— Так точно, господин!

Стража быстро отыскала префекта на Каменной улице — Ветер, перед тем как снова исчезнуть, послала сигнал чарами. С боями Ройд и его люди прорвались в ещё не охваченный уличными боями квартал и добрались до крепости. Очень вовремя, потому что сразу после них вспыхивали очаги восстания.

Раздав несколько приказов, в том числе освободить Ганарда Анахета, Ройд поспешил отправиться в в свои покои, принять ванную и снова заняться делами. Встречаться с арестованным аристократом у него не было никакого желания. Вечер настал незаметно.

В тусклом свете свечей Ройд Катилус просматривал отчёты за день, присланный всего час назад капитаном Терамином. Устроенная чудовищем кровавая жатва и закрытые после череды убийств ворота зажгли город, став прекрасным поводом, чтобы народ смог вылить весь накопившийся гнев. Тварь уничтожила группы наёмников за последнюю ночь, нанесла ещё удар и скрылась. Теперь гоняться за ней некому, префект не мог послать даже собственную гвардию — от неё осталось от силы десять бойцов.

Ройд приготовил печать и начал закреплять все бумаги, что требовалось срочно передать в муниципалитет и капитану стражи. Город закрыт, в городе бунт, и власть должна сжать кулак, чтобы удержаться на месте. Среди прочего префект готовил приказ: «Послать на помощь тысячу мечей Мёртвому Легиону магистра Ветер и объявить магистра протектором Ветмаха». Протекторат — то же самое, что и присяга в нынешних обстоятельствах.

Становилось холоднее, стражники докладывали, что за стенами всё белым-бело. Префект приказал слугам принести ещё дров — он страшно мёрз в самой высокой башне крепости: ветра нещадно выли на такой высоте и остужали кабинет.

К полуночи терпение Ройда кончилось, и он отставил бумаги, окликнул служанку с графином вина и в её молчаливом обществе устроился на мягкий стул возле камина. Следовало ли ему сразу принять помощь Ветер, как только она прибыла в город? Эриганн из Ласанны, будь он неладен, был всегда слишком молчалив и совершенно безучастлив к судьбе Ветмаха. Навязчивая мысль, а скорее стойкое подозрение, что чудовище, поселившееся здесь, ручное, пришло вместе с Культом Кровавой Ночи. Но чья рука спустила цепь с шеи зверя — в борьбе за власть и Ветер, и Эриганн могли быть к этому причастны. Разве что магистр обещала разобраться…

— Господин, вино кончилось, — робко произнесла темноволосая служанка. — Принести ещё?

— Скажи мне, Алеса, — проговорил Ройд, осматривая кубок. — У тебя есть родные в городе?

— Да, господин, — сказала она. — Мама и папа.

— Они не хотят бежать от этого ужаса? — Ройд кивнул в сторону окна — где-то там на улицах ненадолго стихла гражданская война, а в потёмках следит за жертвами ненасытное чудовище. — Или они тоже сражаются против стражи?

— Им некуда бежать, господин, да и сражаться нет сил. Они старики. А за стенами ещё опаснее, там нет стражников.

— И закона… — Ройд прикрыл глаза. Ветмах — островок в океане Хаоса, охватившие руины Ригальтерийской империи. Теперь и он медленно погружался под волну ужаса, интриг и подбирающейся войны. Нет, Ройд знал, битва за город не уничтожила бы опасность, исходящую от твари — она спрячется, переждёт и снова продолжит охотиться. Всего один зверь — и загорелись остальные проблемы, разрушая всю платформу власти муниципалитета и личную префекта.

Ройд лениво хлебнул из кубка, повернулся к окну и замер — за спиной Алесы, что, кажется, задумалась, уставившись в языки пламени в камине, на подоконнике возникла крупная тень. На свету виднелась только белая, повторяющая конский череп, голова с красным рубцом в районе правого глаза, что, как и левый, переливался алой злобой.

Префект вскочил, швыряя кубок в окно, и тогда чудовище по-кошачьи скользнуло на пол. Алеса, раскрыв рот от ужаса, повернулась, глухо взвизгнула, увидев огромную чёрную пасть — боги не дали ей ни малейшего шанса избежать зубов зверя. Еле удерживаясь на ногах Ройд припал к стенке, повёл рукой, ища пальцами стойку с мечами. Гахтар перекусил шею служанки и отбросил её в камин. Пламя беспокойно забилось и погасло, и комната погрузилась во мрак.

— Эй! Стража! — крикнул Ройд, вытаскивая меч. Странное спокойствие вдруг овладело им, когда чудовище, раскрыв кошмарные челюсти, буравило его взглядом. Он почувствовал даже ликование, отметив шрамы на морде зверя — кто-то всё-таки доставил хлопот этому порождению ужаса, значит, оно не бессмертно, и рано или поздно, либо драконоборцы Ветер, либо особо смекалистые и удачливые охотники свершат правосудие.

Префекта услышали, дверь раскрылась, и к ней бесшумно скользнул гахтар. Гвардеец забежал, скрипнули петли, и чудовище оторвало ему голову.

— Просто так меня не возьмёшь, сучье отродье! — крикнул Ройд. Дверь закрылась.

Гахтар рыкнул, встал на задние лапы, выбил меч из рук префекта и отбросил его к столу. Ройд приземлился на столешницу, она разразилась грохотом, но осталась цела. Префект схватился за живот, его пронзила резкая боль, а пальцы встретились с чем-то липким, тёплым и мягким.

Гахтар схватил его зубами за локоть, сбросил на пол. Катилус, сжав скулы, молил богов о скорой смерти, хватаясь пальцами за пустоту. Ужасная боль парализовала его, а бороться и без смертельной раны было бесполезно. Гахтар встал над ним, тихо прорычал, испуская зловонное дыхание. Ройд открыл глаза, чтобы увидеть его, бесстрашно посмотреть проклятой твари в морду. Пасть чудовища украшали десятки острых кровавых зубов, зверь выдохнул и сомкнул челюсти на лице старого Ройда Катилуса.

***

Вокруг башни повисла странная тишина — Памире имела привычку постоянно слушать местность, понимать и чувствовать её, и такое затишье щекотало её и без того напряжённые нервы. Казалось, будто рощица с башней — лишь островок в океане мёртвой пустоты, и даже река, ведущая холодные зимние воды Стужённого океана, исчезла.

Хеймерин, синеглазый оствар со светлокаштановой короткой косой на затылке, иссечённый шрамами, ветеран Ордена, помог Памире скинуть предпоследнее тело в Рею. Кто были люди, которых пришлось зарезать, она не знала, да и знать не желала. Орден приписывал не вмешиваться в политические разборки властных кругов и, прознай в штабе о поступке двух своих солдат и рекрута, всю бы троицу ждала казнь.

— Всё, с этим покончили, — отметил Аарон. Среброволосый и желтоглазый, он был симпатичнее напарника и куда более сговорчив, достал остро заточенный нож, проверяя лезвие.

— Занимаемся совсем не тем, чем по долгу обязаны, — недовольно пробурчал Хеймерин. — Памире до сих пор непосвящённая.

— Всему своё время, — бросил Аарон. — Покуда жаба не отрастила назад хвост, мы поделать ничего не можем.

— Ненавижу твои мудрённые афоризмы, — Хеймерин уселся на чистый, не испачканный кровью снег, достал меч и тряпку. — Мы проходили посвящение по всем традициям, не нарушая предписаний Ордена.

— Нас двое на сотни вёрст вокруг, — сказал Аарон. — Неизвестно, до сих пор ли штаб находится в Нарсефаре. О Панремме столько слухов, и ни