— Больше суток. Уже утро.

Ого… и нас до сих пор не нашли? Плохо дело, плохо. Ну ладно Игнат, возможно, я ошиблась на его счет, но отец? Он по-любому приложит все усилия.

— Долго ты еще будешь меня здесь держать? — отчаявшись, рискнула задать такой вопрос-провокацию. — Без объяснения.

— Разве тебе тех объяснений было мало? Молчи лучше и не выводи меня из себя! — гаркнула женщина, а на ее руках начали удлиняться когти. Боже! Да она на грани обращения.

Вдобавок ко всему у меня неприятно заныл желудок, видимо, разбуженный стаканом воды, он потребовал большего.

— Можно мне поесть? — тихо поинтересовалась, стараясь не злить ее еще больше.

— Ты что-то сегодня словоохотлива сверх меры.

Женщина отбросила прочь какой-то пучок и, подойдя к кастрюле, наложила мне все тот же рис. Нет, я не привередлива, главное, чтобы он не испортился за это время.

Утолив голод, я отставила в сторону тарелку и попыталась размять ноги и руки, все так же не вставая с места.

— Ба-а-а, посмотрите на нее! Надеешься выбраться отсюда? — зло усмехнулась Майя.

Неужели ей захотелось наконец-то поговорить и, как истинному злодею, в любых книгах и фильмах, поделиться своими злодеяниями?

Только вот всякие маньяки обычно так делают перед убийством жертвы, правда, в фильмах с хэппи-эндом обычно поспевают спасители. Что ж, будем надеяться на лучшее…

— Ну не будешь же ты меня здесь держать, — закинула я пробную удочку, — а убивать меня тебе не на руку, сама же сказала, — пожала я плечами, делая вид, что уверена в собственных словах. На самом деле я даже не представляла, чего можно ожидать от волчицы.

— Ну пока есть шанс вырваться из этого места, воспользовавшись тобой как прикрытием, ты будешь жить.

— Зачем ты вообще меня сюда притащила?

— Собиралась обменять на сына, которого задержал Романов. Но мой бывший муж справился и так. Зря только перепугалась, — взмахнула она рукой, — сначала почти здоровый Назимов, потом пропажа сына. Проследила за вами, и такой момент подвернулся, когда ты одна вышла, — как то недовольно усмехнулась она.

— Так это ты травила Николая?

Женщина рассмеялась.

— А по окружающей обстановке непонятно? — Она развела руками, указывая на все свои припасы. — Хотя что ты можешь понимать, недоразумение природы. Здесь хранятся знания многих поколений.

— П-почему недоразумение?

— Потому что полукровка, — сплюнула в сторону, — вас так легко лишить зверя, слабые и психически неустойчивые. Моя свекровь, например! Да мне ничего не стоило свести ее с ума и действовать ее руками.

Да, я слышала, что у жены Николая не в порядке с головой и что она где-то лечится.

— Конечно, если бы не полученная в детстве психическая травма, — продолжила рассказ женщина, — все было бы не настолько просто. Но у нее и отец, видимо, не дружил с головой. Представляешь, изнасиловал собственную дочь. Я, если честно, даже вообразить не берусь, как оборотень может причинить вред своему потомству. А тут… — Она легко взмахнула ладонью, витая мыслями где-то не здесь, и опять стала похожа на молодую красивую женщину с отточенными манерами поведения.

— С тех пор Татьяна ненавидит волков, даже Назимова. — Она вытянула ладонь перед собой и начала рассматривать свои ногти. — Мне повезло, я узнала об этом и воспользовалась этой старой курицей по полной. — Оторвала взгляд от руки и направила его на меня. — Она подстроила катастрофу твоему деду, отравила твою прабабку, лишила зверя твою мать и собственную дочь.

— Что ты такое говоришь…

Но она меня не слышала, продолжала рассказывать, на этот раз глядя в никуда с абсолютно пустыми глазами.

— А потом умер ее сын, с моими детьми! Моими маленькими малышами! — вскрикнула и замолчала, следующие слова опять стали монотонными. — Этот слабак не смог справиться с управлением, не смог спасти моих детей, даром что обернулся, все равно был слабаком и полукровкой. Достанься мне в пару Денис, все было бы по-другому.

— Майя качнула головой, прогоняя скопившиеся слезы в уголках глаз.

Надо же. — Я бы и с Яниной нашла общий язык, сильная волчица!

Была. Очень жалко, что пришлось от нее избавиться.

— Неужели ты надеешься, что твой сын сможет занять место Назимова?

На этот раз она расслышала мой вопрос.

— Ну если бы ты не появилась… то почему нет?! Он женился бы на Лексе. Романова бы устранили тихонечко и все.

— Боже! Как это все мерзко! Неужели ради власти?

— Ой, молчала бы!

И так она на меня посмотрела, что я предпочла заткнуться.

До вечера Майя еще несколько раз поднималась по лестнице, становясь все злее и нервознее, заражая этим волнением меня.

Я судорожно пыталась сосчитать, сколько же прошло времени.

Если серая волчица похитила меня около часа ночи, а следующим вечером усыпила больше чем на сутки (если ей верить, и я и правда проспала до утра следующего дня), тогда получается, что сейчас вечер вторника, и через пару часов будет ровно трое суток, как меня похитили. Где же Игнат, где отец?

Майя с каждой минутой становилась все злее. И я, заметив недалеко от себя пару пустых чугунных котелков, все же решила предпринять отчаянную попытку сбежать.

Дождалась, когда Майя следующий раз начала подниматься по лестнице и, подобравшись поближе, затаилась.

Возможно, не будь она оборотнем или был бы котелок потяжелее, мне бы все удалось. После удара по голове женщина, не отключилась, а еще больше разозлилась.

И вот, получив от нее по лицу и отлетев на пару метров, я думала о том, какой же глупой была эта попытка с моей стороны.

Когда женщина уставилась на меня своими серебряными глазами и начала подходить все ближе и ближе, я вообще перестала о чем-либо думать.

Страх нахлынул на меня тяжелой волной, выбивая из легких весь воздух. Я пыталась отползти, но волчица, естественно, была быстрее.

Она схватила меня за шею и, приподняв над землей, впечатала головой в стену. Еще крепче сжимая ладони на моем горле, Майя меня душила, причем очень успешно…

Я пыталась разжать ее пальцы, и тогда она, отцепив одну руку от моей шеи, схватила ею меня за предплечье, резко дернув его в сторону. Я услышала хруст и почувствовала адскую боль.

Перед глазами все расплывалось, а рука повисла плетью. С каждой секундой воздуха становилось все меньше. Я пробовала ей что-то сказать, в глупой надежде успокоить, но слышались лишь бессвязные хрипы.

Когда в глазах окончательно потемнело, я поняла, что мне осталось недолго и на помощь, увы, никто не придет. Прикрыла глаза, медленно погружаясь в пучину беспамятства.

И тут я почувствовала резь внизу живота, затем он будто окаменел. А в голову вдруг сам собой пришел путь к спасению.

У меня был всего один-единственный шанс и всего пара секунд.

Я не имела права сдаться и подвести своего малыша.

Собрала все свои силы, распахнула глаза, уставилась на волчицу, привлекая