Мистер Морнингсайд сунул кожаный дневник под мышку и подошел к занавесу. Когда он отдернул малиновую ткань в сторону, я увидела коридор. Невероятный коридор. Казалось, у него нет конца – и по обе стороны его то тут, то там виднелись обитые тяжелыми железными оковами двери.
Откровенно говоря, это было похоже на ряд тюремных камер.
– Но как… – пробормотала я, на мгновение замерев перед красным занавесом. Было трудно что-либо рассмотреть в этом коридоре, ведь единственным источником света в нем оказался круглый холл, ротонда, в которой мы стояли.
– Лишь малая часть моих артефактов и всяких диковинок помещается в самом доме, – объяснил мистер Морнингсайд, жестом приглашая меня подойти. – Человеку с такими вкусами и интересами, как у меня, требуется много места для хранения.
Я сделала несколько осторожных шагов по темному коридору и точно так же, как тогда, когда я впервые вошла в кабинет мистера Морнингсайда, свечи в канделябрах по обе стороны от меня вспыхнули. Мы двигались вперед – и по обе стороны от нас в подсвечниках загоралось бледно-голубое пламя. При каждой вспышке я подпрыгивала от неожиданности. Мы миновали несколько дверей, и я из любопытства начала их считать.
– Вот эта подойдет, – сказал мой провожатый.
Мы остановились у шестой двери, хотя было ясно, что впереди их гораздо, гораздо больше. Просто дальше коридор исчезал во мраке, который не могли разогнать голубые огоньки свечей. Мистер Морнингсайд просто коснулся двери ладонью, и запирающий механизм сработал. Петли заскрипели, когда он потянул за ручку, и нас обдало затхлым холодным воздухом.
– Как правило, входить сюда могу только я, – пояснил мистер Морнингсайд, придерживая передо мной дверь. – Но эта булавка позволяет не только покидать территорию усадьбы.
– Значит, я могла бы приходить сюда, когда захотела? – уточнила я.
– Конечно. Если бы знала о существовании этого места, – ответил он. – Но на твоем месте, Луиза, я не стал бы чрезмерно обольщаться. Как ты уже обнаружила, в этом доме таятся опасности, и я не могу обещать, что ты останешься в добром здравии, если будешь совать свой нос во все углы и щели.
Я сразу подумала о большой комнате наверху и о темной книге, которая, охраняемая призрачными Постояльцами, ждала там своего часа. Мои пальцы закололо при воспоминании о ней. На них до сих пор сохранился след от ожога. Это прикосновение должно было меня убить, но только оставило на моей коже вечную отметину. На самом деле мне тогда очень повезло. И хотя я понимала, что мне никогда не избавиться от природного любопытства, я решила держать его в узде осторожности. Поэтому я сделала один шаг внутрь, позволив мистеру Морнингсайду закрыть за нами дверь и войти в неосвещенную комнату.
Он исчез в густой тени, а затем я услышала треск и в камине слева от меня вспыхнуло яркое сапфирово-голубое пламя. Холод постепенно отступал, и когда мистер Морнингсайд вернулся ко мне, канделябры на стене тоже загорелись. Стало гораздо светлее, и я смогла рассмотреть, что мы находимся в большом кабинете. Тут было чище, чем в библиотеке наверху. От стены до стены тянулись полки, на которых хранились разнообразные редкостные диковинки. Я медленно двинулась вдоль стены, ведущей к камину. На полках лежали и стояли урны, кинжалы, засушенные цветы, банка каких-то зубов и крошечный череп. Музыкальные инструменты, узнать которые я не смогла: один был похож на флейту, но странно изогнутую. Тут же были свечи всех цветов – они не горели, но на них были нанесены какие-то руны и заклинания. К богато украшенному шкафу был прислонен незаконченный портрет, на котором виднелись четыре фигуры. Стены за полками напоминали своды пещеры, как будто это подземное чудо было вырезано в земле много столетий назад.
Голый земляной пол покрывала очаровательная коллекция разномастных ковров, а в воздухе пахло прохладной чистой глиной.
Мистер Морнингсайд уже ждал меня за столом у камина. Там же стояло большое уютное кресло, и он выдвинул его, повернув мягким сиденьем ко мне. Он положил дневник на стол и скрестил руки, нетерпеливо постукивая ногой.
– Полагаю, вы собираетесь сказать мне, чтобы я ничего здесь не трогала, – произнесла я, садясь на предложенный стул.
– О нет, Луиза, пожалуйста, поройся в моих личных вещах, – с сарказмом фыркнул он. – Копайся на свой страх и риск. Но постарайся запомнить, что время бежит. Ты же хотела бы побыстрее освободить своих друзей? – Он похлопал по кожаной обложке дневника и направился к двери. – Я велю миссис Хайлам оставить ужин за дверью, если тебя долго не будет. В столе должны быть и чистые листы, и перья, но не стесняйся, если их окажется недостаточно…
– Подождите! – воскликнула я, поворачиваясь в кресле.
Мистер Морнингсайд остановился перед дверью, дернул острым подбородком в мою сторону, и прядь черных волос упала на его кошачьи глаза.
– Это место… Дневник. Почему вы доверяете мне? Поппи и Чиджиоке тоже могли бы помочь вам. Или миссис Хайлам. Почему я?
Негромко рассмеявшись, он покачал головой и убрал волосы с глаз.
– Поппи и Чиджиоке не Подменыши. У миссис Хайлам зрение как у мыши. Причем одноглазой мыши. Ты идеально подходишь для выполнения этой задачи, и я очень ценю твою оперативность.
Сказанного было недостаточно, и, наверное, он почувствовал это, потому что не стал сразу уходить.
– Вы действительно не можете сделать это сами? – спросила я, махнув рукой в сторону дневника. – Это как-то неправильно. В конце концов, вы же…
– Мало ли кто я! Но я неподходящий инструмент для этой работы, – прервал он меня, словно его снова охватило нетерпение.
Губы мистера Морнингсайда скривились как-то не слишком приятно, и он пристально посмотрел на меня, как будто обвиняя в чем-то. Я снова почувствовала холод внутри. У меня даже кровь в жилах застыла, как при виде Финча и Спэрроу.
– Кроме того, нужно, чтобы этот дом выглядел так, будто в нем все работает. Сейчас здесь есть лишние глаза и уши. Ты особенная, нравится тебе это или нет, – сказал он, и в голосе его проскользнули нотки обреченности. – Темные эльфы особенные. Других я не просил, потому что они не Подменыши. Возможно, это даже к лучшему, что ты все же встретишься со своим отцом. Может быть, когда ты с ним познакомишься, то поймешь, как мало вас осталось и как в действительности ценен твой дар.
Глава 12
Работать было практически невозможно, потому что от обилия мыслей раскалывалась голова. Часть меня хотела догнать мистера Морнингсайда и потребовать, чтобы он ответил и на другие вопросы. Но я дала себе обещание и понимала, что если
