В конце концов, после недолгих переговоров всех заинтересованных сторон мы приняли решение: в своё приглашение я вписываю имя Роже, а Самюэль получает индивидуальную карточку.
Немного поколдовав над рассадкой гостей, Агни добилась того, чтобы за столом я сидела как раз между этой парочкой. Они меня разговорами сильно не тревожили — на ужинах я люблю есть, — а я не возражала против того, что они переговариваются поверх моей макушки.
Перезвон хрусталя заставляет оторваться от восхитительного десерта и искать нарушителя спокойствия. О! Это господин, руководящий свадьбой, привлекает к себе внимание.
— Дамы и господа! Я объявляю о наступлении одного из самых волнующих моментов нашего торжества! — мужчина берёт паузу, а зал затихает. — Молодая супруга готова выбрать среди присутствующих дам ту, что следующей свяжет себя брачными узами.
— Букет! — проносится многоголосый женский шёпот.
— Мелина, твой выход! — Самюэль аккуратно вытаскивает десертную ложку из моих пальцев.
Вздохнув, я выбираюсь из-за стола. Не люблю участвовать в подобных развлечениях!
Растерянно смотрю на свадебный букет, непонятно как оказавшийся в моих руках. Я не вижу, но чувствую недоброжелательные взгляды особ, которые желали бы получить этот трофей. О, Единый!
— Держите, — не глядя, вручаю злосчастные цветы той, кто стоит ближе всех, — думаю, вы посетите храм Создателя раньше меня!
Зависть во взорах дам сменяется недоумением. Странно! Чтобы разобраться в причинах подобной метаморфозы, я смотрю на новую обладательницу букета…
Это девочка лет одиннадцати.
О, Единый!
— Госпожа Мерод!
Оборачиваюсь на голос.
— Вас ожидают в холле, — поясняет официант.
— Кто?
— Господин сказал, что представится вам лично.
— Что ж, не будем заставлять таинственного господина ждать! — я готова на встречу с кем угодно, лишь бы покинуть этот балаган!
После прогулки по нескольким коридорам и спуска с лестницы я чувствую себя на удивление бодро.
Незнакомец, пожелавший сохранить инкогнито, стоит ко мне спиной, но шорох моего платья заставляет его повернуться.
Моему взору предстаёт узкое лицо с длинным носом и глубоко посаженными глазами. Почему-то именно эти детали в облике мужчины привлекают внимание больше всего. Будто я некрасивых лиц не видела!
А ещё от мужчины просто веет серьёзностью, даже суровостью. Пожалуй, я бы вернулась к прерванному представлению с букетом!
— Мелина Мерод. — Звучит как утверждение, а не вопрос.
— Вы правы. Представитесь?
— Блэз Виго. Следователь по особо важным делам.
Мои брови против воли устремляются вверх.
— Неожиданно и, к сожалению, не вовремя. Ваше дело никак не может подождать хотя бы час? Некрасиво вот так уходить со свадьбы подруги!
— Ваш праздник закончен, госпожа Мерод. Следуйте за мной!
Куда следовать?! Я в одном платье, а на улице минус двадцать!
— Госпожа?
Я оборачиваюсь на краткую реплику лакея. В руках у него моя верхняя одежда.
— Машина ждёт, — поторапливает господин Виго.
Только я сажусь в служебный мобиль, как господин Виго протягивает мне несколько листов. Вместо убористого почерка писаря они заполнены текстом, набранным на машинке.
И что же это?
— Берите уже! — мужчина встряхивает бумаги.
О, Единый! Раз так настойчиво предлагают, нужно брать.
Знать бы ещё, от чего господин следователь так раздражён.
Стоит мне углубиться в изучение документов, как из головы, словно ветром, выносит мысли о причинах неподобающего поведения сотрудника Управления.
На ознакомление с текстом мне предоставляют от силы минуту.
— Вы должны это подписать, — господин Виго протягивает ручку.
— Вы шутите? — я бросаю на него взгляд поверх листов.
— Или вы это подписываете, и мы едем дальше, или я высаживаю вас прямо сейчас, — господин следователь ставит вопрос ребром. Во всяком случае, он отчего-то думает, будто это заявление для меня является ультиматумом.
— Послушайте, господин Виго! Я не стану это подписывать. Смотрите, — я показываю листы своему собеседнику, — только третья страница, а мне повстречалось уже три условия, которые противоречат законодательству Дийона. Как я понимаю, нужна моя помощь в каком-то деле, но у вас есть определённые условия. Так вот, вы должны были дать мне возможность ознакомиться с этими условиями до того, как велели следовать за собой.
На обдумывание моих слов мужчине требуется время.
Почти с тоской смотрю на мелькающие за окном дома. Мобиль движется так быстро! Должно быть, ехать далеко. Не уверена, что у меня хватит денег на оплату транспорта до дома.
— Какие противоречия вы обнаружили? — отстранённым тоном спрашивает господин Виго по истечении минуты. Как минимум минуты.
— Я с Од, поэтому в моём случае ни о каких клятвах речи идти не может. Остальные два момента по сравнению с этим несущественны.
— Все сотрудники, привлекаемые к делу, подписывают эти бумаги.
— Рада видеть, насколько вы заботитесь о секретности, но ничем не могу вам помочь. Если я подпишу это, у вас самого будут проблемы.
В нашем так называемом разговоре повисает очередная пауза.
— Мне нужно связаться с начальством.
— Прекрасная мысль! Действуйте!
Пока господин Виго «действует», я отворачиваюсь к окну. По-моему, мы подъезжаем к восточной окраине Розеля.
Наконец, следователь заканчивает разговор и озвучивает решение неведомого мне высокого начальства:
— План несколько изменился…
Я не даю своему спутнику возможности ознакомить меня с коррективами, перебивая его самым бесцеремонным образом:
— Простите, а каков он был изначально?
Господин Виго сжимает губы, выражая недовольство, но от ответа не отказывается:
— Изначально вы должны были выступать в роли консультанта, но теперь это дело официально передадут вам. Вести следствие вы будете под моим присмотром и отчитываться тоже станете передо мной. Вам запрещается делиться информацией о ходе расследования с кем бы то ни было за исключением определённого круга сотрудников, которые к нему уже привлечены. Завтра утром я предоставлю вам список этих доверенных лиц.
— Наверное, теперь вам стоит посвятить меня в подробности дела?
На лице господина Виго появляется ехидное выражение. Не скажу, что от этого он стал выглядеть краше.
— Не желаете самостоятельно составить первое впечатление? — интересуется мужчина.
— Первое впечатление я уже составила.
— Вот как! — Прямые брови мужчины ползут вверх в тень шляпы. Да, и удивление — не та эмоция, которая показана господину следователю. — Поделитесь?
— Отчего же нет? — Перед тем, как приступить к рассказу, я чинно складываю руки поверх вечерней сумочки, лежащей на моих коленях. — Полагаю, сейчас мы с вами едем на место преступления. Раз им заинтересовался отдел, занимающийся особо важными делами, и у вас на руках имеется некий стандартный договор, а в помощниках — группа людей, то преступник — серийный убийца. Случаю далеко не первый, но особого прогресса в расследовании вы до сих пор не достигли, несмотря на все затраченные усилия. Более того, вы с трудом представляете, какие ещё действия можно предпринять, иначе у вашего начальства не возникла бы мысль о привлечении к расследованию кого-то со стороны.
— Это всё?
— Нет. Ещё один нюанс, если позволите. — Дождавшись кивка, продолжаю: —
