— Смотри, это просека? Или та старая дорога? — Ольгин потянул Ингу за рукав. — Мотя сказал, что можно и по ней.

— Он что, проверял?

Где-то за забором послышался лай. Инга перестала упрямится и рванула в сторону еле видневшейся, засыпанной снегом дорожки. Слава побежал за ней. Голые деревья плохо загораживали их от преследователей.

— Быстрее! Они сейчас сообразят, куда мы делись! — торопила его Инга.

Они запрыгали по снегу, который засыпал просеку ровным слоем сантиметров в двадцать. Отсветы прожектора утонули где-то позади, никто не стрелял, но они продолжали ломиться, как лоси, насколько хватало сил. Вдруг впереди вспыхнуло! Они оказались в свете фар! Ольгин успел заслонить Ингу, выхватив фонарик вместо пистолета. Из машины высунулся человек и знакомый мотин голос закричал:

— Столбами не стойте! Живо сюда!

Ещё не веря своим глазам, они бросились к "Ниве". Мотя сноровисто завертел руль, разворачиваясь в обратную сторону — и погнал, как им показалось, прямо в лес.

— Откуда ты взялся? — спросила Инга чуть опомнившись, и поверив наконец, что сидит в машине.

Мотя весело оскалил крупные зубы.

— А я времени не терял, запросил среднесуточную температуру в этой части области за последнее время, порылся в старых данных геодезистов, что они там за грунт описывают — и вот нате! Дорожка-то промёрзла! "КамАЗ" застрянет, а для "Нивы" в полторы тонны — в самый раз!

— Ты свой центнер не забыл прибавить? — спросил Ольгин, чувствуя, что готов обнять Мотю на радостях.

— А то! Я и ваши тушки приплюсовал! — засмеялся Мотя.

— И что дальше?

— Им отсюда один путь — на дрезине, а в городке их уже ждут. За нами не погонятся, потому как не на чём.

Мотя рулил через лес, по едва заметному просёлку. В свете фар чернели его же колеи. Местами земля норовила расползтись под колёсами, но они ехали быстро и как-то ухитрялись проскакивать.

— В общем, наши парни их и по железке, и по этому просёлку обложили, возьмут, — добавил Мотя.

— А если у них какой-то путь отхода есть? — возразил Слава, разглядывая правую руку. Только теперь он почувствовал, что разодрал кожу на ладони и наверняка насажал заноз.

— Сейчас аптечку попробую найти, — пообещала Инга, и полезла копаться за задним сидением.

— Их пути отхода — это уже не наше дело, — фыркнул Мотя, внимательно глядя вперёд. — Расслабьтесь! Мы свой праздник отпраздновали — можем возвращаться по домам!

Глава шестая. Ловушка захлопнулась

Много ли можно найти мест, о существовании которых даже не подозревает ни полиция, ни администрация города, или района? Казалось бы, их несложно вычислить. Вот стоит у тебя подстанция, от неё уходят линии электропередач. Если ты не можешь понять, куда деваются лишние киловатты электричества — проверь на местности. Но в реальности всё не так просто. Деревеньки, садоводства, бывшие военные городки, в которых сейчас селятся любители отдохнуть подальше от мегаполиса, здорово отвлекают внимание. Расстояния, вроде бы небольшие, но труднопроходимые из-за отсутствия нормальных дорог, отбивают желание колесить с проверками среди лесов и болот. В общем, причин можно найти много, а результат один: в самом сердце Всеволожского района, в семи километрах от вымирающего посёлка Быково, бойко работал секретный заводик, о котором ни правительство, ни местная администрация, ни органы госбезопасности ведать не ведали.

Трудились тут нелегалы, которых завезли в лесную глушь по брошенной тридцать лет назад железнодорожной ветке спецназначения, поселили в бараке и пообещали, что через несколько месяцев, за хорошую работу, выправят документы, подтверждающие легальное право проживать на территории России. Вокруг — болота и непроходимые чащобы, до цивилизации рукой подать, но надо знать, в какую сторону эту руку протягивать. Кормил своих "рабов" господин Горюнов хорошо (стоит ли экономить на еде, когда не надо выдавать зарплату?), поил тоже исправно, а охранял и того лучше! Да и работало-то у него всего человек двадцать. Этого хватало. "Пропуск на большую землю" имели только охранники, да начальник секретной лаборатории, покойный Док. Вот ему, кстати, можно было "пропуска" и не давать — был бы сейчас жив.

Отыскивая место тайной лаборатории, Сокольский рассчитывал подослать к Горюнову бывшего помощника покойного Дока — Сомова, и проследить, куда именно этого человека переправят. Жизнь внесла свои коррективы, и обнаружить подпольный заводик удалось, не впутывая в это дело гражданское лицо. Главная заслуга тут была на Ольгине, который так хорошо поговорил с телохранителем Горюнова, Пашей, что тот побежал сдаваться и указал, где именно перегружается контрабанда Горюнова. Сам Илья Николаевич на своём заводике практически не показывался, и ему наверняка снова удалось бы выйти сухим из воды, свалив всю вину на других, но по счастью, подвернулся господин Носов, возжелавший найти недобросовестного продавца через Катю-секретаршу. Заполучив в руки очередной экземпляр "Ведьмы", Сокольский совместно с Ланским раскрутили на показания Валеру Гуманиста, и через него собрали достаточно компромата на Горюнова. Последний аккорд сыграли агенты Сокольского, пройдя через лес по железнодорожной насыпи и обнаружив выше описанный заводик со всеми его прелестями. В том числе и с людьми, которые Горюнова знали, и именно как хозяина.

Кольцо вокруг Ильи Николаевича замкнулось, и он это почувствовал. Сперва его насторожило, что не отзвонился сопровождающий груза. Подождав почти сутки, Горюнов позвонил на объект сам, но ему никто не ответил. Третий факт, который заставил Горюнова занервничать окончательно — подосланный им к Гунину адвокат сообщил, что его к подследственному даже не пустили, мотивировав это тем, что "гражданину Гунину не нужно два адвоката, а один у него уже имеется". Всего этого было достаточно, чтобы Горюнов принял решение: пора удирать! А если уж ты решился на побег, надо делать это быстро и не раздумывая.

С дачи он исчез, на городской квартире не появлялся. Потом вдруг позвонил Кате. Она как раз сидела на собственной кухне, и наблюдала за тем, как Сокольский варит кофе.

Катину квартиру привели в надлежащий вид, пугаться ей было больше некого, и она попросила Сокольского отвезти себя сюда. Ей почему-то не хотелось оставаться у него надолго, тем более, что он сам почти всё время отсутствовал, а никаких интересных тайников, или любопытных вещей в бывшей квартире его брата Катя не обнаружила.

— Грюнов звонил? — спросил Сокольский, не оборачиваясь, и даже без особого любопытства.

— Он, — призналась Катя. — Попросил, чтобы я заказала ему билет до Хельсинки. На паром.

— Вот как?

Она вертела в руке телефон.

— Игорь! Ты ничего не хочешь мне сказать?

Он налил кофе в две чашечки и повернулся к ней, поставив их на стол.

— Что именно?

— Не знаю… Ты говорил, что тебе нужно, чтобы Илья Николаевич никуда не уехал.

— Обстоятельства изменились, Катя, — признал Сокольский. — Теперь это уже не важно.

— Почему ты не спрашиваешь, на какое число ему нужен билет? — Катя продолжала внимательно смотреть ему в лицо, но он