А папа даже не проснулся. Он лежал на спине поверх покрывала, и его руки были холоднее льда.
— Папа? Папа! — Даша визжала от ужаса, пытаясь растормошить отца, а взгляд уперся в окно. За ним мелькали тени. К чертову тиканью добавился скрежет когтей по стеклу.
Не зная, что делать, девушка заметалась по квартире. Попыталась набрать «Скорую», но телефонная трубка молчала. Сотовый оказался разряжен, хотя минуту назад батарея была полной.
Оставался компьютер. Но он завис.
Воя в голос, Даша вползла по стенке. На пол упала задетая локтем косметичка. Не понимая, что делает и зачем, девушка схватила выпавший из нее осколок стекла и кинулась в родительскую спальню.
Тени тут же обрели очертания.
Игоша верещал, скаля зубастый рот. С клыков падала пена, из покрасневших глаз вместо крови текли слезы, а из плеч росли уродливые обрубки с загнутыми когтями на концах.
Даша металась по комнате. Открывала шкафы, выворачивала их содержимое прямо на пол: она точно знала, что у мамы есть святая вода и парочка церковных свечей. Она очень боялась не успеть — с каждой минутой папа становился все бледнее и ногти на руках посинели. Только поднимающаяся и опускающаяся грудь помогала понять, что на кровати лежит живой человек.
— Что же делать? Что… Как…
Наступила третья ночь. Сегодня тот сновидец обещал явиться за игошей. Даша готова была сама звать его, и в то же время в глубине души помнила о данном тете обещании узнать, как зовут призрака.
— Где же? — девушка судорожно выкидывала на пол содержимое тетиной сумки.
— Должно быть здесь!
Наконец, под пальцами знакомо зашуршал жесткий пакет. Клапан не открывался и Даша впилась в полиэтилен зубами.
Наконец, он поддался и рубашка, украшенная вышивкой, развернулась, укутав руки мягкой тканью.
Девушка рывком распахнула окно. Страха не было — закончился.
— Покойся с миром, Игорь! — проорала в темноту, срывая голос, и закашлялась от надсадного кашля.
Белая тряпочка выскользнула из пальцев и полетела вниз. А потом вдруг замедлила падение и зависла на месте, трепеща подолом.
Даша потянулась за осколком.
Чудовище исчезло. Игоша, превратившись в крохотного ребенка, блаженно кутался в обновку, обняв себя руками. Босые ножки болтались в воздухе.
Взгляд крохи был прикован к темному небу. Тяжелые тучи, еще недавно пожиравшие малейшие отблески света, истончались прямо на глазах, а в прорехах замерцали звезды.
Голубовато-серебристое сияние окутал призрака. Ребенок заливисто рассмеялся и звуки рассыпались звонкими искрами. А вместе с ним растаял и счастливый младенец.
— Что случилось?
Даша смотрела на сонного папу и улыбалась. Правда, глаза застилали слезы, но это было неважно.
— Что случилось? — повторил папа.
— Ничего. Просто ты так крепко заснул, что я…
Не выдержав, девушка с ревом бросилась на шею отцу. Тот крепко прижал дочь к себе и успокаивал, гладя по спине:
— Ничего, маленькая. Прорвемся. Все будет хорошо.
— И с мамой?
— И с мамой… Ну, что ты, дурочка?
Даша никак не могла остановиться: сказывалось напряжение последних дней. А еще она очень хотела верить папе, но перед глазами вставало то серое нечто, запустившее хобот в мамин затылок. Что это, она так и не смогла выяснить. Интернет не знал о проклятом сером сосуне.
— Ну-ка, выпей, — в губы ткнулся край чашки. Прохладная вода смочила горло. — У нас есть какое-нибудь успокаивающее? Валерьянка там, или что…
— В холодильнике, — всхлипнула девушка и застыла, осознав, что тишина в квартире изменилась.
