Армия-освободительница, опрокидывая долговременную оборону противника, преодолевая его яростное сопротивление, устремляется все дальше на запад. На своем вооружении она имеет новейшую боевую технику, способную взломать самую мощную, неприступную систему обороны врага.
Советский народ сделал все, чтобы обеспечить непрерывный рост технического оснащения своей армии.
Не только наземные части чувствовали этот рост, но и авиационные, морские. Авиационные соединения укомплектовывались новыми типами самолетов, такими, как истребители ЛА-5, ЯК-76, пикирующими бомбардировщиками ПЕ-2, штурмовиками ИЛ-2.
Когда на рубеже Белгород — Томаровка на наши позиции одновременно выползли сотни вражеских танков и штурмовых орудий, летчики-штурмовики впервые выпустили на колонны врага бомбы кумулятивного действия. Штурмовики разворачивались над полем боя и один за другим устремлялись в пикирование. Огненный смерч рвал броню приземистых, с длинными стволами пушек «тигров» и «пантер», зажигал штурмовые орудия «фердинанд», уничтожал живую силу врага. Земля, вздыбленная от десятков, сотен разрывов, опрокидывалась на фашистов, разжигая пламя огня. Действия неизвестных им до сих пор бомб приводили их в отчаяние и панику.
Почти в это же время, накануне Орловской операции, новые снаряды получили и танкисты. Это были подкалиберные противотанковые снаряды. Когда немецкие танки бросались в стремительнейшие атаки, огонь с наших Т-34 незамедлительно поражал их. Таким смертоносным действием обладали эти снаряды.
Особым видом войскового формирования, оснащенного новым техническим средством в борьбе с врагом, был и 166-й отдельный инженерно-танковый полк. Хорошо обеспеченный боевой и транспортной техникой, он имел 18 тралов при 22 танках Т-34.
Средние танки Т-34 бойцы знали хорошо. Пройдя через многие бои, они убедились в высокой маневренности и отличной проходимости этих машин, оценили пробивную силу, огневую мощь и крепость их брони. В этом удостоверился и противник. А теперь, усиленные тралами, они становились неуязвимыми и перед минами.
Танкистам-тральщикам было с чем их сравнивать.
В тульских лесах проходили доформирование некоторые танковые бригады и соединения. В их числе здесь стояла и 91-я отдельная бригада под командованием полковника И. И. Якубовского. Среди новых машин, полученных бригадой, оказалось несколько американских и английских. Заокеанский «шерман» и британский «Черчилль» отличались комфортабельностью: удобные сиденья, часы со светящимся циферблатом, зеркала…
Танкисты-тральщики ходили для интереса смотреть заграничные машины. По многим показателям те уступали нашему Т-34, не говоря уже о КВ. У них и маневренность была хуже, и огневая мощь намного слабее. Ну а о том, чтобы ставить на них тралы, не могло быть и речи. Они были конструктивно непригодны для этого.
…Ожидание по-прежнему томило людей. В первой половине сентября Мугалев не выдержал и, посоветовавшись с командованием полка, поехал в Москву выяснить, почему полк держат в Туле.
И вот пропахший дорожной пылью и бензином штабной «виллис» тронулся в путь. За рулем сержант Александр Антонович Спириденко, белобрысый крепыш, малоразговорчивый парень. Павел Михайлович относится к нему по-отечески и называет его не иначе как Сашок.
К Москве подъезжали к началу рабочего утра. Проехав городскую окраину, машина остановилась у контрольно-пропускного пункта у деревни Чертаново. К машине подошел молодой офицер. Проверив документы, он четко козырнул подполковнику, и машина вновь помчалась вперед по асфальту Варшавского шоссе. По обе стороны дороги все еще попадались зияющие щели дотов, напоминая о днях обороны Москвы.
Мугалев невольно вспомнил то тревожное время, нависшую над столицей смертельную опасность, бешеные усилия врага, из последних сил стремившегося дотянуться до нее.
«Надо все это помнить, — подумал он, — чтобы оценить величие подвига наступавших».
Ослепительным солнцем залиты улицы и площади утренней Москвы. Люди — все больше военные. У продовольственных магазинов вытянулись очереди — стоят почти одни пожилые или совсем старые женщины.
На открытых площадках, на высоких зданиях, в скверах густо расставлены зенитные орудия и пулеметы.
За старыми двухэтажными деревянными домами Замоскворечья стелется дым из заводских труб. Трудовая Москва отдает фронту все свои силы.
На электроламповом, например, выпускают миноискатели для массового применения саперами. Пока что это единственное приспособление для разминирования в ближнем тылу и устройства узких проходов в минных полях. Когда налаживали их производство, для начальника заводской лаборатории Василия Федоровича Соустина дело это было новое и трудное. Ведь ни ему, ни заводу ничем подобным заниматься не приходилось. До войны завод выпускал только осветительные лампы.
…За раздумьями Мугалев не заметил, как «виллис», проскочив Большую Ордынку, въехал на Каменный мост. И вот уже показались знакомые силуэты Кремля и храма Василия Блаженного. Машина притормозила и стала у подъезда дома Наркомата обороны.
Главное автобронетанковое управление. Как-то примут здесь конструктора?
Полдня ходил инженер по начальству. Ничего не добившись, удрученный, вышел на Красную площадь. Задумавшись, шел не спеша. Вдруг видит — из Боровицких ворот Кремля выходит группа офицеров. Пригляделся, заметил фигуру знакомого генерала.
«Уж не Рыбалко ли это?» — подумал Мугалев. Он немного знал генерала. Это был прекрасный, отзывчивый человек. Рыбалко заметил Мугалева тоже и направился ему навстречу, небольшой, плотный, слегка сутулящийся, идет широким прихрамывающим шагом.
— Здорово, Мугалев!
— Здравия желаю, товарищ генерал.
— Чего грустный?
— Да вот новый полк сформировали, обучили, а никуда не посылают. Определили в резерв.
— Не тральный ли?
— Да, он.
Рыбалко задумался. Потом сказал:
— Нашу армию доформировали. Будем участвовать в освобождении Украины. Пойдешь ко мне?
— С радостью, товарищ генерал, — ответил конструктор.
— Тогда обожди меня часок, — сказал Рыбалко и ушел обратно в Кремль.
Приняв боевое крещение летом 1942 года в тульских и калужских лесах, под Сухиничами и во время Козельской операции, 3-я танковая армия под командованием генерала Павла Семеновича Рыбалко 14 января 1943 года в составе войск Воронежского фронта начала наступление в районе северо-западнее Кантемировки. И уже через два дня, вырвавшись на оперативный простор, танки повели пехоту на окружение и уничтожение всей острогожско-россошанской группировки врага на Верхнем Дону. В этих боях танкисты Рыбалко показали доблесть и мужество.
Потом было стремительное наступление на Харьков. А в марте — отражение вражеского контрнаступления в этом районе. Немцы сосредоточили здесь превосходящие силы на узком участке и хотели взять реванш за поражение под Сталинградом.
Но ничего у них не вышло. Не смогли они осуществить этот план. Большую роль в срыве их контрнаступления сыграла 3-я танковая армия Рыбалко, которая имела смешанный состав, то есть танковые и стрелковые соединения. В ходе зимних боев армия понесла большие потери. Приказом Ставки от 26 апреля 1943 года 3-я танковая армия преобразовалась в 57-ю общевойсковую, а ее командующий генерал-лейтенант П. С. Рыбалко оказался в резерве командного состава.
Рыбалко и член Военного совета его армии генерал С. И. Мельников попросили, чтобы
