9. Обязанности

Немного успокоившись в одиночестве — пришлось даже всплакнуть, чтобы привести нервы в порядок — Матильда какое-то время лежала на кровати, а потом, вздохнув, активировала браслет.

— Кирилл, где твой брат?

— В капсуле.

— А ты?

— В душе.

— Зайди ко мне.

— Зачем? — осторожно спросил рыжий.

— За тем! — рявкнула Матильда.

Судя по тому, с какой скоростью Кирилл появился в спальне, он ожидал взбучки и решил капитана задержкой не злить. Поэтому он успел только натянуть на себя просторные домашние штаны и накинуть полотенце на густые волосы, чтобы не оставлять после себя луж.

— Что случилось? — осторожно спросил он, на всякий случай не подходя к кровати.

— Как брат? — спросила Матильда.

— В капсуле. Спит. Ты же спрашивала уже.

Матильда, поднялась с кровати и прошлась по комнате. Она, считай что впервые, решила озаботиться чьим-то душевным состоянием — кроме своего и Ваниного, и что надо говорить, не представляла. Да и Кирилл — не чуткий Натаниэль, помогать не будет.

— Ты бы высушился, что ли, — наконец, нашла подходящую тему для разговора Матильда.

— Так ты меня сама вызвала… — Кирилл с опаской смотрел на Матильду. — Эм… если ты надумала меня как-то наказать за то, что произошло, то можно и без прелюдий, я все пойму.

Матильда задумчиво почесала подбородок и с обидой спросила:

— Значит, я тебя не могу вызвать ни для чего другого, кроме как наказания?

— Учитывая все, что случилось за последние двое суток — да.

— Ты так говоришь, будто я то и делаю, что вас наказываю! — разозлилась Матильда. Что за напасть! Только она решила побыть внимательной и заботливой, как рыжий ее специально выводит! Или не специально, но все равно выводит!

— Сядь на кровать! — велела Матильда, принесла из ванной фен и принялась сушить густые волосы Кирилла.

— Ты меня током решила шарахнуть? — попытался пошутить Кирилл. — Матильда, серьезно, я не понимаю, что происходит!

— Я тебя пытаюсь морально поддержать, — мрачно ответила Матильда. — Ты же потрясение пережил, в тюрьме побывал, брата встретил…

— Морально поддержать? — озадачился Кирилл. — Хм… А это не больно?

— Дурак! — Матильда стукнула его феном по затылку. — А если серьезно, Кирилл, как ты себя чувствуешь?

— Еще не понял, — признался он. — Совсем не понял. Такое ощущение, что я… не знаю, как в подушке, что ли. Вроде бы как должен что-то чувствовать, а я…

— Ничего, скоро дойдет, — вздохнула Матильда. — Сначала возбуждение, потом разочарование. У вас всех есть общая черта — вы относитесь к семье, как к сказке, как к чему-то волшебному, но на самом деле, реальность куда хуже. Уж поверь мне, я знаю, у меня не только большая семья с братьями и сестрами, но и весь клан в придачу. Наши отношения ты видел. Твой брат… Кирилл, я не хочу, чтобы ты думал, что я такая вся из себя слишком жестокая и только поэтому отказывалась принимать его на борт. Просто я уверена, что мы с ним еще хлебнем проблем, если не утонем в них с головой. Поэтому предупреждаю — благотворительностью в ущерб себе я заниматься не буду. Чуть что — мигом отправлю его в реабилитационный центр.

— Ты уже говорила, — проворчал Кирилл.

— Такие вещи нужно повторять регулярно, — убежденно проговорила Матильда. — Я еще твоему братцу это повторю. И тебе. И всем парням, пусть тоже не расслабляются.

— Если судить справедливо, — взвился рыжий, — то Шелю самое место в этом реабилитационном центре!

— Это, мой милый, не тебе решать! — возразила Матильда. — Пока от Шеля только польза. Корабль, например. И эту пользу будет оооочень тяжело перекрыть!

— Черт, — Кирилл запустил пятерню в свои кудри. — Черт. Матильда, ну не знаю я, что делать, что чувствовать… Знаю одно — я не мог его там бросить! Ты видела, какая у него спина? Его кнутом били, кнутом! Не понимаю! Он же такой же элитник, как и я!

— В рабской жизни ты разбираешься лучше. Но, наверное, не стоит спрашивать брата о прошлом, — неуверенно предположила Матильда. — Я не психолог, стоит, думаю, у Вани спросить, что он посоветует… К тому же… Не забывай, что ты всю жизнь провел в питомниках, тебя сдавали напрокат — не знаю, как это правильно назвать! — всяким скучающим дамочкам…

— И не только им, — криво усмехнувшись, добавил Кирилл.

— …И не только им. Ты был, как бы сказать, арендованным флайером, который не жалко, но за ущерб все же придется платить. А Кирк — собственность. Уж не знаю, чем руководствовался «Спанидис», когда вас продавал раздельно, они не признаются, но ты должен понимать, что к своей собственности люди относятся по-другому. Хочешь — люби и холи, хочешь — бей, и никто тебе ничего не скажет.

Кирилл сел на кровать, сгорбился, уткнул лицо в ладони.

— Какая же гадская жизнь…

Матильда неуверенно погладила его по спине, не зная, чем еще утешить. Подумала немного, а потом попросила:

— Раздевайся.

— Э-э-э? — озадачился Кирилл. — Матильда, я… хорошо, скажу начистоту. Ты будешь смеяться, но я не хочу! И у меня вряд ли что-то получится. Нет, если ты прикажешь, я постараюсь, но…

— Раздевайся! — буркнула Матильда, подавая пример.

Кирилл пожал плечами и стянул с себя штаны.

Матильда залезла под одеяло, приглашающе откинула угол. А потом прижала к себе Кирилла, всем телом, вжалась в него, обвила ногами, уложила его голову себе на грудь и принялась перебирать его пряди волос. Молча.

Кирилл лежал, больше похожий на пластиковый манекен, чем на человека. Постепенно расслабился, а потом заплакал. Тихо, едва заметно вздрагивая, без всхлипов, только горячие ручейки растекались по груди Матильды. Она продолжала молчать, и только гладила его по голове и плечам до тех пор, пока Кирилл не заснул.

На Натаниэля Матильда залезала целиком, на Шеля — укладывала ноги, Рика подминала, как мягкую игрушку. С Кириллом они спали, держась за руки, раскатившись в разные стороны сразу же, как только девушка