Присела и потерла виски. Просто адская боль! Как же люди терпят мигрень?!

В этот момент раздался непонятный шорох откуда-то сверху, и я поспешила поднять голову.

В аккурат над лестницей открылся потолок, пропуская в помещение лунные лучи. Значит, на дворе по-прежнему ночь. Следом раздался женский голос, что-то недовольно бурчащий себе под нос.

Да ладно? Меня похитила женщина? Знала бы, сразу, возможно, попыталась бы сыграть на неожиданности и оглушить ее так же, как и она меня.

Когда женский силуэт наконец-то спустился на пол, через пару секунд зажегся свет. Глазам стало больно, я поспешила ненадолго зажмуриться и вновь приоткрыла глаза.

В паре шагов от меня стояла Майя, невестка Назимова, у которой умерли муж и дети.

Да уж! Женщина выглядела чем-то жутко недовольной. Она напоминала сейчас ведьму из страшных историй. Большой нос, всклокоченные длинные черные волосы и злой взгляд, время от времени горящий серебром.

И обстановка-то под стать была. То, что я приняла за подвал, им и оказалось, хотя правильнее выразиться погреб. Только большой такой и очень напоминавший избушку на курьих ножках.

Определенно ведьмин дом: на полу солома, деревянный стол со стульями, небольшая горелка на такой же деревянной тумбе и чугунные котелки рядом.

Неужели она здесь еще и варит что-то? Тут же пожароопасная обстановка. Можно запросто сгореть заживо со всем содержимым этого места. По стенам сушились многочисленные пучки разных трав.

А с другой стороны от меня стоял шкаф, больше напоминавший стеллаж, заполненный литровыми банками, полными каких-то разноцветных жидкостей.

А может, я чего-то не знаю и в этом мире помимо оборотней существуют и ведьмы?

Театр абсурда, честное слово.

Все то время, пока я разглядывала обстановку, женщина молчала, испепеляя меня взглядом. Видимо, распознав на моем лице проскользнувшие эмоции, она самодовольно хмыкнула, мол, такой эффект она и желала произвести.

Только я открыла рот, чтобы начать разговор, как раздалась трель телефона, женщина судорожно посмотрела на экран и поспешила ответить звонившему.

— Наконец-то. Что?! — Волчица долго слушала, бегая взглядом по помещению. — Это все, что ты можешь мне предложить? Да как ты смеешь, я сына нашего пыталась спасти! Не могу. Не могу. Да не могу же! Она меня видела, — тихо сказала Майя в трубку, при этом пригвождая меня взглядом к месту. Будь она Медузой Горгоной, я, несомненно, была бы уже камнем.

— Ты не можешь бросить меня в такой ситуации. Что значит тебе все равно? А сыну ты то же самое скажешь? Алло? Алло?

Но говоривший, видимо, бросил трубку. Майя поняла это чуть позже меня и заорала как сумасшедшая. Кинула телефон на пол и принялась его топтать.

Все это время меня не покидало стойкое ощущение, что под своими ногами вместо телефона она представляла кости говорившего, как я поняла бывшего мужа. Возможно, чьи то еще… мои, например…

Потому что, закончив уничтожение телефона, она подняла голову и так на меня посмотрела, что затряслись все поджилки.

Я самым натуральным образом испугалась. Молча отодвинулась подальше и, уперевшись спиной в стену, придвинула ноги к груди, обняв их. Я забыла обо всех вопросах, крутившихся в голове, которые пару минут назад чуть было не слетели с языка.

Лучше тихо-мирно пересидеть, пока муж не найдет меня. Он хоть и чурбан, думающий только о клане и его проблемах, но, думаю, жену свою в беде не оставит. Ведь обещал, что если доверюсь ему, то все тогда будет хорошо.

И правда хорошо.

Ничего не скажешь, зашибись прямо, как хорошо.

Так и просидела, уставившись в одну точку, порядка нескольких часов, пока не захотела в туалет, тогда начала оглядываться в поисках оного.

— Что ищешь? — грубовато спросила женщина, видимо, заметив мои метания.

— Туалет.

— За стеллажом с банками ведро имеется.

И мерзко-мерзко заулыбалась. Вот как, как молодая и красивая на вид женщина, какой она мне показалась несколько дней назад, сейчас может выглядеть настоящим мерзким страшилищем?

Когда я вернулась на свою лежанку, то заметила «любезно» оставленные тарелку с пловом и стакан воды. Столовые приборы, видимо, в комплект не входили. Ничего, я не гордая, я и руками могу поесть, тем более мне нужно питаться за двоих и нельзя голодать.

Майя занималась своими делами весь день. Перекладывала травки, какие-то из них толкла и фасовала по пакетам. Пару раз приподнималась по лестнице и слегка приоткрывала дверь, осторожно к чему-то прислушиваясь и принюхиваясь. Следом в раздражении хлопала крышкой нашего с ней большого и полного травы гроба. Именно такие у меня возникали ассоциации. Под землей кругом тишина, еще и крышка в наличии имелась.

Вечером волчица опять принесла мне тарелку с едой, и я все же осмелилась задать вопрос:

— Зачем я тебе нужна?

— Уже ни за чем. А девать тебя теперь не куда.

Что за черт, я приоткрыла рот в удивлении и насторожилась еще больше, потому как когда заложники становятся ненужными, от них избавляются.

— Вижу, ты девочка догадливая, вот и зачем спросила? Меньше знаешь — крепче спишь, как раз твой случай. — Майя отошла от меня и грузно опустилась на стул. — Можешь пока не переживать, не избавиться мне от тебя, труп девать некуда, а сидеть и нюхать вонь я не намерена.

Рис, который я и так с трудом пережевывала, стал будто каменным, и во рту начала разливаться непонятная горечь. Схватила стакан с водой и залпом выпила содержимое, пытаясь протолкнуть вставший посреди горла комок.

Майя довольно кивнула, а я начала догадываться, что, возможно, совершила глупость. На меня разом навалились усталость и абсолютное безразличие ко всему, что меня окружало. Веки непослушно опускались, и последним, что я расслышала, был тихий голос ведьмы.

— Не боись, не отравила! Поспишь часов двадцать, хоть мне надоедать не будешь, а то эти твои оленьи запуганные глаза утомляют.

Следующее мое пробуждение было не таким болезненным, напротив, я чувствовала себя достаточно бодро, словно отдыхала перед этим целую неделю.

— Надо же, очухалась! Красавица спящая, — послышался недовольный голос Майи. Женщина встала, судя по раздавшемуся звуку, налила воды в стакан. — Я уже думала, не оклемаешься. Пей, залпом, — протянула мне стакан, я нехотя его взяла и покосилась нее, — это обычная вода. Тебя от моей снотворной настойки вштырило так, что я и не ожидала.

Воду выпила залпом, надо же, пока не почувствовала ее вкуса, даже не ожидала, что у меня такая сильная жажда.

— Можно еще?

— Обойдешься! — вспылила женщина.

Потерев заспанные глаза и отогнав сонную леность, присмотрелась к Майе. Ее поведение выдавало крайнюю степень нервозности. Она по-прежнему занималась своими травками, но движения больше не были отточенными и размеренными, они были резкими и порывистыми. Майя с силой дергала цветочки и лепесточки, затем толкла их в ступке с особенным упоением и, как мне кажется, дольше положенного, чересчур наслаждаясь процессом.

— Сколько я спала? — осмелилась я