— Александр где? — задал закономерный вопрос присутствующим, взяв свободный стул и поставив его спинкой к столу, сел, широко расставив ноги.
— Ушел домой к жене, или ты ему запретил личную жизнь? — ехидно поинтересовался подошедший следом Николай.
— О чем вы хотели поговорить, Николай Александрович? — намеренно проигнорировал реплику про Сашу и его жизнь.
— Ты ешь, Игнат, ешь. Силы тебе еще понадобятся, — Вы что-то знаете? — Я ждал ответа, затаив дыхание, отмечая боковым зрением, что Ребров так же мигом подобрался.
— Нет, — тяжело вздохнул, — к сожалению, даже мыслей нет. Просто по твоему поведению и так понятно, что будешь рыскать повсюду, пока не найдешь. — Николай потянулся за стаканом с водой и, медленно опустошив его, продолжил: — Жители возмущены, мне уже, — поднял он указательный палец, словно был учителем, поучающим нерадивых щенков, — поступила парочка жалоб на твое самоуправство в клане.
— И что? — поторопил его. — Какие конкретные действия можете предложить вы? Не забывайте, что она ваша правнучка и дочь Маши.
Высказать свои предположения Назимов не успел, мне позвонил Алиев-старрший и долго возмущался в трубку, что не отпускаю его домой.
— Еще раз повторяю, один можете отправляться в путь хоть сейчас, но ваш сын — важный свидетель. Заметьте, пока он в статусе именно свидетеля, но это не поздно изменить. Так вот. Пока мы не услышим его версию событий, он останется в Москве. Под нашим присмотром, разумеется, если вы все же надумаете уехать.
Повесил трубку и только тогда обратил внимание на задумчивый вид Назимова.
— Что? — не дожидаясь, первым задал вопрос.
— Это же бывший муж Майи? — осторожно поинтересовался Николай, а в моей голове начало что-то складываться, ускользающая мысль вот-вот готова была сформироваться. Кивнул, чтобы он продолжал.
— Майи на свадьбе не было, Игнат, я думал, она с сыном. Но… ты же был у него в городе?
— Был. Твою мать, — достал телефон и позвонил одному из своих волков, по-прежнему дежуривших на КПП. Когда узнал, что Майя прибыла на территорию еще позавчера и до сих пор здесь, то сорвался с места и пошел в сторону выхода.
— Романов, — окликнул меня Олег, — что за дела? Какая еще Майя?
— Николай Александрович расскажет, — и, не поворачиваясь, направился на выход. Уже находясь за дверью, услышал недовольный бубнеж Реброва: «Только не говорите, что это какая-нибудь из его обиженных бывших?!» Если бы, Олег, ох, если бы.
Глава 36. Яна
Он просто ушел! Закрыл за собой дверь и вышел вон. Я до последнего не могла поверить, что Игнат сделает это. В конце концов, сегодня наша брачная ночь, мать ее так. Я упала на кровать, разведя руки, и устремила взгляд в потолок. Ну почему с ним так тяжело?
Постоянно то одно, то другое, и самое противное, что каждый раз, стоит мне только спасовать, принять его правила и, заткнувшись, идти ему навстречу, происходит какая-нибудь хрень вроде этой.
Конечно, я была не права, когда сбежала вместе с Викой, а потом бегала от него по всему дому. Но мне была нужна передышка. Я должна была осмыслить и принять такую скорую свадьбу… осознать, что через пару дней стану женой, а считанные месяцы спустя и мамой.
Это было тяжело, но, как мне кажется, я справилась. А потом эта Лекса, будь она неладна. Мне было жаль девушку, которая напилась на свадьбе любимого человека. Да, она влюблена в Игната, словно кошка и, несмотря на это, поздравила. Выдавила улыбку и продолжила напиваться дальше.
Я не понимала, почему? Почему я, а не она? Ведь она дочь Назимова, а не какая-нибудь правнучка. Да и вообще, зачем ему мы обе, если Назимов идет на поправку, это же очевидно. Не заметил бы этого лишь слепо-глухо-немой, и Романов, по всей видимости, думал, что я как раз и не замечу ничего.
Время шло, Игнат пропал из вида, и я злилась, откровенно злилась на него, а потом эта странная церемония.
Полянка с наступлением вечера преобразилась: высокие ели, подсвеченные разноцветными маленькими огоньками, старая волчица перед нами и жидкость в чаше, до умопомрачения похожая на кровь.
Будто в фэнтези попала.
А Игнат, боже, как же жадно он на меня смотрел, волоски на руках встали дыбом, а разум одну за другой подкидывал пошлые картинки предстоящей ночи.
И вот она!
Наша брачная ночь во всей красе. Я одна, а муж шарится непонятно где.
Почувствовав подступающие слезы, резко поднялась, похлопала себя по щекам. Нет! Так дело совсем не пойдет. Поспешила выйти на улицу, надеясь найти успокоение в прекрасном звездном небе.
Чудесный вид дарил умиротворение, почти полная луна ярко освещала окрестности. Закусив губу, представила, как бы здорово было, сумей я переродиться. Будь у меня четыре лапы и хвост я бы не задумываясь убежала глубоко в лес. Подумав о пушистой пятой конечности, опустила взгляд на свои ноги и ахнула в удивлении.
На мне не было обуви.
Как я могла не заметить? Столько здесь стою, морожусь, и ладно о себе не забочусь, но о ребенке же думать надо, клуша! Развернулась, собираясь вернуться в дом, и почувствовала резкую боль в голове, все начало кружиться перед глазами и в итоге погасло насовсем.
Сознание ко мне вернулось резко, будто от толчка. Я открыла глаза и пару минут пыталась сфокусировать зрение хоть на чем-то.
Было тихо. И темно, потому ни черта и не видно. Прислушалась к своим ощущениям: лежала на чем-то твердом, судя по затрудненному дыханию, была до сих пор в подвенечном платье, шнуровку на котором еще с утрам затянули так, что и корсет не понадобился.
Затылок болел, как будто по нему били периодически кувалдой, и в те минуты, когда болезненные ощущения затихали там, они плавно, тягуче перебирались к вискам, вызывая в них бешеную пульсацию.
Или именно пульсация и провоцировала собой последующую боль?
Господи, кто же разберет. Слава богу, больше ничего не болело, иначе я бы точно сошла с ума.
Инстинктивно протянула ладонь к животу и вовремя себя остановила. Кто бы меня ни похитил, он ни за что не должен узнать о моей беременности, это может дорого мне обойтись. В конце концов, как говорил Игнат, наш с ним ребенок в будущем должен стать главой клана, и найдется много желающих этого предотвратить.
«Так! Тихо! Без паники! Соберись».
Попыталась приподняться на локтях и разглядеть окружающую обстановку. Выходило с трудом. Глаза хоть и начали привыкать к темноте, но пока не настолько. Смогла лишь разобрать, что помещение небольшое. Как будто подвал какой-то, без окон и дверей.
Точно! Чуть поодаль разглядела
