Глава 8

Испорченная прическа

«Еще одна подобная ночка – и мне уже ничто не поможет, – рассуждал Еремеев, приложившись к заветной фляжке, в которой бодрящего зелья оставалось всего на пару глотков. – Пожалуй, такого отката еще не было».

Чудодейственная микстура на этот раз практически не помогла. Ее хватило всего на несколько минут, после чего снова накатила страшная усталость…

«А я уж думал, что хворь отступила раньше времени. Размечтался».

Данила не сразу отправился к гиблому месту, а сначала вместе с волколаком зашел в Корытню, всполошив своим ночным появлением полдеревни. Виданое ли дело – человек ночью ходит среди зверюг. Сначала его не хотели пускать внутрь, решив, что это какая-то нечисть приняла облик боярина, а потом – отпускать из деревни. Пришлось селянам напомнить, кто тут главный. Благо командира поддержал Салех, который, похоже, ничему не удивлялся.

– Боярин – умный человек. Кто-то считает иначе? – тихо спросил хан, словно ненароком положив ладонь на рукоять сабли.

Больше возражений не последовало.

Еремеев передал наставнику степняков противоядие для Лады и приказал поутру доставить в Крашен.

– Возьмешь меня как-нибудь на ночную прогулку? Давно хотел на тварей поглядеть, – на прощанье попросил тот, произнеся фразу без малейшего намека на акцент.

– Возьму, – пообещал Александр. – А ты передай Буяну, чтобы собрал отряд побольше, прихватил пушки и отправлялся прямиком в Троицкое. Чутье мне подсказывает – надобно село к обороне готовить. Ты со своими тоже туда отправляйся. Думаю, и я вскорости появлюсь.

Еремеев преследовал две цели. Коли уж придется идти на встречу с Карлом, то нужно иметь где-нибудь поблизости хорошо вооруженный отряд, в одиночку он навоевался до икоты. Ну и действительно следует подготовить село к настоящей обороне. Если Карлу станет известно, кто является владельцем Троицкого, то и оно может стать разменной монетой в переговорах, а отдавать врагу лишний козырь нельзя.

Остаток ночи, где-то около часа, они с волколаком шли по зачарованным тропам и вышли в абсолютно незнакомом Еремееву месте, по словам проводника – неподалеку от одного из гиблых мест. Здесь путников застал рассвет, а Еремеева настиг мощнейший откат.

Головокружение, темнота в глазах, резкая потеря сил и тяжесть во всем теле навалились разом, Александр едва успел достать фляжку и сделать несколько глотков. Полегчало самую малость, и он был вынужден принять зелье повторно минут через пять.

«Хорошо, что мы успели с зачарованной тропы сойти. Там, насколько помню, останавливаться нельзя», – успел подумать Еремеев, прежде чем новая волна отката свалила с ног.

Александр не знал, сколько времени он пробыл в забытьи. Волколака рядом уже не было. Судя по солнцу, прошло не меньше двух часов. Когда он снова очнулся, сразу сделал пару глотков и спрятал флягу.

«Надо экономить! – приказал себе Еремеев. – Хоть бы леший скорее отыскался. Надо же было исчезнуть в самый неподходящий момент, да еще и эльфа проворонить. На кой он ему вообще понадобился?! Теперь вот разгребай чужие ляпы, хотя и своих по самое не могу!»

Вокруг места, где свалился Александр, стояла резкая вонь, будто сотня котов пометила территорию рядом с человеком.

«Куда мой поводырь смотался? Где искать это гиблое место? – Еремеев привстал на колени. Голова так закружилась, что он снова опустился на траву. – Как же все запущено! Неужели хана моей миссии? В таком состоянии путешествовать можно только на носилках при двух крепких санитарах. И что сейчас получается? Я из своего мира, можно сказать, вырвался из больничной койки только для того, чтобы тем же самым и здесь закончить?! Ну уж нет! Не из таких будет Сан Саныч Еремеев…»

Новая попытка стала более удачной. Он приподнялся на локтях, расширив тем самым обзор.

Теперь удалось рассмотреть и луг, где он находился, и опушку леса, видневшуюся с восточной стороны, и болото, простиравшееся на запад.

«До леса – метров двести, до болота – и того меньше. Знать бы еще, куда меня занесло? Одного не могу понять: выходили с тропы в лесу. Потом меня начало колбасить, теперь оказался на лужайке. Почему?»

Александр рассудил, что гиблое место должно быть в лесу, но тогда зачем было его переносить на луг ближе к болоту?

«Может, впереди буреломы, и волколак решил их обойти? Или побоялся меня туда вести? Почему оставил здесь, посреди этого зловонья? И вообще, где его черти носят?»

– Данила, это я, – раздался хриплый голос предмета его раздумий. Вскоре показался и сам лысый волк в зверином обличье и на четырех лапах. В пасти он держал нечто, похожее на кукурузный початок. Его и положил возле человека.

– Что это?

– Еда для тебя.

У Еремеева сейчас даже намека на аппетит не имелось, а сама мысль о пище вызывала тошноту. Он быстро переключился на другую тему:

– Самого где носило и что тут за место? Вонь такая, что дышать страшно.

– Зато никто из лесных тварей не рискнет приблизиться. Я обозначил свою территорию.

– Далеко до твоего гиблого места?

– Тут рядом, но ты не дойдешь, ежели не съешь корень жизни. – Волк кивнул на «початок».

– А почему от него болотом разит? – Александр взял в руки принесенное.

«Меня сейчас вывернет наизнанку, – проскочила первая мысль. – Да я и в обычном состоянии такое вряд ли бы осилил, а тут…»

– Данила, я вижу, что жизни в твоем теле осталось немного. Может, на один день и хватит, но это в хороших условиях. А гиблые места враз все вытянут.

– Ты что, лекарь?! – не мог не воспротивиться Еремеев, хотя прекрасно понимал, что есть этот корень ему все равно придется.

– Я в лесу все полезные травы знаю.

– Судя по запаху, этот корень явно среди топей вырос. И как ты до него добрался? – язвительно произнес Александр. Подсознательно он оттягивал момент приема неприятного лекарства.

– С русалкой обменялись.

– Вы же с болотными не ладите?

– Подумаешь! Когда очень надо, договариваемся, – пробурчал волколак.

Делать нечего. Собрав всю волю в кулак, Еремеев принялся за «початок».

Откусить оказалось легко, но первый же кусок захотелось выплюнуть вместе с языком и зубами. Удержался, хотя от жуткого вкуса выступили слезы. Начал жевать.

«Лучше три раза с чудовищем сразиться, чем питаться этой гадостью! Тут же ни одному нормальному человеку не сдюжить. Захочешь специально сотворить подобную мерзость – фиг получится. – Первый глоток оказался самым трудным, но потом язык, нёбо и гортань онемели, отключились все вкусовые рецепторы. – Где-то слышал, что чем противнее лекарство, тем оно действеннее. Судя по вкусу, это должно мертвого на ноги поднять. Фу, какая гадость!»

Александр все-таки справился с завтраком и подавил в себе нестерпимое желание извергнуть содержимое желудка. Пару минут он просто молчал, стараясь дышать через раз. Тошнота понемногу затихала, рвотные позывы сдавали одну позицию за другой…

После того как слабость отступила, Еремеев окончательно поверил в чудодейственные свойства подножного корма.

– Когда путь продолжим? – спросил выздоравливающий.

– Как проснешься, так и двинем, – ответил волколак.

– Так я вроде и не сплю. – Александр попытался встать, однако ему удалось лишь присесть,