– Эх-х-х… – Тяжело вздохнул он и плюхнулся в кресло, что стояло в стороне от лежащей без сознания девы на диване. Ножки красивые! Накачали чем-то. – Как с тобой сложно! Другой бы козырнул и отправился выполнять.

– Так отправь другого! – Не видел я проблемы.

– Не могу. Выжить будет сложно, а ты везучий. Двойка уже. Амулеты серьёзные имеешь и команду снарядил дельно…

– На смерть посылаешь? – Недобро прищурился я.

– Нет! – твёрдо сказал он. Взгляд не отвёл. Хороший знак. – Проблема в чуди. Знаешь о них что?

– Байки, легенды. Практически ничего, – сознался я в своём невежестве. Всего знать нельзя, а хочется! Пожертвовать, что ли, глазом, как О́дин?

– Слушай тогда, – изменил он голос на старческий и начал рассказ от чужого имени…

Много на земле тайн. Много загадок. Об одной из них я и поведаю вам сейчас, ученики. Чудь белоглазая! Твари подземные! Ужас теней! Страх ночи! Много у них имён… Но знать нужно лишь одно – они не люди!!!

Да, они выглядят, как мы. Да, едят то же! Поют! Танцуют и спариваются. Но они не люди!!! Чуждые нам…

В своих городах под землёй поведение их меняется. На публику работать не надо. Надеюсь, вы никогда там не очутитесь…

– А что там? – вопросил мальчик со шрамом у глаза.

– Андрюшка, дурик ты этакий… – Покачал он головой осуждающе. – Молчи, когда я говорю! – Дал он парню подзатыльник.

– Так… Ах, да! Чудь! Не знаю, откуда они… Не знаю почему… Но эти твари жрут людей! И не просто поедают пойманных. Нет, – покачал он головой с упрёком. – Им подавай особ знатных! С вереницей предков! А особый смак – это наши бабы! Да-а-а… брюхатят их, а потом на глазах безутешных матерей поедают младенцев, наслаждаясь их болью и отчаянием, пока последние не сойдут с ума. Крестьянки их не интересуют! Только одарённые и благородные.

– А почему мы их не изведём? – снова влез неугомонный. На этот раз получив два подзатыльника. От учителя и соседа по парте.

– Хороший вопрос. Гномы, с которыми мы воюем, – не лучшие в мире рудознатцы и добытчики ископаемых, как бы они ни хвалились. Чуди в этом нет равных! Вот и поставляют они хозяевам земель наверху золото, серебро и каменья, взамен прося сущую малость – впавших в немилость бояр и семьи их.

– А мы? – в стоявшей тишине прозвучал голос другого парня.

– И у нас они водятся. Но ведём ли мы с ними дела – не ведаю! Но догадываюсь…

– Кто она? – похолодел мой голос, как он закончил.

– Старшая дочь царя Эстонии – Мария. Двадцать пять лет. Муж погиб. По ней всё решено! Слишком своенравна и сильна духом. Не захотела в жёны идти к боярину знатному, что императором поставлен главой карательного похода по этим землям. Доигралась, – еле слышно пробормотал он.

Стоим, молчим. Глазеем друг на друга и на неё. Гляделки продолжались минут пять. Он продолжил:

– Земли здешние уже наши. Она теперь никто. В рабы нельзя – царская кровь. В жёны не хочет. Вот и решили проблему. – Помолчали… – Перед тем, как ты выступишь, зайди со своими людьми к ритуалисту и дай клятву, что доведёте её до Чуди и не поможете бежать. И само собой о неразглашении, подкрепив свои слова кровью. Так что не рыпайся… – посоветовал тысячник.

– И тебя всё устраивает? – не поверил я. Думаешь, знаешь человека, а тут…

– Нет, не устраивает. Но как ей помочь, не вижу. Прости, Хан, – повинился он искренне. – Тебе придётся это сделать и забыть. Как и мне. Забыть о многом….

