашёл время!!!
– Постарайтесь без крови, – без надежды прокричал я, усилив голос, чтоб до всех дошло. Парни горячие! Делов бы не наделали… Шестое чувство вопило…
С безумными глазами навыкате и с пеной изо рта на меня чуть не налетела женщина с вилами. Первая волна. Не ожидал… Защищать свой дом не зазорно! Честь ей и хвала! И её вырубил. Мягко. Нежно, можно сказать.
Против магов простой человек практически ноль! Что они могут? Скажете, артефакты? Кто им их, простите, даст? Численное превосходство? Да, поможет. Только противников должно быть не меньше сотни на меня одного! Двоечку! Хотя шапками закидать можно любого. Здесь не тот случай. Вроде…
* * *– Кузьма! Ты с полусотней заходи слева. Выдавливай их на площадь у церкви, – давал я команды. – Дозоры поставил? Не забыл?
– Как велели, господин! Беглецам не уйти! – Сдвинул он шапку на глаза.
– Погнали тогда! – Повёл я своих в другую сторону.
Никто не церемонился! Выбивали двери. Окна! Гнали толпу перепуганных людишек: стариков, детей, женщин и мужиков, как стадо. Всё шло хорошо, но, как обычно у меня в последнее время, вмешался случай. Чем я заслужил такую невезуху?
В кровавом угаре, под адреналином, солдат зарубил безоружного старика, отказавшегося идти со всеми. Не мог он! Слишком стар… Ноги уже не держали… И толпа взбурлила! Толпа повернула на нас! Нет ничего опасней толпы! И я понял, почему…
Соизмерять удары времени не было. Они пёрли и пёрли, не считаясь с жизнями, словно не тысяча, а десять. Куда ни кинь взгляд – оскаленные пасти! Крики! Визги! Руки, ноги. Всё в крови! Страшно! Война…
В ход шли топоры, багры и лопаты, только вот окрашивались они красным так же хорошо, как и мечи. У моих ног уже лежало несколько тел. На нас даже дети бросались, чёрт побери! Что я за мразь, убивающая всех без разбору? Получил силу и считаю себя лучше других? Вправе убивать? Нет! Но и выхода не было… Умирать я не собирался! Жить – было моё единственное желание, пока я укладывал на лопатки человека за человеком, прикрывая, как мог, рядом стоящих. Выдёргивая детей из-под ударов. И пытался успокоить толпу.
Кровавый понедельник – обозревал я окрестности, когда безумие спало. Всё закончилось. Везде лежали тела, как наши, так и эстонские. Крики боли расходились по полю битвы. Кто-то звал маму…
Я быстро организовал медпункт, где сообща лечили пострадавших все, кто хоть что-то понимал во врачевании. Начали с мелкоты, конечно, потом женщины и в последнюю очередь – мужики. Нервы не выдерживали! Только подлечился – и на тебе! Как хорошо было в интернате или училище. Жаль, я не переродился в мире розовых пони…
Два дня отлёживались… Кто мог – поправился. Остальные… Сами понимаете. Эх, жизнь моя, жестянка! И что теперь делать? По указу сверху, все, кто причастен к смерти солдат, должны быть умерщвлены немедля. Мне что, всю деревню колесовать? И детей?! Санкт-Петербург – это дыра в нашем сердце. И из неё вытекла вся доброта, совесть и сострадание.
* * *Жизнь не остановилась, как могло казаться. Всё шло своим чередом. Казнить никого не стал. Переговорил с каждым с глазу на глаз. Все будут молчать. Хорошие люди у меня служат. И началась мародёрка… Э-э-э… точнее сбор военных трофеев. Да. Точно! Мы же не бандиты, а регулярная армия!
– Коз много, коров ещё больше, ну а кур немерено… – докладывал мне Кузьма. Со счётом у него были большие проблемы.
Клонило в сон…
– Всё! Хватит! – Не выдержал я издевательства. – Существенное есть что?
– В подвале дома старосты есть дверь с орнаментом – не открывается! Он молчит, словно воды в рот набрал. Лыбится криво. Гад!
– Пятки жгли? – в шутку спросил я, на секунду забыв, в каком мире живу.
– Это мы мигом, – стартанул он на сверхсветовой скорости, я и слова сказать не успел. Пришлось бежать следом. А то зажарят мужика, а у меня и так грехов за душой скопилось…
Пока бежал, вспомнилась история нашумевшего маньяка Сашки-Мопеда – из-под города Котласа. Этот деятель находил своих жертв в городах, пригородах, лесах и на улицах. Схемы не было! Возраст, пол был не важен… Поэтому и поймать так долго не могли. Отличительной чертой его было издание звуков, точь-в-точь имитирующих шум двигателя «газельки», мопеда или поломавшегося МАЗа при нападении. Чокнутый! Одну жертву он всё-таки упустил, она и рассказала, как он к ней подбирался, тарахтя. Так его и поймали. В магазине напевал под нос: трых-тых-тых… пых… пых…
Что за дурость в голову лезет? Ну а может, староста того? Маньяк? И держит там своих жертв, пыхтя как паровоз? Чем чёрт не шутит? У Сашки-Мопеда был подвал, где он расчленял своих жертв! Точно говорю! Я по телевизору видел! А он не врёт, только недоговаривает, как известно.
– Обожди, Кузьма, – догнал я его. Видимо, счёт не его. Как обрадовался человека попытать, лишь бы не докладывать о количестве добычи?! Скину всю бумажную работу на Святополка. – Пошли, покажешь! – Увёл я его чуть ли не силой от кострища. Он уже и углей набрал! Очередной маньяк на мою голову! Богата Русь в это время на таких. Ох, богата…
Одного быстрого взгляда на дверку было достаточно, чтобы понять – мы попали! И почему я умный такой? Глупым живётся слаще!
Капище языческое. Божок мелкий, обитает там, за границей, что отделяет его мир от нашего. Явь от нави! Дверь была защитой, скрижалью, что не пускала
