Блять. Какого хуя ты так реагируешь, Драко? Крыша совсем слетела?
Но сейчас возле стены стояла зажатая им Грейнджер, с высоко вздымающейся грудью, вздёрнутым подбородком, кучерявым беспорядком на голове, наполовину прикрывающим лицо, и мятежным огнём в глазах. Грёбаная гриффиндорская гордость, вечный вызов в глазах и словах. Ну что за идиоты? Что она пытается доказать? Независимость, силу? Что она не боится его?
Бесишь.
Сука.
Малфой заглянул ей в глаза, глубже ныряя в хуев омут. Там, на самом дне, плескался страх. Страх перед ним, перед Драко Малфоем. Страх отчетливо виднеется, и пусть она не пытается скрыть это и доказать обратное. Она боится его, а особенно того, что он может сделать с ней. Но она не представляет — о, она понятия не имеет, — что он может сделать с ней.
— Ты пожалеешь об этом, грязнокровка, ох как пожалеешь, — такой обманчиво спокойный голос полосонул по нервным окончаниям, заставив вздрогнуть всем телом и нахмуриться. — Я вырву тебе твой грязный язык, я уничтожу тебя, ты будешь молить о пощаде.
— Твои угрозы, словно детский лепет, Малфой. Повздорил с кем-то, и решил сорвать злость на мне? Или домашки много задали? Будь ты в себе, мог бы попросить, вдруг подсказала бы пару ответов. А теперь уйди с дороги, я должна закончить патрулировать, что советую сделать и тебе.
— Детский лепет? — он усмехнулся как-то безумно, будто в этот момент мог сделать всё, что угодно. — Посмотрим, как ты заговоришь потом, когда будешь давиться собственными слезами.
— О Малфой, ты льстишь себе, — она коротко толкнула его в грудь. — Отойди.
— Посмотрим, грязнокровка, — Малфой медленно убрал руки, выпуская Гермиону, и так же медленно отошёл от неё, не отрывая взгляда. Брезгливо вытер ладони о мантию, будто он испачкался.
Грязь.
— Ты ненормальный, Малфой, — она покрутила пальцем у виска и попятилась.
Быстро прошмыгнула в сторону и почувствовала, как её внутренности скручиваются от его взгляда. От его взгляда, насквозь пропитанного ядом, ненавистью и… обещанием? Больной идиот.
Гермиона быстрыми шагами направилась в сторону лестницы. На всякий случай обернулась, не идет ли он за ней. Вздор. Патрулирование уже закончилось. Холодные пальцы судорожно сжимали палочку, которую надо было вытянуть раньше, там, когда он прижал её к стене. Грейнджер волей-неволей прислушивалась к шагам, не идет ли Малфой за ней. Бред. Полнейший бред. Она не позволит напугать себя, тем более ему, озлобленному мальчишке. Смех, да и только. Да пошёл он к чёрту. Ему точно нужно посетить Мунго или хотя бы сходить к Помфри. Она больше не позволит ему притронуться к себе. В тот момент он мало походил на адекватного человека. На человека, в принципе. Чокнутый псих.
Стук каблуков размеренно отдавался эхом в замке, придавая уверенности хозяйке.
***
Когда первые лучи солнца пробрались в спальню Малфоя, тот уже не спал. Он смог заснуть только под утро и то, беспокойный сон не дал ему нормально поспать. Драко с тихим вздохом скинул с себя одеяло и спустил босые ноги на холодный пол, морщась, но не убирая их. Он не смог заснуть из-за грязнокровки, этой чёртовой суки.
Он думал о ней. Он думал о том, как заставить её страдать. Как ей придётся корчиться от боли, захлёбываться в слезах и, возможно, крови, и просить прощения. Вымаливать, ползать за ним на коленях, преклоняться.
Малфой закрыл глаза, представляя себе эту картину.
Вот — она в Большом Зале подбегает к нему, падает на колени и ползает перед ним, называя того хозяином.
Вот — она кидает Аваду в МакГонаггл, лишь для того, чтобы спасти свою шкуру.
Нет, не свою. Ради себя она так бы не поступила. А вот ради Вислого и Потти… Она бы душу дьяволу продала для их спасения. А что, если он и есть тот самый дьявол?
Малфой открыл глаза и нахмурился. Он чокнулся? На кой черт ему сдалась эта грязнокровка?
Потому что эта сука такая же, как и все те? Грязное ничтожество. Она не может быть с ним на одном уровне. Она может только облизывать ему обувь. Слизывать своим языком грязь с его лакированных туфель. Эта сука…
Эта сука делит с ним одну гостиную и — какого нахер? — ванную. Спит спокойно через две стены. Через хлипкие двери. Староста девочек. Вонючая грязнокровка.
Он заставит страдать. Он унизит её, а она будет просить продолжать. Ведь от этого будет зависеть жизнь её дружков. Её жизнь. И… Грейнджер сама будет хотеть этого, это будет самый верный и самый безопасный вариант. И пусть это станет грёбаной идеей фикс на этот год. Уничтожить Грейнджер. Что же, это будет увлекательная игра, в которой она проиграет и сдастся на милость победителю.
Малфой ухмыльнулся, вставая с кровати, ступая по мягкому ковру, направляясь в ванную. Одна ванная на двоих. МакГонагалл поселила их в дортуар с одной ванной на двоих. Старая идиотка.
Пиздец.
На кого ты становишься похож?
Мазнул взглядом по отражению в зеркале и вздрогнул. На секунду показался отец.
— Нет, — покачал головой. — Ты сдох, так и гори в аду.
Малфой зашёл в душ и включил холодную воду. Ему нужно охладиться, спасительный холод должен вправить мозги, мысли должны вернуться на свои места. Сегодня будет тяжёлый день. Малфой должен придумать план. Беспроигрышный план, без права на ошибку и без возможности спастись.
Грейнджер даже не подозревает, во что она впуталась. Она пожалеет, что родилась.
***
Грейнджер проснулась рано. Солнечные лучи только начали прорываться в комнату и уже вовсю хозяйничали. Она села и потянулась,
