— Грейнджер, — сам не зная зачем он поправил.

— Не важно, — отмахнулся. — Какую ценность она для тебя представляет?

— Это не твоего ума дело, Селвин, — выдохнул сквозь сжатые зубы. Раздражение. — То, что ты должен сделать, я написал в письме. Раз ты так внимательно прочёл его, тебе не составит труда найти подходящих людей и выполнить работу.

— За работу полагается вознаграждение.

— Я перечислю на твой счёт и счёт твоих парней достаточно сотен галеонов. Количество будет зависеть от качества выполненной работы.

— Малфой, ты же понимаешь…

Что я нахуй сейчас вырву твой язык и затолкаю обратно в пасть.

— Всё должно быть сделано в наилучшем виде. Иначе… — выдох. Вдох. — Я полагаю, не должен тебе говорить, что будет, если ты облажаешься?

Драко отвернулся к окну, силясь выкинуть из головы образы кровавой расправы с этим ублюдком. Бесит, как же блять бесит.

— Я всегда выполнял свою работу исправно, — мужчина сжал зубы, слегка выпятив подбородок.

Сравнение с Грейнджер пришло так некстати. Но ощущения те же. То же жгучее желание оторвать его к чертям. И даже непонятно, наблюдения за кем принесёт большее удовольствие. Что-то подсказывает, что это будет достойная картина.

И почему-то возникла мысль, что они идеально подходят друг другу. Просто чертовски грандиозная способность выводить из себя присуща им двоим. Так же, как и привычка выпячивать подбородок, словно маленькая подсознательная борьба. И острый ядовитый язык. Да, они идеальная пара.

От этой мысли желчь подступила к горлу. Потому что в следующее мгновение он представил, как они развлекаются в постели. Точнее, он развлекает, а она просто лежит под тяжестью его тела и стонет. Так грязно, как может только она. Грейнджер, наверно, только и умеет, что лежать обездвижено и стонать. Такая же скучная в постели, как и в жизни.

Отвратительно.

Фу, блять.

Выкинь, выкинь это из головы, немедленно!

Малфой сжал кулаки, а на щеках у него заходили желваки. Чёртово воображение.

— Малфой, Малфой, ау, — Селвин помахал рукой перед лицом Драко и усмехнулся, когда тот перевёл на него озлобленный взгляд. — Значит, как и договаривались, в этот четверг.

— Да, в четверг. В среду вечером я пришлю тебе сову с паролем от гриффиндорской гостиной.

Если не оторву тебе эту ебаную руку.

— Как ты узнаешь его? Они же сами тебе не скажу, наверняка, тебя на дух не переносят.

— Какая тебе, к херам, разница? Твоё дело — прийти сюда с остальными и выполнить всё, что я тебе написал. Остальное — уже моя головная боль…

— Как Нарцисса?

— Что? — удивлённо моргнул. Злость как рукой сняло. Но, когда уставший мозг уловил попытку вторжения в личную жизнь, злость снова вернулась. — Какая тебе разница? Послушай, Селвин, тебе не кажется, что ты слишком часто суёшь свой длинный нос в чужие дела?

— Да брось ты. Она потеряла мужа, да ещё как…

— Убирайся прочь. Сейчас же.

Иначе я вырву тебе почки.

— Малфой…

— Тебе пора уходить, Селвин. Жди сову в среду, — и прежде чем Селвин смог что-то ответить, Малфой быстрым шагом вышел и кабинета. А потом услышал звук трансгрессии. Остановился и на секунду припал затылком к холодной двери.

Скоро. Скоро, Грейнджер, подожди немного.

***

Следующее утро между учениками ходили слухи, что ночью кто-то трансгрессировал на территорию замка.

Странно, но учителя выглядели так же, как и до этого известия. Их лица не покидало выражение «Мы обеспокоенные, но всё в порядке».

В полном, блин.

Гермиона прижала к себе книгу и пробиралась сквозь галдящую толпу учеников.

На улице была ужасная погода. Шёл сильный дождь, застилающий окрестность, словно мутной стеной. Казалось, для полной картины не хватало только грома и грозы, но те словно не хотели появляться.

«Рано, ещё рано», — слышался шёпот дождя. — «Подожди, подожди».

В душе засело какое-то странное ощущение. Что-то похожее на предчувствие. Будто скоро должно произойти нечто плохое. Очень плохое. То, что ни она с Гарри и Роном, ни преподаватели не смогут предотвратить.

И Малфой вёл себя очень странно. Если, конечно, не считать того, что он воплощение странности, язвительности и эгоизма. А также самовлюблённости и трусливости.

Но его вид всё равно пугал. Когда Гермиона столкнулась с ним в гостиной, она приготовилась к морю желчи, но он не удостоил её даже взглядом.

Будто её и вовсе в гостиной не было.

Будто она не ненавистная грязнокровка, вечно выводящая его из себя.

Он казался бледнее обычного и… спокойным. Ужасающе спокойным.

А на совместной трансфигурации она то и дело чувствовала его взгляд, который жёг затылок. Но оборачиваясь, она заставала его пишущим что-то в пергаменте или наблюдающим за разговором Блейза и Гринграсс.

А теперь она спешила в кабинет заклинаний, старательно делая вид, что не думает о Малфое. Но мысли всё возвращались и возвращались к нему.

Ей даже на миг показалось, что эти мысли вызваны спонтанной реакцией на продолжительное время проживания вместе. Джинни назвала бы это влюбленностью, но Гермиона старательно отвергала это слово. Это совершенно не то слово, которое могло бы охарактеризовать данную ситуацию. Слишком эфемерное значение.

К тому же… это чувство… к Малфою?

Свихнуться можно.

Да она бы лучше спрыгнула с астрономической башни, но не почувствовала к Малфою ничего, кроме жгучей ненависти.

Да, ненависти. Взаимная вечная ненависть друг к другу. Только эта эмоция может существовать между ними.

— Эй, Гермиона! — Гарри окликнул её.

Он и Рон пробрались сквозь толпу младшекурсников и подошли к Гермионе.

— Гарри, Рон, вы вовремя. — Парни переглянулись и уставились на неё в ожидании пояснения. — Вы можете опоздать на Заклинания.

— Но ещё целых пять минут, Гермиона, — Рон неуклюже зарылся пятернёй в волосы, взлохмачивая их. Словно… нервничал. Странно.

— Пять минут? О Мерлин, мы опаздываем. Бегом на урок, быстрее.

Гарри переглянулся с Роном и закатил глаза. Гермиона такая Гермиона. Но перечить он не вздумал, дабы не нарваться на строгий взгляд.

Парни поспешили за подругой. Гермиона лавировала между учениками слегка неуклюже, поэтому Гарри приходилось иногда придерживать её за локоть, спасая от падения. В эти моменты Рон почему-то искоса поглядывал сначала на их лица, а потом взгляд медленно натыкался на сжатую руку на локте. Губы сжимались в тонкую полосу, и он отводил глаза.

— Гермиона, ты сделала нумерологию? — в очередной раз схватив её за руку и осторожно придержав, спросил Гарри, стыдливо пряча глаза.

— Мерлин, вы невыносимы, — Гермиона закатила глаза. — Хорошо, я дам вам списать…

— Но мы же не…

— Гарри… — прозвенел звонок, сообщающий о начале урока, скрывший конец фразы Гермионы. — О нет! Мы опоздали!

Гермиона сорвалась с места и помчалась что есть духу по коридору.

— Гермиона! — вскрикнул Гарри, тоже срываясь