— Раньше я слушала твои страшилки про всякие катакомбы, — проговорила Сандрия, осматривая влажные стены туннеля, — и не могла спать, боялась… а теперь я иду в такое место, зная, что чудище ближе, чем кажется.

— Страшилки были что надо, эх, — усмехнулся Антониан, — раз ты до сих пор трясёшься…

— Ох, братец, треснуть бы тебе…

— Не волнуйся. Почти две недели прошло, — сказал он шёпотом, — и чудище до нас не добралось…

— Мне бы твоя уверенность.

Лоурен остановился, передал фонарь Сенетре и залез в щель в стене. Оттуда показалась доска, которую контрабандист перекинул через канал с мутной водой и жестом пригласил переходить.

— Ещё два таких перехода, — произнёс он. — И будет длинный коридор, в конце его выход.

— Сколько это по времени? — сморщив нос, спросила Сенетра.

— Час, — Лоурен перешёл последним, поднял доску и уложил за кучу камней, отвалившихся от стены. — В Ветмахе это одна из самых передовых канализаций в Норзрине. Больше и запутанней в провинции только в Норзесилле.

— Во многих канализациях удалось побывать? — Антониан всмотрелся в мутную воду, надеясь увидеть что-нибудь жуткое.

— Норзесилл, Ветмах, Гарвен, Астара, Тубус, — перечислял Лоурен. — Знаю о многих городах Норзрины и Панреммы. В Войне Века Слёз много работал с провизией для войск империи и Святого Воинства. Раздолье для дела было ого-го, да и нашей организацией управлял и сейчас, спасибо всем богам, управляет толковый шеф. Деньги текли рекой.

— Серые Полоски, — сказала Сенетра. — Это вы?

— Слышала о нас, рунарийка?

— Принимала как-то поставку для двадцать пятого легиона, — ответила Сенетра. — В Эливии, у Пендербурского Рва. Пришёл обоз, пятнадцать человек, руководил там гном… как же его…

— Инард Варгенштен, — усмехнулся Лоурен. — Работал с легионами на всём северном побережье Внутреннего и Бушующего морей. И как только своими маленькими ножками успевал…

— Даже я припоминаю, — поддержал беседу Энард. — Большим начальником он был. И душой компании.

— Да, забавный был тип, — скупо улыбнулась воспоминаниям Сенетра. — Мог бы найти общий язык даже с Некросом. Оставила продовольственный отряд с ним, вернулась — все уже пьют. Хорошо, что легата рядом не было.

— Славным карликом был Инард, — протянул Лоурен. — В последний год Века Слёз попал с парнями в шторм, выбросило их на скалы и с концами. А вы, рунарийцы, стало быть, солдаты империи?

— Когда-то были.

— Вместе служили? Уж очень вы милая парочка, — Лоурен остановился перед каналом, начал возиться с доской. — Да, ну и компания. Хотя нечему тут удивляться. У нас организация тоже разношёрстная. Духов и драконов Мощи только не хватает.

Он хрипло рассмеялся, перекинул «мостик» и пустил остальных вперёд.

— Я служила в третьем сальмонском легионе Нотреним под чёрным знаменем, — произнесла Сенетра. — Командовала второй центурией.

— Тридцать второй ромминлинский, — буркнул Энард. — Неважные воспоминания о тех годах, контрабандист.

— Понятно, — протянул Лоурен. — Понимаю я вас… Война Века Слёз забрала много жизней и будущее ещё больших.

— А Райану знаешь? — спросила Сенетра, чтобы сменить тему.

— Рыжую-то? — контрабандист пожевал челюстью. — Носится она от Чёрной Твердыни и до Теларии. Да, видел несколько раз. И каждый раз удивлялся, что рыжую суку никто не прикончил.

Остаток пути рунарийцы и Лоурен перекидывались короткими жалобами о войне и о жизни после неё. Контрабандист попался очень разговорчивый, и у Антониана возникла мысль, будто сотни ходок Лоурен проделывал в одиночку и сильно соскучился по попутчикам. Мужчина был далеко не молод, но держался крепко и бодро, будто и не собирался стареть вовсе. Где-то Антониан слышал, что контрабандисты, как и всякого рода головорезы, умирают зачастую не от преклонных лет.

