— Ты что здесь делаешь? — мрачно выспросил подручный Горыныча.

— Не поверишь, тебя жду. — Ольгин сделал шаг ему навстречу. — Ты в курсе, что шеф приказал тебя грохнуть? И твоих помощников заодно.

В руке у Славы был пистолет, и Дрон сразу же это оценил, подавшись назад. Беда была в том, что весь сарай изнутри простирался на три шага, так что они оба стояли в опасной близости друг от друга. Лена зажалась в угол и помалкивала.

— Ты чего гонишь? — недоверчиво переспросил Дрон.

— Я правду говорю, так мама приучила.

Дрон был высокий, худой, но ловкий и сильный. Ольгин это чувствовал, по его уверенным движениям. Из всех людей Горюнова Дрон казался Ольгину самым опасным, и он готов был нажать на спусковой крючок. Что-то мешало. Не мог Слава хладнокровно убивать, когда человек перед ним просто стоит и ничего не делает! Даже с ножом!

Дрон моментально почувствовал его неуверенность.

— Ладно, уговорил, — сказал он — и вдруг подался вперёд, ногой ударив Славу по руке и выбив пистолет. Ольгин отшатнулся назад — и уткнулся спиной в стену.

Дрон сообразил, что драка затянется, и ринулся к девушке. Это было ошибкой: Ольгин прыгнул на него сзади и отдёрнул своей тяжестью. Оба упали на пол, Дрон сверху, спиной на Ольгине. Слава обхватил обеими руками его шею, прижимая к себе.

Сильный, как зверь, Дрон барахтался, выворачивался, махал ногами, и не переставая бил ножом назад, пытаясь достать до противника. Нож путался в куртке, втыкался в пол, несколько раз в бок кольнуло. Ольгин сильнее сжал руки, продолжая держать противника на себе и не давая перевернуться. Казалось, они будут кататься по грязному полу сарая всю оставшуюся жизнь, и Дрон всё будет махать ногами и тыкать ножом не глядя… Но вот рывки Дрона стали более судорожными, ослабли, тело его налилось тяжестью, обмякло и замерло. Спихнув с себя бесчувственного бандита, Слава повернулся набок, стараясь отдышаться. И столкнулся взглядом с расширенными от ужаса глазами девушки.

— Всё… в порядке… — уверил её Ольгин. — Сейчас…

Он переместился на четвереньки, потом кое-как встал. Медлить было нельзя. Шагнув в Лене, Ольгин протянул руку.

— Надо уходить! Быстрее!

Она продолжала на него таращиться, словно не понимала. "Этого не хватало!" — мысленно простонал Ольгин.

— Идём! Или они заставят твоего отца сделать какую-нибудь гадость!

До неё дошло. Лена судорожно вздохнула, и протянула ему руку. Он тут же поднял её с пола. Бок дёрнуло болью, но Слава решил, что порезы неглубокие, так что и думать о них не стоит. Обхватив девушку за талию, он повлёк её за собой, так быстро, как только мог. Мимо дома они промчались на предельной скорости, Слава потащил, почти понёс Лену по тропинке, между нерастаявших островков снега, к спрятанной за кустами машине, и кажется, выдохнул только тогда, когда девушка оказалась рядом с ним на сидении.

— Ин! Ты где? — Не дав себе времени отдышаться, Ольгин одной рукой уже подхватил телефон, а другой поворачивал ключ в зажигании.

— На стоянке, ближе к дороге. К вам гости едут.

Ольгин убрал руку от ключа.

— Вот как… Ладно, подождём. Оставайся на связи!

Он прижал палец к губам, заметив, что Лена хочет о чём-то спросить. Девушка послушно замолчала. По его мнению, она прекрасно держалась для испуганной девушки, которая провела в руках бандитов уже часов двенадцать — не меньше. "Дочь опера!" — подумал Ольгин.

Мимо, по раздолбанной дороге, проползла иномарка. Не то, чтобы Слава её хорошо разглядел, но наверное, он ожидал увидеть характерный силуэт: "Ниссан Жук", который использовал Дрынкин в экстренных случаях. Машина была не его, зарегистрированная на какого-то усопшего пенсионера из области. "Жук" прополз мимо них, подпрыгивая на ямах и ухабах. Заметить в кустах "Вольво" было не так просто, Слава специально его поставил так, чтобы от дороги загораживали кусты и сложенные высокой кучей старые доски. Как только иномарка скрылась с глаз, он вернулся к разговору, одновременно заводя мотор.

— Минуты через три я подъеду. Заберёшь Лену и двинешь вглубь, от шоссе.

— А ты?

— Сейчас парни убедятся, что я там уже побывал, и рванут следом. Не будем их разочаровывать.

— Будь осторожен!

— Это ты мне говоришь?

— Тебе! — рявкнула Инга так, что в ухе зазвенело.

Слава сунул телефон в карман, и вывел машину из кустов. Бок дёргало болью, одежда успела прилипнуть к ранам, но это не мешало действовать. "Ничего серьёзного, — убедил себя Слава. — Была бы настоящая рана — я бы уже лежал… наверное…"

Лена молчала, ничего больше не спрашивая. Выехав к стоянке и разглядев машину Инги, Ольгин выпихал её наружу, снабдив короткой инструкцией:

— За рулём девушка. Зовут Инга. Она — из наших!

Лена послушно перебежала к очередной незнакомой машине и Берестова задёрнула её за руку внутрь. Ольгин пропустил их вперёд, и только когда они скрылись за поворотом, покатил дальше, выруливая в сторону Приморского шоссе.

Глава седьмая. Погоня

По мнению Ольгина, Приморское шоссе было слишком узким для оживлённой магистрали. Особенно в четвёртом часу вечера. Сумерки сгустились, растекаясь темнотой по обе стороны дороги. Пока Слава стоял на повороте с Рощинского шоссе, в зеркале показался "Жук". Ждать дальше было нельзя. Теоретически, преследователи могли подумать, что девушка лежит на заднем сидении и её не видно, но вдруг догадаются, что её вообще нет в машине? Нельзя, чтобы они подъезжали слишком близко. Да и стрелять ведь могут начать.

Мимо, по Приморскому, просвистела фура, оставив после себя взвесь грязных капель. Слава вывернул вслед за ней. От города — так от города. Негустой, но ровный поток машин препятствовал обгону, и Слава очень надеялся, что преследователь не станет рисковать. Он заблуждался.

Характерное для модели отзывчивое управление делало "Жука" маневренной машиной, что неудачно сочеталось с отчаянной головой того, кто сидел за рулём. Ольгин не успел пронестись и полкилометра, как обнаружил, что преследователь прямо за ним. Слава подался влево, на разделительную линию, но тут же нырнул обратно, пропуская встречные машины. "Вольво" тоже маневренный, хоть и старенький. Зато он тяжёлый, и сцепление с дорогой у него — что надо… было бы, если б не летняя резина! Лобовое стекло мутнело от грязного шлейфа фуры, и от мокрого снега. Учитывая ветер, дорога могла заледенеть в несколько минут — и тогда наступят кранты. При чём не только Славе Ольгину, но и всем, кто окажется в опасной близости.

"Жук" наседал. "На кой чёрт я потащился за фурой!?" — мысленно обругал себя Ольгин и снова подался влево. Есть зазор! Он до отказа выжал скорость, каким-то чудом успев обогнать грузовик и встать спереди. Встречные водители точно сложили на него все маты. "Вот так тебе!" — мстительно подумал Ольгин, уверенный, что его преследователь не решится повторить маневр. И