— Простите, — пробормотала Даша. — Я…
— Тьфу, креста на тебе нет! — сухой палец больно ткнул в ворот платья, прямо в крохотный кулончик. — Побрякушек понавешала, космы распустила, и явилась. Срамота!
Очарование храма рассеялось. Теперь здесь казалось темно и душно.
Вывернув руку из цепкого захвата, девушка кинулась к дверям, не заметив, что нахмурившийся священник уже направляется в их сторону.
— Что вы ей сказали? — строго поинтересовался у старушки.
— Да правду, батюшка, правду. Вырядилась непотребно, и явилась в Божью хоромину, народ смущать.
Взгляд священника сделался печальным, совсем как на иконах.
— Что же вы натворили? — спросил тихо и грустно. — Девушка же не просто так пришла, а когда человек приходит к Господу за помощью, без разницы, что на нем надето, монашеские ризы, или наряд блудницы, ибо не по одеянию судит Верховный Судия. Он зрит в сердце. А вы, — тяжелый вздох отразился от стен, заставив прислушиваться остальных прихожан, — вы лишили ребенка помощи. И, что еще страшнее, отвратили от Храма. Кто знает, сумеет ли теперь несчастная душа найти путь к Богу, или сгинет в вечной мраке. Если это случиться…
— Так что же теперь делать? — заискивающе спросила старуха.
— Молиться. Я налагаю на вас пожизненный урок: дважды в день молить Господа и Богородицу, чтобы они помогли этой девушке, чтобы не позволили оступиться. И я сам буду просить о том же, ибо допустил такое.
Прихожане молчали, пораженные словами настоятеля, а он, широко перекрестившись, пошел готовиться к вечерней службе, коря себя за невнимательность.
Всего этого Даша не знала. Она плакала, спрятавшись в парковой беседке. Выщербленные колонны и провалившаяся крыша как нельзя лучше отвечали ее настроению.
Не думая, она позвонила Ане:
— Можешь договориться о встрече с этим дедушкой?
— Даш, — смущенно прозвучало в ответ, — там такие расценки!
— Без разницы. Деньги я достану. Главное — попасть на прием.
Договорив, Даша огляделась.
В эту часть парка не решались заходить не только подростки, но и пьянчужки. Да что там, сюда не заглядывали даже собаковладельцы, выискивающие укромные уголки, чтобы спустить побегать питомцев. Вроде бы ничего страшного тут не происходило: не собирались наркоманы, не бродили одичавшие собаки, бомжей тоже не было.
Была заросшая тропинка и почти развалившаяся беседка, окруженная кустами белой сирени, жасмина и желтого шиповника. Они цвели с ранней весны до поздней осени, но даже самые отчаянные парни не решались сорвать для любимой девушки хоть веточку. Примета была железная: обязательно расстанутся.
Почему так, никто не знал, но беседку на всякий случай обходили стороной.
Она давно должна была развалиться, еще лет тридцать назад. Но колонны, хоть и покрывались каждый год новыми трещинами, не желали падать. Из свода вываливались кирпичи, ходили слухи, что один упал кому-то на голову, но подтверждений этому не было.
И все-таки это место пустовало не из-за опасной крыши.
Приходящим сюда казалось, что спину буравит тяжелый, злой взгляд.
Иногда в кустах мелькала чья-то тень, но ветки оставались неподвижными, а лепестки цветов и не думали опадать. Казалось, даже ветер не рискует сунуться в это место.
Но Даше здесь было уютно. Шиповник сладко пах медом, умиротворяюще гудели пчелы. Захотелось лечь прямо тут, на облезшую каменную лавочку, и заснуть, забыв обо всех бедах.
Но нельзя!
Даша заставила себя встать на ноги. Красота этого места очаровывала, она словно сошла со старинных, раскрашенных вручную гравюр. Но девушке было все равно: она торопилась: дома ждал папа. Он и так волнуется, а ели задержаться, с ума сойдет.
По мере того как беседка отдалялась и аромат цветов слабел, сонливость проходила. К подъезду Даша подошла, полной сил. Только слегка ломило висок. Подумав, что это от переутомления, девушка решила лечь спать пораньше.
Не получилось: папа сидел на кухне и курил.
— Что с мамой?
— Обследуется, — пальцы зло смяли папиросу о блюдце. — Пока ничего не понятно.
— А она… меня так и не вспомнила?
Устремленный в окно взгляд был ясен до боли. Даша не позволила себе даже вздохнуть: папе и так тяжело. Ему помощь нужна! Вон, еще и закурил, этот ярый противник табака!
— Пап, — подошла, обняла со спины. — Все будет хорошо. Она поправится.
Папа крепко обнял ее в ответ. Даше показалось, что впервые в жизни несгибаемый и всемогущий отец сам просит поддержки. Молча. Неуверенно.
И что она сейчас гораздо сильнее его. Просто потому, что решила действовать.
Союзник
Утро началось с общего чата.
Аня полночи просидела на посвященных колдовству сайтах. Полазила по форумам, «ждуна» не нашла и решила, что эта нечисть полиморфна, то есть принимает разный облик в зависимости от ситуации.
— Поэтому решила поспрашивать знающих людей, вдруг кто сталкивался. В общем, мне сказали, что это «энергетическая пиявка» и накидали кучу советов по избавлению.
— Не стоит заниматься самолечением, — встрял Петя. — Сначала нужно узнать, что это за штука такая, «пиявка» — слишком расплывчато.
— Кажется, это ты и должен был выяснить? — возмущение Ани передавалось даже через экран.
— Выяснял. Ничего не нашел. Совсем. Так что в одном ты права: нужно шерстить форумы.
— Вот и шерсти, у меня другая задача.
Когда она назвала сумму, нужную для записи к Белому Дедушке, Даша присвистнула, а Петя заявил, чтобы они даже не думали к нему ходить, слишком на развод похоже.
Но Даша уже списалась с подругой в отдельном чате. Аня времени не теряла и нашла массу доказательств, что Белый Дедушка действительно помогает тем, кто обратился за помощью. Смущала только цена.
— Деньги найду, — пообещала Даша. — Запиши меня на прием, пожалуйста.
— А сама?
— Страшно.
Впервые она призналась, что не решается сделать что-то сама. Понимала, что неправильно это, перекладывать ответственность на других, но ничего не могла с этим поделать. И с облегчением прочитала, что Аня согласна.
Теперь остро встал вопрос оплаты. Деньги на текущие расходы у родителей были на карточках, но сбережения… Копаясь в шкафу, где был обустроен тайник, Даша надеялась, что их не успели отнести в банк. И, найдя пухлую пачку перетянутых желтой резинкой купюр, вздохнула с облегчением.
Она верила в успех. В то, что Белый Дедушка поможет. Если мама поправиться, то никто не будет ее ругать за воровство. А если нет… то какая разница?
Об этом она и думала, поднимаясь по ступенькам офисного центра. Вера в экстрасенса, называющего себя потомственным магом, была непоколебима и настолько сильна, что даже Аня удивилась:
— Не строй планы. Вдруг это обман, или он не справится.
Но Даша не слушала.
Рядом с кабинетом, на обычных офисных стульях сидели люди. Навстречу девочкам поднялась женщина:
— Вы по записи?
Даша кивнула. А Аня прошептала, внезапно потеряв голос:
— Яробина…
Наманикюренный палец пробежался по списку. Широкую улыбку сменило скорбное выражение лица:
— Вас примут вне очереди.
Люди зароптали. Сначала тихо, потом — в открытую. Наконец,