Сандрия держалась отстранённо и постоянно оглядывалась назад. Антониан иногда её подбадривал, но чувствовал себя не лучше сестры — будто бы гахтар решил всё-таки идти за ними, и сейчас следил из темноты туннелей и решёток или сквозь мутную воду на дне канала.

— А чудовищ здесь не так много, — словно прочитав мысли брата и сестры, начал рассказывать Лоурен. — Два года назад водил товар по Панремме. А там, клянусь богами, такая хрень творится, что с трудом верится, что такое вообще возможно!

— Например? — спросил Энард. Как же эти солдаты любили болтать без умолку!

— Идёшь в поле, — шмыгнул носом контрабандист, — там, между перелесками, и огненная воронка вдруг над головой как появится! Плюётся пламенем, а вокруг всё уже и так сгорело. Сделал десятка два шагов, и на тебя стайка тварей выскакивает. Причём таких, будто они выбрались из самых кошмарных снов. И только чудом отбиваешься от них, под ногами земля разверзывается. Я попросился перевестись оттуда, и теперь горя не знаю.

— Мой знакомый чародей рассказывал об энергетических аномалиях, — покачала головой Сенетра. — На западе их мало. Я даже видела одну сама.

— Жуть, Сенетра, жуть, — сплюнул Лоурен. — Мир явно не хочет с нами больше дружить…

Потянуло воздухом, и Антониан, уже чуть затосковав, расправил плечи. Выход близок. Лоурен опустил фонарь ниже и первым зашагал по коридору. Впереди стал виден алый свет. Сенетра споткнулась и накренилась к каналу. Сандрия резко выпустила руку, схватила рунарийку под локоть и потянула на себя. Сенетра лихорадочно затряслась в её объятиях, закатила глаза.

— Боги, что с ней?! — растерялся Антониан.

— Проклятие, припадок! — выругался Энард, помогая Сандрии держать рунарийку.

— Так! — Лоурен сложил фонарь на пол, повозился в плаще. — Откройте ей рот…

Сандрия обхватила голову Сенетры, Энард взял за нижнюю челюсть, раскрыл её — рунарийка тряслась, в уголках рта вспенилась слюна. Лоурен разорвал маленький бумажный свёрток, засыпал ей чёрную соль и залил водой из фляжки. Антониан стоял над ними и с ошарашенным лицом наблюдал.

— Готово, — произнёс, перебивая кашель Сенетры, контрабандист.

— Черномара? — догадался Антониан. — Панацея от всего?

— Болячки рунарийцев глушит только так, — встал Лоурен. — Если принять дозу в два раза больше, чем положено.

— Паршивое лекарство, — фыркнул Энард. — Больше никогда, контрабандист, больше никогда не сыпь ей в рот без предупреждения сильный наркотик.

— Она бы сейчас уже увидела самих Лерона и Заласа, рунариец, — отбивался Лоурен.

— Но что с ней? — Сандрия, прерывая спор, гладила по голове успокаивающуюся Сенетру.

— Рунариец из наших мне рассказывал, — Лоурен присел, искоса глянул на Энарда, и припал губами к фляжке, — что у них сейчас туго с энергией жизненной. Силы и жизнь вытекают, в общем. В картеле недавно догадались справляться с приступами наркотой. Это не панацея, парень. А привязывается, зараза, так, что лучше уж, верно, подохнуть.

— У них был кровавый чародей, — произнёс Антониан. — Может, что-то знает, как лечить ещё? Ладно. Она скоро сможет ходить?

— Демон её знает, — Лоурен поднял фонарь, кивнул на выход. — Перетащите её на улицу, отдохнём там.

— Всяко лучше, чем здесь, — бросил Антониан, наблюдая, как с братской нежностью Энард берёт Сенетру на руки.

Вдалеке послышался всплеск воды, и Антониан уловил протяжное рычание где-то в темноте. Свистнула мечом Сандрия, выругался Лоурен.

— Какого демона? — он всмотрелся в темноту. — Сюда же не суются чудовища…

— Это не просто чудовище, контрабандист, — облизал губы Антониан и поспешил к выходу. — Быстрее! Гахтар!

— Сука, —