Несколько месяцев назад меня бы ранило такое заявление. Теперь же я видел в подобном скептицизме мудрость. Мы до сих пор уцелели лишь чудом. У нас могло просто не хватить сил на обратный путь.

– Длительный отдых, – негромко произнес я, – вот что нам обоим нужно.

– Я мог бы спать и спать, – отозвался, фыркнув, Кхент. – Я уже забыл, что такое комфорт.

– А я забыл, когда в последний раз был сухим. Но скоро мы будем среди друзей, – утешил я его. – И тогда сможем спать, сколько захотим.

Я еще никогда не видел столько дождей. Дóма даже в самые дождливые периоды грóзы были кратковременными, я и представить себе не мог подобной тоски затяжных дождей. Благодаря им пастбища были зелеными и сочными, и, перепрыгивая через обрамляющие их низкие каменные стены, мы видели множество крупных коричневых овец, которые провожали нас равнодушными взглядами. Деревень было мало, и они находились далеко друг от друга, хотя некоторые из них были довольно большими, представляя собой круги, застроенные приземистыми каменными домами и даже рынками, – рынками, на которых торговля продолжалась, невзирая на непрекращающийся туман и дождь.

Медленно тянулось утро, мы брели по раскисшей земле, одно поле сменялось другим, и наконец вдали завиднелось нечто, напоминающее крепость. Мы подошли ближе, и я увидел, что это всего лишь нагромождение особым образом расположенных столбов. Некоторые были воткнуты строго вертикально, другие лежали на них, образуя подобие крыши.

– Святилище, – прошептал Кхент.

Мы остановились, в изумлении глядя на расположенные по кругу камни.

– Это похоже на… я не знаю… двери, что ли… Или ворота.

– Может, нам стоит это обойти, – предложил я. – Если это место святое, нам не следует к нему подходить.

Не обращая внимания на мои слова, Кхент закинул свой дорожный мешок на плечо и ткнул пальцем вверх.

– Посмотри туда. Видишь? Она хочет, чтобы мы шли этой дорогой.

– Небесный Змей теперь девочка, – поддразнил его я и со вздохом поплелся следом.

За долгие месяцы я значительно окреп, но мешок по– прежнему оттягивал мне плечо, и я понимал, что шрамы и кровоподтеки от этой ноши останутся на нем навсегда.

– Мать поручила ей нас вести, верно? Мне кажется, мы идем правильно.

По мере приближения камни становились все больше, напоминая огромные серые ворота для великанов. Меня всегда приводили в изумление наши гигантские сфинксы и пирамиды, но это сооружение – стоически суровое и величественное в своей простоте – внушало благоговейный ужас. Подойдя к одному из массивных каменных столбов, Кхент провел по нему ладонью, затем вошел в одни из ворот.

– Мы могли бы укрыться здесь от дождя, – сказал он, подняв голову к серому небу.

– Мне здесь не нравится, – ответил я, озираясь по сторонам. – Место слишком открытое. А если оно еще и священное…

– Хорошо, Бенну, убедил. Мы поищем другое место, – проворчал он. – Вот бы только прекратился этот проклятый дождь.

Сквозь каменные ворота мы вошли в образованный камнями круг. Те, кто возводил это святилище, оставили следы в траве. Осколки камней образовывали круги и спирали – замысловатые и отчетливые. Я сомневался в том, что мы вообще имеем право тут идти, но Кхент шагал без колебаний. Запрокинув голову, он смотрел на гигантскую змею в небе, прокладывая дорогу вслед за ее хвостом.

– Ты видишь, что она летит быстрее? – донесся до меня сквозь пелену дождя его голос. Он поднял руку и указал на змею. – Наверное, мы уже близко и ей не терпится поскорее нас довести.

– Не терпится? Ха! Если она хочет поскорее туда попасть, могла бы нас подвезти.

– Вот это ты здорово придумал! – засмеялся он. – Ты не забыл, что ты – Бенну, Который Бежит, а не Бенну, Который Летит?

– Это имя придумал ты! Я не вижу ни малейших причин ему соответствовать.

Мы оба расхохотались, и у меня даже стало легче на сердце – от этого звука и от внезапного везения: ливень вдруг ослабел, превратившись в моросящий дождик, переносить который было значительно легче.

Когда снова воцарилась тишина, я услышал отдаленный гул пчел и огляделся в поисках ульев. Из-за беспрестанного дождя мы почти не видели насекомых, но эти звуки напоминали гул огромного роя.

Кхент вытянул руку, и я наткнулся на его поднятую ладонь. Он стоял, склонив голову, явно тоже услышав этот звук. Мы еще не дошли до противоположного края образованного камнями круга. Неужели мы разгневали местных обитателей и навлекли на себя какое-то проклятие?

– Рой? – прошептал я, сжимая дрожащими пальцами свой мешок. – Откуда?

– Посмотри туда, на юг. Видишь тени на фоне туч? Они напоминают журавлей.

– Они больше журавлей, – прошептал я. – И быстрее.

Это и в самом деле были крылатые создания, но размером с человека, и они мчались к нам с огромной скоростью. Я не успел ни отчетливо их разглядеть, ни вымолвить хотя бы слово, потому что Кхент схватил меня за складки капюшона и поволок за собой, заставляя перейти на бег.

– Посмотри наверх, дружище. Ты видишь луну? Днем мы слишком уязвимы и не сможем с ними сражаться, – прохрипел он.

Он был быстрее меня, и я изо всех сил пытался не отставать. Дотянувшись до мешка, Кхент сорвал его с моего плеча, и я с облегчением вздохнул, догоняя его.

– Мы не сможем от них убежать, – задыхаясь, выговорил я и оглянулся через плечо.

У меня оборвалось сердце – не только от бега, но и от вида трех атакующих нас крылатых чудовищ. Я вскрикнул и пригнул голову. Одно из них промчалось так низко, что зацепило жутким когтем край моего капюшона.

Мы нырнули в арку каменных ворот, представлявших собой хоть какое-то укрытие от наших преследователей.

Кхент бросил мешок на землю между нами и прижался к каменной колонне. Потом схватил меня за руку и заставил сделать то же самое.

– Этот звук… – прошептал он, потрясенно глядя вверх.

Крылатые создания то зависали, то снова начинали кружить над нами, и гул пчелиного роя стал настолько громким, что заглушил все остальные звуки.

– Осы. Крылья. Несомненно, это слуги Пророка, хотя таких существ я вижу впервые.

– Они что-то твердят, – ответил я, съежившись от ужаса рядом с ним. – Что они говорят?

– Я не знаю. – Кхент пригнулся и сбросил со спины свой мешок. Порывшись внутри, он извлек грубой работы бронзовый нож, который несколько дней назад выторговал на рынке. – И мне плевать. Пение не спасает от смертельных ран.

Я не разделял его уверенности и, онемев от страха, смотрел вверх. Существ было трое, и у каждого из них было шесть массивных белых крыльев. Их перья напоминали скорее ножи, чем мягкий белый пух. Одна пара крыльев выступала вперед, прикрывая их лица; вторая, нижняя, почти жеманно окутывала их ноги, а тела были облачены в белые балахоны,