— Ирма, — вспомнил Ринельгер видение.

— Ирма? — чародей назвал имя в слух, чем привлёк внимание Ардиры. Командир достаточно серьёзно относился к магии и к тому, что говорят чародеи его отряда. — Кто это?

— Эта девка, — бросил Зерион неожиданно. Могущественный чародей, в этом Ринельгер не сомневался.

— Я видел её в энергии Хаоса, — прохрипел Ринельгер, а его сознание помутнило. — Боги-прародители, я сейчас блевану.

Он согнулся пополам, повинуясь рвотному порыву.

— Держись, чародей, — Ардира придерживал его. — Отдохните… сарахид, Ринельгер сейчас закончит и мы с тобой немного осмотримся…

— Понял, командир, — Фирдос-Сар довёл Зериона до Сенетры.

Ринельгер закончил, и Ардира постучал его по спине. Пробурчав, что дойдёт сам, чародей медленно, словно в тумане, дошёл до рунарийки — она взяла его за плечи и помогла сесть. Ринельгер упал на холодную плитку и закрыл глаза, набирая ноздрями воздух.

Ардира и Фирдос-Сар поработали с кремнем и факелом, и под свет огня пересекли упавшие ворота. Ринельгер задержал дыхание, Хаос всё ещё пульсировал внутри жил, притупив его чувства, но уловить новую кровь ему было под силу.

— Командир! — крикнул Ринельгер, вскакивая.

Он об этом пожалел тут же, голова закружилась так, что Ринельгер чуть снова не выплюнул все внутренности. Блеснула сталь, Сенетра вытащила меч из ножен, зажглись молнии Зериона — отряд среагировал быстро и слажено, и это, безусловно, заслуга выучки от Ардиры.

Командир и сарахид вернулись, Фирдос-Сар откинул в сторону факел и приготовил секиру.

— Что там? — Ардира вышел вперёд, а темнота туннелей, ведущих к выходу, медленно заполнялась светом от источника, не принадлежавшего отряду.

— Люди…

Здоровую тушу Гермильяра ни с чем не спутать: сложив топор за плечо, рослый норзлин спускался по коридору к отряду, а за ним следовали с десяток наёмников Каменщика — все с приготовленным к бою оружием.

— Ардира, какая встреча! — прорычал Гермильяр, усмехаясь из-под ригальтерийского шлема. — Я рад тебя видеть здесь. Тебя и твоих продажных, бесстыжих и наглых сукиных детей, как и ты сам.

Командир не ответил, сбросил щит с плеча и вынул меч.

— Каменщик в ярости, — продолжал Гермильяр. — В ярости с тех пор, как ты рассказал сказочку о том, что Ритта и Фарриса сожрали чудовища с побережья. Я сам был не в восторге от них… и мог бы отговорить шефа выпускать твои кишки, но ты спёр карту, — он рассмеялся, — и попался в ловушку. Но надо отдать тебе должное — Каменщик долго бился над воротами, — норзлин поднял топор и стукнул им о плитку, ожидая хоть какой-нибудь реакции от Ардиры. — Портить отношения с Рубиновым Войском шефу не хочется, поэтому он распорядился вырезать вас быстро и тихо. За это, — он причмокнул, — командир мне разрешил сделать из твоего черепа чашу, из неё я буду пить эль и вспоминать тебя, Ардира.

— Ты много болтаешь, Гермильяр, — процедил командир, поднимая щит перед собой.

Зерион атаковал, как всегда первый, и разветвлённая молния, плескаясь разрядом, ворвалась в стан противника. Сколько сил ещё оставалось в этом чародее — представить было сложно, но три человека Каменщика упали замертво, выживших и слегка ошарашенных раскидало по коридору.

Гермильяр, казалось, проигнорировал заклинание вовсе, в двух прыжках он оказался у Ардиры и стремительно занёс топор. Щит командира, повидавший не один десяток боёв, выдержал и на этот раз. С разворота по огромному норзлину ударил Фирдос-Сар — его секира с чваканьем впилась в бедро Гермильяра.

