Однажды вечером, когда с начала обратного отсчета прошло чуть больше недели, мы с Уэсом согнулись над его ноутбуком, пытаясь определить, где именно находится лаборатория. В это время в дверь постучали, и в комнату вошла Джейд.
– Мне нужно уехать, – без предисловий объявила она.
Я выпрямился.
– Какого черта? Сейчас? – я посмотрел на нее, чувствуя, как неотвратимая стрелка часов отсчитывает оставшиеся секунды. – Черт побери, Джейд, Почему ты все время норовишь сделать ноги, когда происходит что-то важное? Если ты не заметила, мы вот-вот начнем войну с «Когтем».
– Поэтому я должна уйти, – казалось, что моя злость совершенно не побеспокоила восточного дракона. – И я не собираюсь, как вы, американцы, говорите, «сделать ноги». Но я знаю свой народ. Они не станут слушать, если я буду умолять их о помощи через океан. Я должна поговорить с ними лично, с глазу на глаз. По-другому убедить их не получится.
– И долго тебя не будет? Недели? Месяцы?
– Я не знаю, – сказала Джейд. – Надеюсь, что это займет не так много времени.
Я раздраженно выдохнул, и она прищурилась.
– Я следила за твоей сетью, Кобальт, – напомнила она мне. – Я несколько раз сражалась с тобой плечом к плечу. Я всегда возвращалась, когда обещала, что вернусь. Почему ты не можешь поверить мне на слово? Думаешь, я не понимаю, что стоит на кону и что с нами будет, если «Коготь» победит?
– Я знаю, – я поднял руку. – Извини. Ты права: ты, и правда, всегда возвращалась… Просто… – я бессильно пожал плечами. – Это очень важная битва. Если у нас не получится и эта армия проснется, мир будет сожжен дотла. А ты наш главный козырь, Джейд. В борьбе против «Когтя» нам понадобится любая помощь.
– Поэтому я уезжаю, – ответила восточный дракон. – Драконы Востока больше не могут сохранять нейтралитет в этой войне. Надеюсь, я вернусь хотя бы с несколькими моими сородичами. Даже если мне придется притащить их за чересчур элегантные усы, – ее глаза сверкнули. Это было бы очень смешно, если бы сама Джейд в эту секунду не была такой ужасающе страшной. – Но ты не прав, когда говоришь, что я ваш «главный козырь», Кобальт, – продолжила она. – Физическая сила в этой войне не играет почти никакой роли. Если тебе нужны настоящие воины, ищи тех, чьи сердца горят страстью, верностью, справедливостью и отвагой. Именно они приведут нас к победе. И, поверь, далеко искать тебе не придется.
Я покорно кивнул.
– Остальные знают, что ты уходишь?
– Я сказала солдату. Он уже пожелал мне удачи, – она отступила к двери. – Я вернусь, как только смогу. Не ждите меня, я сама найду вас. О, и если тебе нетрудно, пожалуйста, скажи Мист, чтобы она проводила утренние медитации, пока я в отъезде. Я не хочу, чтобы детеныши пренебрегали своим внутренним самоанализом, особенно в такое время.
– Хорошо, – мои губы непривычно скривились в усмешке. – Я это сделаю. Удачи тебе. Надеюсь, мы скоро увидимся, и ты приведешь с собой огромную армию восточных драконов.
– Я попытаюсь, – Джейд кивнула и отступила назад. – Посмотрим, кто окажется более упрямым. Но, как бы сказали у вас в Америке, не загадывай на будущее. До скорой встречи, Кобальт. Уэсли, – она кивнула сидящему за столом человеку. – Смотри, чтобы он не попадал в неприятности.
Уэс фыркнул.
– Конечно. Или требуй невозможного, или ничего.
Джейд улыбнулась и, как это было уже несколько раз, повернулась и вышла из комнаты, ненадолго исчезнув из наших жизней. Надеюсь, я еще встречу ее. Если она убедит восточных драконов сражаться, если они будут бороться с нами против «Когтя», я сам буду проводить эти утренние медитации.
В комнату бесшумно проскользнула Мист. Как обычно, при ее появлении у меня в животе появилось какое-то странное ощущение.
– Джейд куда-то уходит?
– Всего лишь возвращается в свой дурацкий Китай, – ответил Уэс. – Опять. Говорит, что хочет попытаться убедить восточных драконов сражаться. От души желаю ей удачи. Ты ведь знаешь, что скажут эти старые ослы? – он поднял руку, оттопырив мизинец, притворяясь, что держит в руке чашку. – «А теперь давайте медитировать, а мир пускай превращается в ад».
– Не глупи, Уэсли, – вздохнул я. – Джейд знает, что делает.
– Ой, ну простите. Я просто немножко переживаю, что через несколько дней мы все можем откинуть копыта, вот и все. Тут какой-то остолоп организовывает штурм лаборатории «Когтя», а в нем по плану должен участвовать каждый из нас. Ну, поубивают нас, что тут такого, – Уэс этим вечером был в необычайной форме. Страх, напряжение и истощение последних нескольких дней дали свои плоды: в ответ на слова Уэса во мне вспыхнула ярость. – А помнишь, что было на острове? Его сторожил взрослый дракон, черт его побери! Как было бы здорово столкнуться с еще одним таким же!
Я вытянул руки, схватил его за грудки и поднял со стула.
– Тогда там был еще один взрослый дракон! – рявкнул я ему прямо в лицо. – Ее звали Скарлетт, и она умерла, чтобы мы сумели выбраться оттуда. Прекращай меня драконить, я прекрасно понимаю, что происходит. Думаешь, я не понимаю, что на самом деле эта операция – самоубийство? Поверь мне, я понимаю это лучше, чем кто-либо, – я толкнул его обратно на стул и смерил сердитым взглядом. – Скорее всего, моя подпольная сеть будет уничтожена, – сказал я, произнося вслух мысль, которая преследовала меня с тех самых пор, как я посмотрел то злосчастное видео. – Все, над чем я работал, все, кого защищал, дети, которых я обещал спасти от «Когтя»… они отправятся прямиком к ним в пасть. И драконы с острова. Мы вытащили их оттуда только для того, чтобы снова швырнуть в лапы организации. Так что да, Уэсли, я осознаю, какой приятной будет встреча со взрослым драконом. Я понимаю, что нас слишком мало, чтобы бросить организации вызов, вижу, что все в ужасе, но изо всех сил стараются не показывать этого. Потому что сделать это можем только мы. Мы сопротивление. Если у нас не получится остановить их, мир обречен.
Уэс
