— Да, госпожа, — Ринельгер заглянул в её глаза. До жути знакомый отблеск в них смутил его. — Он… кажется, он был раньше великим духом. Но обратился в демона. Ему нужен был меч… Где же он?

— В хижине, — бросила Ветер. — В момент сражения тебя захлестнули кровавые чары. В твоих руках был красный кнут, и энергия, твоя жизненная энергия струилась в нём. Ты помнишь полёт?

— Нет, госпожа, — он взялся за переносицу, пытаясь хоть что-то вспомнить. — Только как ветра накрыли меня… Вы спасли мне жизнь.

— Да, я это сделала, — Ветер сложила руки на груди. — Ты открыл башню, нашёл записи некроманта и ключ к Чертогам. В записях был ритуал… Ты много сделал для нашей победы, Ринельгер.

— Башня, — чародей нахмурился. — Мой отряд… Фирдос-Сар и Ирма.

— Эриганн пришёл туда раньше меня, — она подошла ближе. — Твой отряд был им перебит. Сарахида и остварку сбросили в реку, изрубленных и обожённых.

— Мертвы, — произнёс не своим голосом Ринельгер. — Я тоже был готов к смерти.

Ветер выжидающе смотрела на него. Кажется, последние события до последней капли иссушили его. Ещё один удар: мир, полный случайности, отнял у него последних соратников. В пустоту нахлынуло одиночество, и Ринельгер с трудом унял дрожь. Ардира дал ему отряд, наказав сохранить его, вывести к светлому будущему. Он этого не сделал, покинул их после смерти командира. А жестокий рок забрал всех, кого он знал, к кому смог проникнуться чем-то тёплым…

— А Сенетра? — спросил он, ожидая худшего.

— Если она осталась в поместье, — осторожно ответила Ветер, — то, скорее всего, гахтар убил и её.

— Гахтар… Гахтар?

— Мой гарнизон был перебит чудовищем, — продолжила магистр совершенно спокойно. — Я сожалею о твоих потерях, Ринельгер.

— Потерях? — сквозь зубы выпалил чародей. — Да я потерял всех, кого знал, госпожа магистр! Вы забрали на войну Кассию, и она погибла. Мы впутались в ваше дело с Путеводителем, и злой рок забрал Зериона, Ардиру, а потом и всех остальных. Я пошёл вслед за Лицедеем, встретил суккуба и отряд Алормо, и их всех тоже перебили. Они все мертвы, госпожа. И погибли они в той гонке, которую ведут духи, в которую играете вы напару с этим ублюдком Эриганном!

Ринельгер обошёл её, приблизился к реке и упал на одно колено, взглянув в воды. В отражении он увидел лицо: в кровоподтёках, с огромными кругами под глазами, высушенными губами. Он был похож на мертвеца, и ещё чуть-чуть, если бы лицо лопнуло — на одержимого Лицедеем Верона.

— Я должен был пасть там, среди руин, — прошептал чародей. — Рядом с Виррой, Михаэлем, Эссой. Рядом с Гробовщиком. Должен был восстать проклятым. Я бы встретился с ними там… с Кассией. С Ардирой, Зерионом. С Фирдос-Саром и Ирмой, с Сенетрой. С Вемменом.

Резко нахлынувшая слабость не позволила ему продолжить. Руки свело, и Ринельгер рухнул в холодную Рею. Очнулся он снова в кровати, но вставать совершенно не спешил. Терзающая пустота внутри разрослась до ужасных размеров и медленно пожирала его. К демону судьбы мира, если в решении их приходилось терять всех, кого ты знал!

Алая ночь накрывала Цинмар, жрала его, и обезумевшие его обитатели убивали друг друга, будто бы помогая злому року, концу времён в великой жатве. Мёртвый Легион разобьётся о Рубиновое Войско, и тогда Норзрина присоединится к Эливии в число вымерших провинций когда-то густо населённой Ригальтерии. Большая драма для тех, кто знал Родину до Тёмного Века.

