Но правда оказалась суровее.

— Так ведь мы очень злые, — печально вздохнул М и этак ненавязчиво привалился к моему плечу. Почувствовать — не почувствовала, но все равно сделалось не по себе.

— Да что вы? — слабым голосом подала я реплику и окончательно впечаталась в спинку кровати, максимально отодвигаясь от магиантов.

— Жутко агрессивные, опасные, — подтвердил А. — И… нестабильные.

— Последнее особенно настораживает, — драматично признался М. — Все вроде тихо-мирно, и вдруг… мы уже в полной боевой готовности… и ам-ам!

Он выразительно клацнул кривыми клыками, и я инстинктивно отшатнулась.

— В общем, ррраз — и нет противника.

— Я вам не противник, — напомнила на всякий мейров случай.

— Говорю же — нестабильны. Всякое может произойти, — хмуро сказал А, а М сокрушенно кивнул. — Мы же это… остаточная боевая магия.

Мейра! Мейра! Мейра! Верни меня обратно в Итерстан, где худшим моим кошмаром был старший маг крокодил Термонт! На фоне жмущихся ко мне саблезубых нестабильных боевых крыс его образ показался вдруг милым, добрым и почти родным.

— Сыр берите, — сипло сказала я. — И хлеб.

— Раз вы настаиваете, — застенчиво произнес М, и я утвердительно затрясла головой.

Прямо-таки умоляю! Забирайте и оставьте меня наконец в покое, а завтра… завтра бегом к коменданту — менять комнату на более спокойную. Ну не по всей же академии магианты бродят, я надеюсь? Мейра, или по всей?!

— Хорошо. — Визитеры спрыгнули на пол, вызвав у меня полувздох-полувсхлип искреннего облегчения.

Однако радость моя была преждевременной, потому что, стащив со стола кусочки сыра и хлеба и цепко держа их в лапках, магианты направились почему-то не к стене, а… ко мне. Мейра, они издеваются?!

— Еда нам нужна, — балахон с магиантом, назвавшимся М, завис рядом с моим лицом, — чтобы поддерживать индивидуальную форму. И проявляться иногда — чуть ярче, чуть тусклее.

Я истерически хмыкнула, подумав, что лучше бы они не питались. Зачем им форму индивидуальную поддерживать, а тем более быть видимыми? Так себе форма, если честно. Не ели бы, скользили бы бесплотным (и бесформенным) духом — и, глядишь, несчастные адептки спали бы себе спокойно. Вслух, однако, свое мнение высказывать не стала. Вдруг обидятся?

— Мы ее не едим, конечно, — продолжил объяснения А. Мейра, как мило, что они решили меня просветить насчет особенностей существования магиантов! — А забираем энергию. Вот так!

В качестве убедительного примера А чуть нажал лапками на кусок хлеба и словно всосал в себя всю питательную силу. Через пару секунд на пол шмякнулось несколько сухих мелких крошек. Мейра! А они так только с едой делают? А… живых существ, случайных безвинных адепток, например, могут так выжимать досуха?! Выяснять как-то не хотелось.

Я сглотнула.

— Мы вас заболтали! — воскликнул висящий перед моей явно побелевшей физиономией М. — А вам надо отдыхать. Доброй ночи!

Издевательское какое-то напутствие, но я ответила вежливо:

— Доброй ночи!

М спустился на пол, и магианты, шурша хлебными крошками, проследовали к стене напротив. Где-то возле входной двери они просочились внутрь, протолкнув туда же и весьма крупный кусок сыра. Я проводила его полным сожаления прощальным взглядом. Кусок сыра, уточняю, не М или, упаси Мейра, не А.

Обессиленная, упала на постель. Нет, спокойной жизни у меня, видимо, не будет! И сытой, похоже, тоже! Кажется, это становится печальной традицией!

Завтра надо первым делом комнату поменять. Обязательно. Всенепременно. Однозначно. Займусь этим с самого утра. С этой спасительной мыслью я и заснула.

Завтра первым делом комнату я, конечно, не поменяла. Начать утро пришлось с того, чтобы встать с кровати без гримас и проклятий: ну как-то я от таких жестких и узких коек отвыкла, провела ночь, скрючившись, и оттого на следующий день с трудом разогнулась. Далее по логике вещей должны были идти утреннее умывание и завтрак. С этим я разделалась до обидного быстро: вода в кране оказалась еще холоднее вчерашней, так что я ограничилась тем, что поплескала в лицо, а мой завтрак после набега магиантов состоял из кувшина той же воды. Хм… или какой-то другой? Потому как непонятно, зачем надо было приносить ее в комнату? Размышляя, я выпила маленькими глоточками полный стакан воды из кувшина, стараясь медлительностью и вдумчивостью процедуры компенсировать низкую калорийность завтрака. Ну… будем считать, что насытилась.

Следующим важным (и совсем нелегким) делом стало принятие душа. Вчера кроме постельного белья и ужина я обнаружила в комнате два полотенца (маленькое и большое), казенную сорочку и форменное платье. Сорочка была на мне, полотенце подлиннее я взяла в руки (застиранное, но чистое) и перешагнула порог. Пошла прямо в сорочке, справедливо полагая, что никого на лестнице не встречу. Ну если только магиантов! Пофыркивая от этой мысли, спустилась на несколько ступенек и вдруг подумала, что, как сказала декан Тайллир, кроме меня душем пользуются два магистранта. И это по меньшей мере! Так что на ступенях-то я никого не поражу красотой своего ночного одеяния, а если столкнусь с магами у душевой? Сдавленно ругнувшись, вернулась наверх и переоделась в форменное платье. Хотела проделать это быстро, но… не получилось. Платье было скромным, немаркого коричневого цвета, с длинными рукавами и подолом чуть выше щиколотки. На отложном воротнике красовалась вышитая, уже набившая оскомину эмблема: молния, бьющая из Изначальной Искры. Спереди до пояса одеяние застегивалось на пуговицы, а на талии завязывалось пришитым поясом, так что могло служить адепткам любых габаритов. Казалось бы, в чем подвох? Но когда я попыталась натянуть форму через голову, выяснила, что все не так-то просто. Оказалось, что юбку имитировали широкие брюки со складками, разделяющиеся на штанины почему-то в районе колен. Мм… это юбку просто снизу разрезали до колен и прошили? Очень креативно. Нет, понятно, что девушкам-боевикам в штанах удобнее, но почему не сшить нормальные полноценные брюки? Я хихикнула. Неужели придерживались традиций в дамской одежде? А еще крутые боевики! Хотя… это же учебное заведение. Кто знает, может, академию замучили инструкциями и проверками? Я старательно засунула себя в форменное одеяние, с ностальгией вспоминая оставленный в Межмирье алый брючный бархатный костюм.

Наконец покончив с переодеванием, взяла полотенце и направилась в душевую. Где-то на