Кристоф отсутствует, но, думаю, и он выказал бы своё неодобрение происходящим.
В общем, единственным человеком, который проявляет хотя бы намёк на воодушевление при моём появлении, оказывается, как ни странно, Поль.
— Что здесь происходит? — я прикрываю за собой дверь и подхожу к собственному столу.
Полицейский отступает на шаг и объясняет очевидное:
— Мне поручено изъять все материалы по делу, за которые вы расписывались.
— Кто распорядился? Виго?
— Нет. Кто-то выше.
Я киваю.
— И это всё, что ты сделаешь?! — не выдерживает Клемен. — Просто кивнёшь и позволишь забрать у тебя это дело?
— Нет. Если господин полицейский не возражает, я сама соберу их.
Поль выдыхает с явным облегчением.
— Вы сможете забрать коробку через час.
— Так долго? — удивляется он.
— Для начала я всё же побеседую с господином Лори, а уж после займусь сборами.
— Как вам будет угодно, — Поль коротко кивает. — Только нам с ребятами поручено нести вахту возле двери до тех пор, пока вы не передадите документы.
Я с самым безразличным видом пожимаю плечами.
— Как вам будет угодно, — отвечаю не предупреждение его же словами.
— Войдите! — слышен из-за двери привычно недовольный голос начальства.
Единый! Хоть что-то в этом мире остаётся неизменным!
— А, это вы явились! — на удивление спокойным тоном продолжает господин Лори, заставляя меня замереть на месте. — Ну, входите! Чего застыли на пороге? С чем пожаловали? С претензиями по поводу беспредела особого отдела или с истерикой… по этому же поводу, — он улыбается, довольный собственной шуткой.
А я-то думала, что-то изменилось!
Закрываю дверь и подхожу к столу. Терпеливо жду разрешения присесть, но господин Лори временно занят своей новой страстью — поеданием солёных орешков авато.
Наконец, он отрывается от миски и поднимает удивлённый взгляд на меня:
— Да сядьте вы уже!
Я занимаю ближайший к начальнику стул.
— Орешки будете? — он пододвигает ко мне тарелку и одновременно пытается обтереть платком соль с пальцев.
— Благодарю за угощение, но мне мои почки ещё нужны, так же как и желудок, и прочие органы пищеварительной системы.
Господин Лори хмурится:
— Ну что вы за человек такой, госпожа Мерод! Любое удовольствие превратите непонятно во что!
— Это вам лишь кажется.
Фыркнув, мужчина встаёт и убирает орехи… в сейф.
Единый!
— Так я могу уже излагать свой вопрос?
— Так вы всё же с вопросом пришли? — он оборачивается и глядит на меня через плечо. — Удивили! Ну, задавайте уже или излагайте, как вам удобнее.
Несмотря на лязг закрывающего механизма, — отчего-то сейф у господина Лори издаёт звуки исключительно при закрытии — я удовлетворяю просьбу начальника:
— Чем же так я прогневала господина Виго, что меня отстранили от дела без объяснений?
— А кто вам сказал, что в этом вопросе Виго вообще предоставили право голоса? — господин Лори садиться в своё кресло и ёрзает на месте, устраиваясь удобнее. — Приказ спустили сверху. Без каких-либо объяснений.
Я поднимаю брови, изображая вежливое удивление:
— И кто же займётся этим делом вместо меня?
— А дело, госпожа Мерод, закрывают.
— Как зарывают?! — чувствую, что маска благовоспитанности даёт трещину, и вбиваемые с детства правила поведения вот-вот сдадут позиции, уступив манерам, которых я насмотрелась у господина Калло. — А улики? А показания?
— Какие показания? — господин Лори округляет глаза. — Если вы имеете в виду то, что рассказал вам этот мальчик… Убэро, кажется… так два часа назад он явился сюда вместе с дедом и неплохим адвокатом, который заявил, что его клиент — речь идёт про Убэро, если вы не поняли, — желает отказаться от своих показаний. Если к нему есть какие-то претензии, то решать их придётся через международные суды, поскольку он является гражданином иностранного государства и сегодня вечером отправляется на родину.
Новость начальника никак не желает обретать логическое объяснение, поэтому я не нахожу ничего лучше, как спросить напрямую:
— Как это понимать?
— А понимать это надо так, — с удовольствием объясняет господин Лори, — три часа назад в их лавке произошёл пожар. Здание сгорело дотла. Мальчишка и его старший родственник чудом сумели спастись.
Я опускаю взгляд. Впервые за годы службы меня привлекает узор на столе в этом кабинете. Всё равно в голове пустота.
— Не знаю, до чего вы там докопались, — дело-то закрытое — но копать дальше вам никто не позволит.
Я хмурюсь:
— В принципе, я ничего пока толком и не узнала…
— Оно и к лучшему! — господин Лори перебивает меня. — Как только передадите материалы полицейским, отправитесь домой! — он безапелляционно хлопает ладонями по столу.
— Как домой? — я вскидываю голову. — А другие…
— Никаких дел у вас нет, госпожа Мерод, — произносит мужчина с нажимом, — и не будет в ближайшие две недели. Приказ о вашем отпуске я уже подписал.
— А моя подпись вам не нужна? — наконец, во мне просыпается хоть какое-то чувство, пусть это даже ирония.
— Ну, что вы в самом деле! — господин Лори машет рукой. — У моего секретаря она получается гораздо лучше, чем у вас.
Не удержавшись, склоняю голову к правому плечу.
— И как ЭТО понимать?
— Я побоялся, что вы начнёте упорствовать и сможете наделать глупостей.
Вот как! Не далее, чем пятнадцать минут назад я думала то же самое про Тьерри.
Мой взгляд приходится не по душе господину начальнику. Вздохнув, он щёлкает пальцами. По комнате просятся уже привычные алые всполохи.
— А теперь давайте поговорим начистоту, раз вы такая упрямая.
— Давайте, — соглашаюсь я. Отчего бы не поговорить, когда такие дела творятся.
— Вы должно быть до сих пор терзаетесь вопросом, почему я вас невзлюбил с первого же взгляда? — мужчина берёт паузу, но я молчу. — Можете не отвечать, — разрешает он, будто бы я собиралась! — Знаю, что он вас мучает. Так вот, сегодня я наконец открою вам эту тайну. Позвольте только начать немного издалека.
Полувопросительные интонации вынуждают меня кивнуть, давая одобрение.
— Вы же не станете оспаривать тот факт, что на любой службе каждый человек должен занимать то место, на котором будет приносить наибольшую пользу?
— Нет, не стану.
— Вот! — господин Лори удовлетворённо кивает. — И наша служба в этом вопросе ничем не отличается от остальных. Начальственные должности должны занимать люди, умеющие идти на компромисс, способные договариваться с начальством, прикрывая своих подчинённых, чтобы им давали возможность работать нормально. А главное, эти люди должны разбираться в окружающих — это залог всеобщего успеха! Подбирать подчинённых, расставлять их по местам, как фигуры на доске — вот то, в чём такие люди должны быть искусны.
— Я с вами согласна.
— Бесконечно рад это слышать, — мужчина отвешивает шутливый поклон в мою сторону, — поскольку ваше согласие позволяет мне перейти непосредственно к вам лично. Когда за вас просили преподаватели Академии, меня это насторожило. Они были ослеплены вашими успехами в учёбе, я же
