– Можно я за тобой спрячусь? – прошептала я. – Я не хочу, чтобы меня допрашивали.
– Луиза, я тебе не завидую, – ответил Чиджиоке, находя свой кубок. – Но скоро настанет и моя очередь.
– И ты скажешь им правду? – не унималась я.
– О том, что случилось с Ли и его дядей? Об ошибке мистера Морнингсайда? – Непринужденная улыбка сползла с лица Чиджиоке, и он опустил взгляд. Его красные глаза внезапно потускнели. – Я… я об этом не думал. Разумнее всего, наверное, будет сказать правду.
– Это кажется болеее разумным только на первый взгляд, – в ответ вздохнула я. – Что, если они оставят тут Арбитров, поручив им шпионить за нами, потому что мистер Морнингсайд не справляется со своей работой? Тебе не кажется, что, каким бы ни было наказание, оно коснется и нас?
Чиджиоке медленно кивнул, поднес кубок к губам и замер, как если бы жидкость внутри его была способна дать все необходимые ответы.
– Тут есть над чем подумать, это уж точно. Не оборачивайся пока, но мне кажется, что тебя зовут.
Гул голосов в шатре затих. В этой тишине я обернулась и увидела, что присутствующие расступаются, освобождая проход. Перед нами стояла высокая фигура из жидкого золота. Она была бесполой, без возраста, с кожей, пылающей золотистым огнем.
– Луиза!
Это был Финч, которого я узнала только по голосу. Посмотрев ему за спину, я увидела две другие фигуры, подобные ему, – золотые, не имеющие характерных черт. Они ожидали у помоста, на котором на резном деревянном троне восседал пастух. Вот он ничуть не изменился.
– Да, иду, – прошептала я. Поставив кубок на стол, я обернулась к Чиджиоке. – Пожелаешь мне удачи?
– Она тебе не нужна, – усмехнулся он. – Тебя выручит твоя находчивость.
Я совершенно не была в этом уверена. От окружающих меня со всех сторон странных фигур голова шла кругом. Казалось, волны выбросили меня на чужой берег и мне предстояло за считаные минуты изучить местный язык и обычаи. Мне хотелось просто постоять и осмотреться. Собраться с мыслями. Но нет, под взглядами присутствующих меня провели через шатер к помосту. Финч не подбодрил меня ни единым словом. Он просто шел впереди, а затем кивком предложил встать рядом с мистером Морнингсайдом.
Постепенно разговоры у нас за спиной возобновились, но я знала, что теперь все говорят только обо мне.
– Ах, вот оно что!
Я подняла глаза на мистера Морнингсайда, чьи беспрестанно меняющиеся глаза скользнули по оленьим рогам у меня на голове, после чего обежали взглядом мое зеленое шелковое платье.
– Ты готова? – спросил он.
Даже его голос звучал странно, отражая мелькающие передо мной разные лица, отчего каждое слово произносилось другим человеком.
– У меня есть выбор?
– В общем, нет.
Он подмигнул мне – во всяком случае, это сделало одно из его лиц, – а затем откашлялся, спрятал руки за спину и просиял, подняв лицо к пастуху.
Три золотые фигуры уже стояли на возвышении, окружая пастуха подобно небольшой армии.
– Это третий Арбитр? – прошептала я.
– Что? Да нет, это собака, – отозвался мистер Морнингсайд, закатив глаза. Он уже не шептал, а говорил так громко, что его слышали все без исключения. – Мне всегда казалось забавным, что Глас Божий притворяется шавкой. Гав-гав, услышьте мое слово! Гав-гав, озеро огненное и серное.
Неужели это существо и в самом деле Большой Граф? Мерцающий высокий мужчина справа от пастуха расправил плечи.
– Собаки – самые благородные существа в королевстве. Для меня честь принимать их облик.
– Честь метить столбы и обнюхивать собственную задницу? Так и запишем.
– Довольно! – Пастух поднял руку, и оба умолкли.
Глядя снизу вверх на этого бородатого старика, я не видела ни малейшей разницы между ним и пастухом. Разве что его голос зазвучал ниже и громче, напоминая топот копыт несущегося табуна. Он сделал глубокий вдох и продолжил. Но вместо мощи в его голосе теперь слышались разочарование и грусть:
– Мы собрались здесь, чтобы установить, виновен ли Генри Инграм Морнингсайд в халатном отношении к своим обязанностям. В далеком прошлом в попытке сохранения мира между нашими двумя сторонами мы договорились, что он будет переправлять души злых и прóклятых людей, поскольку подобная деятельность полностью соответствует его темной сущности и удержит его от потакания более жестоким порывам и побуждениям. Со своей стороны, мы согласились заниматься добродетельными душами и вмешиваться в дела злонамеренные лишь в самом крайнем случае. Это простые условия и простые обязанности, но они влекут за собой непростую ответственность. Это равновесие, которого нам удалось достичь, может быть нарушено, Генри, и последствия нанесут вред всем.
Ноги сидящего на троне пастуха были слишком короткими и даже не доставали до пола, а взгляд его светлых глаз был обращен на меня.
– Ты здесь по доброй воле, милая?
У меня перехватило дух. Наступила моя очередь говорить. На меня выжидательно смотрело так много глаз, что я почувствовала себя маленькой и хрупкой. Тем не менее я вздернула подбородок и попыталась ответить как можно громче и увереннее:
– Да.
– Финч говорит, что тебе есть что нам сообщить, – сказал пастух и довольно улыбнулся. – Ты согласна рассказать правду, когда тебя об этом попросят? Ты согласна рассказать все честно и без утайки? Ты можешь отказаться, Луиза, если таков твой выбор.
– Н-нет, – пробормотала я, проклиная внезапное заикание. – Я согласна.
Пастух наклонился, и меня пронизало прежнее ужасное ледяное ощущение. На этот раз оно было таким острым и мощным, что я застыла, а затем ощутила, что мои ноги буквально подкашиваются. Пытаясь не позволить глазам закрыться, я слушала, как он короткими, рублеными фразами произносит:
– Если мы заподозрим тебя во лжи, ты будешь подвергнута Каре, что позволит нам установить истину. Это ясно? Мы не остановимся ни перед чем, чтобы заставить соблюдать наши древние договоренности.
– Я… я…
Холод был таким ужасным, что, казалось, у меня вот-вот вылетит изо рта облачко пара. Кара… Я знала, что это означает. Я знала, к чему может привести ложь, знала, что она может обернуться страданиями и смертью.
– В этом нет необходимости, – вмешался мистер Морнингсайд и показал пачку листов моего перевода, подняв их высоко вверх, чтобы видели все присутствующие. – Я предоставлю свои свидетельства. Благодаря удивительным переводческим способностям Луизы я скоро установлю местонахождение давно утраченной третьей книги.
Он протянул листы пастуху, который откинулся на спинку трона, как будто они могли его обжечь.
– Это невозможно!
– Это смехотворно! – взорвалась Спэрроу.
Она бросилась вперед, чтобы перехватить бумаги, но мистер Морнингсайд проворно отдернул руку.
– Театр, чистой воды театр! Он пытается увести нас в сторону!
– Как раз напротив! – непринужденно возразил мистер Морнингсайд. – Это
