В глазах эфиопа промелькнуло удивление, сменившееся уважением.
- Ты, Юджин, действительно умеешь видеть больше других. Действительно, мы пришли не только для того, чтобы поговорить. Мы ищем человека, которого сочтем достойным встать над нами. И от разговора с тобой зависит и наше решение. Мы все хорошие солдаты, и если увидим что ты таков, каким тебя описывают, то будем честно служить тебе и воевать под твоим началом.
Вот такого захода Женя никак не ожидал. Он постарался скрыть изумление и сильно надеялся, что ему удалось сохранить на лице невозмутимое выражение.
- Я вижу, это будет серьезный и долгий разговор. Но здесь, у ворот, неподходящее для этого место. К тому же дела вынуждают меня сейчас уехать. Я провожу вас в дом, где ты и твои спутники сможете отдохнуть после дальней дороги и подкрепить силы. Мои люди принесут вам все необходимое. Я же, как только вернусь, приду к вам, и мы сможем обо всем поговорить.
Кивком головы отправив открывшего рот Федьку за тем самым необходимым, Женя отвел эфиопов в гостевой дом, предусмотрительно выстроенный за периметром форта. Разместив пришельцев, он степенно, неторопливым шагом отправился в форт. В голове был бардак. Только позавчера у Сотникова говорили про эфиопов, и тут же они заявились. Правда, с виду мирные, пальбу сходу не открывают, но кто ж их разберет! Бдительность, осторожность... Вот поди прояви тут ее. А ведь вечером придется к ним идти, говорить, решение принимать... Нет, надо посоветоваться, коллективно поразмыслить. Когда? Времени не будет, разве что по дороге. А кто лучший советчик? Конечно, Григорьев! Женя собирался нынче посадить за руль "кюбельвагена" Федьку, но придется переиграть расклад. Разминувшись в воротах с Людой и Дашкой, тащивших эфиопам еду и закуски, он побежал к отставному сержанту. Тот сидел в своей комнате за столом, рисуя какие-то эскизы. В последнее время он стал, по сути, главным печником всех фортов и периодически уезжал "в командировку" то строить новые дома в Сибири, то класть плавильную печь на медном заводике в Алтае, а нынче решил изобрести какую-то новую суперэкономичную печку, и вот уже неделю просиживал целыми днями за столом в своей комнате, переводя карандаши и бумагу.
- Иваныч, бросай все дела. Поехали к неграм.
- Ух, какой ты нынче нетерпеливый! Ладно, выкладывай, что там у тебя стряслось.
- Да вот пришли эфиопы, просятся в армию. Вечером с ними придется разговоры разговаривать, а до тех пор надо бы подумать да посоветоваться. А то в свете последних инструкций как-то боязно. И, вроде, похоже на правду, и верится, но кто ж его знает...
- Ну что ж, поехали, побалакаем дорогой.
Григорьев сидел за рулем. Ехал он спокойно, ровно, надежно. Где надо - добавлял газ, где надо - притормаживал, вовремя переключал скорость. Все намеченные поселки были уже посещены, все вожди предупреждены. Все пообещали в случае нападения на форты прислать людей в ополчение. Они и сами понимали, что если эти земли перейдут под контроль Аддис-Абебы, их сытая и вольготная жизнь тут же кончится, и за свое безбедное будущее готовы были повоевать. Практически в каждом племени гостей угощали, так что стряпня бабы Лисы не пригодилась, так и ехала в узелке на заднем сиденьи. Под колесами лежал сибирский тракт, ехать предстояло еще часа два. Самое время было поговорить
- Так ты говоришь, эфиопы просятся в армию? - спросил бывший сержант.
- Просятся.
- Опиши-ка их поподробнее. Прежде, чем решать, что с ними делать, надо понять, кто они, откуда пришли, чего хотят на самом деле, насколько их вид соответствует тому, что они говорят. Какие детали, особенности ты заметил?
- Ну, во-первых, все они из разных племен. При том, что зачастую эфиопские племена враждуют между собой. Потом, одеты они все вразнобой, а обувь одинаковая. Все с оружием, стволы у всех разные, потрепанные, древние, но все выглядят ухоженно. Судя по виду, шли пешком через лес, в волосах у некоторых хвоя застряла. Все неплохо знают английский язык, а главный, Мерон, судя по речи, вообще учился в каком-нибудь британском университете.
Какое-то время Григорьев молча крутил баранку, потом спросил.
- Ну а ты сам что об этом думаешь?
- Скорее всего, они действительно входили в какую-нибудь военизированную групировку, которая потом распалась и они ищут, под чью руку бы им встать. За это говорит и одинаковая обувь, и состояние оружия. Да и не стали бы они заявляться солдатами, если где-то не воевали.
- Так и есть. А какая группировка распадалась не слишком давно?
- На Джамала намекаешь? Так это Когда еще было!
- А ты подумай о том, что люди эти ходят пешком, переход туда-сюда занимает не один день, да и в первую очередь они попробуют к своим приткнуться.
- Ну ладно. Допустим. А если это засланные казачки?
- Тогда ты бы уже валялся перед фортом с простреленной башкой.
- А если они рассчитывают потом в бою пострелять всех в спину?
- Вряд ли они такие наивные. Ни один руководитель не будет полностью доверять подчиненным, пока не проверит их в деле. Ты же не собираешься их селить в форте?
- Нет, конечно. А если это часть ударного отряда? Накопятся под стенами и нападут.
- А ты им копиться не давай. Сегодня с ними разберись, а завтра отправь, в зависимости от решения: на дело или восвояси.
- Допустим, они честно пришли ко мне. Но ведь армия мне не нужна, я их просто так кормить-поить не стану.
- А чего ты вообще хочешь? Как ты видишь перспективы форта?
Это был для Жени самый сложный и самый главный вопрос. Он думал об этом уже не раз, практически с того самого момента, как принял решение остаться в Заре, но решения как-то пока не находилось. А вопрос-то был архиважным. Чтобы куда-то двигаться, нужно выбрать направление, определить стратегические цели: чего он вообще хочет добиться в конечном итоге? Сотников строит промышленность. Он бьется за станки, металл, мастеров. А он, Женя, как-то отошел в сторону от, так сказать, линии партии. У него образовалось что-то типа хутора. Вроде, на самообеспечении, ничего из центра не тянет, но и конкретной помощи от него не сказать, чтобы много. Разве что эфиопские набеги прекратил. Хочется вернуться в русло? Чтобы жизнь кипела