Со стороны наёмников Каменщика полыхнуло заклятие. Пустив слабые защитные чары, Ринельгер закашлялся, приложив руку к груди, и упал на одно колено. Слегка затуманенным взглядом он пробежался в направлении Ирмы, вдруг раскрывшей глаза. По её лицу стало понятно, что она только-только пришла в себя и многое ещё не воспринимала.

— Давай же, — подумал Ринельгер, откидываясь на бок. — Сейчас будешь радоваться…

Гермильяра кто-то вытащил, его спаситель сразу же был убит клинком Сенетры, и огромный норзлин повалился наземь. Ревущий на всю пещеру Фирдос-Сар со свистом расколол череп ещё одному наёмнику.

Ринельгер видел, как колдовал Зерион — время замедлилось, и яркие вспышки заклятий слепили Ринельгера и освещали лицо рунарийца: магия сушила его. Тень чародея, бросившего энергию в отряд, скользнула мимо Ардиры — движения были неуловимы, два клинка в руках наёмника плясали с невероятной скоростью.

— Кригаален, — подумал Ринельгер, прикусив губу до крови. — У Каменщика есть кригаален!

Чародеи, использующие первозданную энергию в бою, обладали невероятной ловкостью и силой, кригаалены — это настоящие мясники: быстрые, смертоносные и безжалостные. Среди рунарийцев эта ветвь магии до Тёмного Века была очень распространена — Сенетра являлась таковой, а вот у людей в почёте — стихии, потому встреча кригаалена-человека у Каменщика сильно бы заинтересовала Ринельгера, но увы — ныне обстоятельства иные.

Кригаален выбил щит из рук Ардиры, полоснул мечами крест-накрест, подрезая командира, и в прыжке развернулся к Зериону. Рунариец пустил огонь перед собой, но тот встретился с морозной бурей, из которой с рёвом вырвалось ледяное копьё. Белесое острие пробило Зериона сбоку, рунариец громко воскликнул, и выставил посох на защиту. Кригаален рубанул сверху, разбив оружие чародея на две части.

Ринельгер, кряхтя от боли, пустил защитные чары снова, и энергия отбросила наёмника в сторону. Зерион покачнулся, простоял ещё мгновение и упал лицом вниз. Шипя, словно змея, Ринельгер подполз к нему и огляделся.

В свете магического огонька всё ещё сражались воины отряда: израненных, их зажали к стене четверо наёмников, поднимался окровавленный Гермильяр с ужасным рёвом. Кригаален возник перед Ринельгером: в сером плаще, с повязкой на лице, и схватил Ирму за волосы, собираясь отрубить ей голову.

Перебирая кровавыми пальцами, Ринельгер почувствовал податливую нить энергии, мелькнул ужас в глазах Зериона — лишь на миг в них отразилось одержимое Мощью лицо чародея. Ринельгер проскрипел зубами, словно пытаясь разжевать магическую силу, и выстрелил алой субстанцией в лицо кригаалена. Заклинание оправдало все ожидания — чары занялись им, вмиг покраснела кожа и ощутимо набухли вены. Наёмник пронзительно закричал, выпуская Ирму, схватился за голову, сделал пару шагов и упал навзничь.

Ринельгер выдохнул, собрал энергию в кулак и пустил магический импульс, целясь в Гермильяра. Его руки тряслись, заклинание сорвалось в кручёном полёте, пронеслось над головой норзлина и врезалось в потолок, расколов древнейшую каменную породу. С грохотом камень осыпался, трещины поползли по коридору в стороны: к выходу на Пустынный берег и к Вратам Мощи.

Наёмники Каменщика побежали, двое из них схватили под локти разъярённого Гермильяра. Ринельгер поймал Ирму за руку и потащил к Вратам, Фирдос-Сар взвалил на плечо Зериона, Сенетра помогала Ардире — отряд, словно подчиняясь единому приказу, выбрал подземелья за Вратами Мощи и скрылся во тьме и пыли от завала, что похоронил все их вещи, тела мертвецов и возможность