– Опасность для меня в чём? – Хватит тянуть кота за яйца. Против системы не попрёшь.

– Посланников с дарами они съедают за милую душу! Передай и беги со всех ног! Удачи!

– Ну, обалдеть!!!

– А ну отпусти! Отпусти, говорю!!! Я пи-пи хочу, – кричала красивая девушка на ведущего её на длинной верёвке, привязанной к рукам, Добрыню. Тот молчал. Решения принимать не ему. И где аристократичность? Пи-пи она хочет! Или думает, мы не знаем слова «клозет»?

– Ты пять минут назад ходила, – устало напомнил я. Пятый день идём. Достало всё! Напряжение это. Вина. Угрызения. Подсказал бы кто…

– И что? – Попыталась она упереть руки в бока. Не получилось…

– Привал! – выкрикнул я. – Пошли, – перехватил я поводок. – С тобой схожу.

– Вуайерист малолетний!!! – осталось за ней последнее слово.

Как я понимаю того боярина! Строптивая… Дерзкая… И желанная… М-да… Храм Бе уже не за горами. Быстрей бы её уже сбагрить! А ты, совесть, замолчи!

– Что за странное название? – проворчал я, перешагивая через лепёху дикого животного. Даже две лепёхи!!!

– Это сокращённо. А так – Безумный Бог! – Уселась в травку Мария, делать дела. Я тактично отвернулся.

– И не страшно тебе? Бежать не пытаешься?! Уговаривать отпустить тебя за выкуп большой – не даешь? Покорная слишком… – проявил я любопытство. Странная…

– Тропа к Чуди лежит через храм Бе. Не обломится им ничего, – уверенно заявила длинноногая. Ух, какая! Каюсь! Глянул разок…

Никаких конфет сегодня! – наложил я на себя епитимью.

– Почему?

– Узнаешь, – пообещала она так… многозначительно, потянув трусики на место и поглядывая на меня. Смотрю ли?

– Ладно, – махнул я рукой. – Раз ты такая сведущая, ответь: где дракончики? По долине идём, а их всё нет и нет?

– Извели! Жажда наживы! Всё, как всегда. Слишком они ценны как ингредиенты или домашние питомцы. Защититься им нечем… – Смахнула она слезинку. Наконец-то прорвало! Я уже бояться стал спать по ночам. Вдруг горло себе перережет или караульному? Отбирать тот нож, что на поясе, запретили. Кровь – не водица! Да…. А в жертву, значит. можно? Совесть, совесть, совесть…

С тех пор так и повелось, что вёл её я. Болтали о том о сём, а на душе кошки скребут. Нравится она мне. Ох, как нравится! Чуть не поцеловал её на очередном привале! Может, снова кто в голову залез? Эх… Впереди бессонная ночь. Буду проверять.

– Пришли, – уложил я Марию перед собой. Шла, клюя носом. Заснула. Пришлось взять на руки. Мягкая, тёплая… домашняя такая. Личико умиротворённое. Ни невзгод, ни потерь…

– Прости меня, – убрал я локон, что лез ей в рот, проведя рукой по лицу. Она причмокнула, улыбнувшись.

– Буди давай! – вылез дядя Фёдор. – Не сюсюкайся! Размазня ты или сотник? – усомнился он. Кого совесть не мучила, так это его.

– И, правда, пора… – Кивнул я Гостомыслу на сооружение. Пусть глянет. Разведает.

– Чисто, – отчитался он. – В пыли, правда, всё, – встряхнулся, как собака.

– Мария! Мария! – Мягко толкнул я её.

– Что такое? – не поняла она спросонья, потирая ангельские глазки, как в детстве. Кулачком.

– Мы пришли, – повернул я ей голову в нужном направлении, придерживая полуспящую, вдыхая её аромат. Луговые травы и шоколад из моих запасов.

Здание явно было не посещаемо. Всё в грязи и потёках! Окон нет. Былое величие ещё проглядывало, но время брало своё! Одноэтажное, куполообразная крыша оранжевого