Теперь она была живой: под ногами отзывался на каждый шаг гулкий ламинат, за стенкой слушали музыку, слишком громко, несмотря на поздний час. Другие соседи
— сверху, тоже еще не спали. С улицы доносилось гудение машин и лай собак.
А еще…
Даша кинулась в другую комнату.
Маятник повис без сил. Стрелки замерли, отсчитав положенное время.
— Завтра же выкину этот хлам, — послышалось от дверей.
А Даша вспомнила, что говорил Петя: по слухам, часы Рябинина могли указать дату смерти.
Неужели…
Она испуганно уставилась на папу, понимая, что права, и все еще не веря.
Вчера часы пошли, отматывая последние сутки его жизни. А ей, Даше, как-то удалось это предотвратить!
Но тогда…
— Не надо. Они мне нравятся. Пусть еще повисят.
— Как хочешь, — папа зевнул и ушел в спальню.
А девушка еще долго сидела на полу под старинными часами, не сводя глаз с циферблата.
Если получилось спасти папу, значит… Значит, что и маму получиться! А еще она нашла союзника. Нужно только внимательно следить, когда стрелки снова начнут свой бег. Это будет значить, что кто-то из семьи в опасности. Наверное, сейчас очередь мамы.
Нужно все-таки узнать об этом ждуне. Тогда можно будет и повоевать.
— Вы только меня предупредите, ладно? — Даша провела рукой по потемневшему корпусу. Дерево было теплым.
Команда
Даша спала крепко, а утром поняла, что впервые за много ночей ее не мучили кошмары.
Папа уже ушел, оставив на зеркале записку с традиционной просьбой надолго не отлучаться.
Даша и не собиралась. После вчерашней удачи с игошей появилась уверенность, что она справиться и с остальным. Девушку переполняла жажда деятельности, но объем работы немного пугал. Подумав, она решила, что одна не справиться. А значит, нужно просить о помощи.
Аня с Петей примчались, как только услышали о ночном приключении. Пришлось пересказывать несколько раз, вспоминая мельчайшие подробности. Потом ребята долго рассматривали часы, хотя Аня видела их тысячу раз. Петя фотографировал. И хмурился:
— Так ты все-таки хочешь от них избавиться?
— Пока нет, — Даша решила и этот вопрос. — Они слишком странно себя ведут. Но сейчас все странно, особенно мамина болезнь.
И она рассказала и о том, что тетя забрала из кафе стекло, и о том, что через него видно призраков. И о сером «ждуне» с длинным хоботом.
— Я о таком даже не слышала, — Аня немного испуганно отодвинулась подальше от стола, на который Даша положила осколок.
А Петя внимательно оглядел его со всех сторон, посмотрел сквозь него на стену, выглянул во двор.
— Слушай, а ты на кафе так не смотрела? Думаю, если вставить в очки, будет прикольно!
Даша отобрала стекло:
— Мне не до шуток. И хватит о кафе! Достало!
— Меня тоже, — поежилась Аня. — Но, кажется, мы с ним как-то связаны. Дашка, так уж точно.
— Согласен! И кафе видит без оптики, и часы эти, и вообще…
— Не в том дело, — Аня потупилась, как будто не хотела рассказывать. — Вот, смотрите: о кафе никто из взрослых не помнит. Верно? Даже Дашкины родители. Они же снова все забыли?
— Да, пока тетя не объявилась. Но, кажется, папа опять ничего не помнит.
— А Ирина Васильевна?
— Как клещ вцепилась!
— Это-то и странно! Почему? Даже Олег с Ольгой уже все забыли, а она — нет. И мы с Петей тоже.
— Может потому что я вам постоянно напоминаю? — нерешительно предположила Даша.
— Нет, Аня права: дело в другом. И в чем именно нам и предстоит выяснить. Ты говорила, тетин телефон взломала? Что там?
— Еще не смотрела, — призналась Даша. — Некогда было: то мама, то игоша.