Отряд Ардиры сгинул, остался только Ринельгер. Но Лицедей, даже заполучив серповидный меч, всё равно не успокоился бы, пока не достал того, кто вот уже третий раз встал костью в горле. Проснулся он полностью иссушённым и до самого обеда молчал, пережёвывал всё, что случилось с ним и без него. Отряд Ардиры канул в лету — и понадобилась всего пара месяцев после трёх лет превосходных вылазок, чтобы вырезать всех. Большая ошибка красть у кого-то то, значение чего ты не знаешь. А ещё большая — пытаться выжать из ситуации что-то ещё, кроме сохранности собственной шкуры.

— Его глефа, — произнёс чародей в пустоту, — как меч правосудия, решит всё… как с Гробовщиком.

— Встали бы вы, господин, — послышался голос старика. — Обед готов, поешьте. Я позову миледи.

Через полчаса Ринельгер лениво копался ложкой в серой каше, выискивая жалкие кусочки старой свиньи, которую забил мужичок, хозяин избы, и, чтобы хоть немного отвлечься от тяжёлых мыслей, перелистывал дневник некроманта, захваченный магистром в башне. Ветер обедала, заняв место напротив, и уже заканчивала. Ела она, словно находясь на светстком рауте, медленно, аккуратно, с аристократичной важностью. Вытерев рот тканевой салфеткой, чудом найденной мужиком в вещах его якобы покойной жены, магистр откинулась на спинку стула и терпеливо ждала, пока чародей закончит возиться с едой.

— Ты уже почти пришёл в себя, — констатировала она. — После обеда мы отправимся в лагерь Мёртвого Легиона. Достаточно много времени потеряно, а Лицедей всё ближе.

— Госпожа, всё хотел спросить, — оторвал глаза от дневника Ринельгер. — Как вы меня нашли?

— Мне помог твой меч, оставленный в башне, — ответила Ветер. — Если бы не он, пришлось бы искать тебя по запискам некроманта… точнее, твои кости.

— Вы его знали?

— Видимо, недостаточно хорошо, — сухо произнесла магистр. — Иначе бы догадалась, чем он занимался.

— Хорошо, ладно… Он писал, что вы оказали ему небольшую помощь со скрижалью, со сведениями о Чертогах… то, что он перевёл, в некоторых местах противоречит самому себе. Из ваших исследований я так и не понял, как вы пришли к Чертогам и их связи с Архилиосом.

— Это лишь предположение, Ринельгер, — Ветер сложила ногу на ногу. — В Тайный Век наши древние предки позаботились о том, чтобы скрыть существование этого места. Скорее всего, из страха перед силой, которой могли овладеть в будущем их враги. Тогда я изучала по большей степени историю появления Рунайро и завоевания короля Валемерта, житиё первого дракона Мощи, Архилиоса. Смутные сведения касались и нескольких мест, расположенных в уголках нашей необъятой Родины, вскольз упоминались Чертоги. Из того, что мы собрали в Век Гнева, некромант и составлял выводы. Уверяю тебя, в начале всё было ещё запутанее.

— Хроники мало чем могут помочь, — Ринельгер полистал страницы дневника. — О Тайном Веке их катастрофически мало. Потому мне кажется, что опираться нужно именно на текст скрижали, на её оригинал. Но у нас нет языковеда… а я плохо знаю маредорийский, его древнее наречие ещё хуже. И всё же провести некоторые параллели я в состоянии. Я сравнивал перевод и оригинал, и одно слово в нём выделялось. Morharum, слышали о таком?

Ветер отрицательно покачала головой, а Ринельгер прижал палец к аккуратной строчке дневника:

— Некромант перевёл их как чертоги, наверняка опираясь на скудные хроники Тайного Века. Древнее наречие оттого и сложно, что может иметь несколько