– Лайа, не поясните ли вы нам его решение? Ваши же подопечные к нему пошли.

– Не имею никакого понятия. Я, если честно, об этом узнала от вас.

– Мое слово, – встал Лемиус.

– И что вы за слово хотите?

– По правилам я имею право помочь своему подопечному. Я прошу о невмешательстве в действия Казанцева и по возможности помочь, но только в случае его обращения за помощью.

– Что ж, вполне осуществимо. Возражения есть?

Трущобы. Пятый день практики

– Привет всем! – поздоровался я со всеми, войдя в комнату.

– Ну, и по какому такому гениальному делу ты нас собрал? – спросила Мия.

– Решил оргию устроить.

– Что-о-о-о?! – вскрикнули почти все.

– Я пошутил. Успокойтесь. Я тут подумал и решил, что в моих силах обеспечить вас практикой. И да, знакомьтесь, это Басси, – указал я на маленькое рыжее чудо.

– Очень приятно, – за всех ответила Сайа. – Стоп. Вернемся к тому, что ты сказал до этого.

– К оргии? Я за, кто еще?

– Антон!

– Что?

– Хватит!

– Так мы ж еще не начали.

– Гр-р-р-р! – Мия аж зарычала.

– Ладно-ладно. В общем, я могу устроить вам практику. Вы же здесь почти все, кому не досталось места у ваших кураторов по практике. И я очень удивлен этому.

– Чего тут удивляться, просто целителю, как правило, дают одного ученика. Лучшим целителям дают гениев или тех, которым семьи оплатили обучение и при этом доплатили за практику. Мы же будем сидеть и ждать, когда освободится кто-то из мастеров в академии или что-то случится в самой академии.

– Вот об этом я и говорю. Короче так, с этого дня у вас будет практика и много работы. Сразу говорю, что делать все будете так, как я говорю, не согласны, можете сразу уходить. Поначалу, конечно, вам платить никто не будет, но потом, я думаю, деньги появятся.

– Нам будут платить во время практики?

– Как ты обеспечишь нас практикой?

– А учителя нам не помешают?

– Стоп! Все расскажу, а главное, я вас познакомлю с таким понятием, как больница.

Трущобы. Неделя спустя. Казанцев Антон

Знаете, с кого я начал работу своей больницы? С мотыльков. Просто пришел в заведение и спросил, кто из них хочет пока бесплатно прийти на осмотр к будущим лекарям. В этом мире тоже знакомо слово «халява». В итоге пришли все. Не сразу, постепенно, но прошли медосмотр все работники заведения. И понеслась…

Первое время девочки и парни стеснялись, не понимали, почему все надо записывать в тетради, которые должны быть на каждого человека свои. Тарик крутил пальцем у виска, но полечиться у ребят не отказался. Ему в итоге подстегнули регенерацию и сказали, что в таком темпе кисть руки отрастет где-то через год. Оказалось, подстегивать регенерацию студентов лекарского факультета учат в первую очередь.

А ведь я просил Сайу пригласить даже с третьего курса ребят. Пришел, правда, один парень, но со второго курса пришло человек восемь, ну и Сайа с Мией, да Басси. И пришлось мне объяснять и создавать работу больницы с нуля. Все мои рекомендации пришлось буквально вдалбливать в головы. Так не делают, это кощунство и прочее.

Начать хотя бы с того, что этим горе-лекарям вбили в голову, что нужно заращивать рану полностью. Я первый раз, когда увидел, как парень с третьего курса срастил открытый перелом, да так, что шрама не осталось, после чего упал без сил, очень долго матерился. Пришлось объяснять, что в таких случаях, например, можно обезболить руку мазями, зельями и даже магией, а после руками промыть рану, обеззаразить ее теми же мазями или зельями, после чего вправить кость и только тогда сращивать. И то делать это не до конца, оставляя шрам. А за шрам пусть клиент платит отдельно.

Тарик учил их зашивать раны. Бывший воин знал, как это делать, знал, как бинтовать. Я не знаю почему, но лекарей этому не учат. Есть сила, и силой ты должен вылечить. Не можешь – быть тебе деревенским знахарем. А когда Басси и Мия поделились тем, что на некоторые раны можно накладывать мазь или что от кашля помогает отвар, это было как откровение. В который раз я убеждаюсь, что тут все слишком полагаются на магию. Типа зачем, если есть магия. Но при этом те, кто ей не владеют или имеют крохи, могут хоть немного, но все же думать головой и импровизировать.

Через неделю поток желающих лечиться только возрос. Поначалу шли с мелкими проблемами, вывих, перелом, различного рода травмы. Тарик привел мальчишку писаря, который буквально за еду писал все показатели в истории болезней. Вел картотеку. Мы установили смешные цены по сравнению с дипломированными лекарями и сразу предупреждали, что лечат фактически недоучки. Но народ шел, так как это хоть какая-то помощь, а еще это было дешево.

Да, не всё ребята могли вылечить, а многого еще не знали, но они хотели учиться, хотели работать. Поэтому если не получалось понять, что за болезнь у человека и как ее лечить, они в свои выходные заседали в библиотеке академии и читали соответствующую литературу. С каждым разом их знания становились обширней, что-то они спрашивали у своих учителей. Думаю, тут не обошлось без пресловутого тотализатора. Так как преподаватели охотно давали пояснения и даже иногда говорили ответ, хотя чаще направляли в соответствующий раздел библиотеки. И да, к нам потянулись и другие студенты, теперь можно было составлять графики, были мысли, что и при учебном процессе можно организовать работу больницы.

Удивила Басси, эта девочка, пообщавшись с ребятами из академии, умудрилась сварить действительно эффективные зелья. Одно от простуды и одно от венерической болезни. Гений, девочка, без сомнений, гений. Ее зелья я сразу же запатентовал на ее имя.

Практика? О, практика у них пошла, и незаметно для них менялась жизнь в районе. Я не ходил патрулировать, незачем пока. Время еще есть. Несколько раз мы лечили бандитов. Тарик возмущался, но убедив его, что потом он все поймет, он согласился подождать.

Ждать пришлось не долго, буквально на третью неделю нам предложили «крышу» за банальное отчисление денег. Только вот вопрос, что отчислять? Мы хоть и установили плату, но брали ее не всегда деньгами. Например, приходит человек и у него есть два медяка, но стоимость лечения три, тогда два он платит, а один отрабатывает. Или может отработать все три медяка, натаскать дров, нарубить, сделать крышу, да мало ли чего можно придумать. Женщины стирали бинты, ухаживали за больными, принося и унося «утки» тем, кого оставляли в стационаре (некоторые слова пришлось вводить в обиход и объяснять их значение).

Были и те, кто пытался обмануть, и не работал. Да только картотеку мы вели, и запись