— Если это был твой план, его нельзя назвать удачным, — прокомментировал попугай, глядя на все это.

Крокс не реагировал, все так же сидя на своем месте, но лицо у него уже не было столь самоуверенным. Все, кто находился сейчас рядом с ними, кроме президента, пожелавшего тихо и незаметно удалиться, пялились на это действо во все глаза.

Особенно происходящее интересовало Андрея. Нет, его не волновала Василиса — он даже не смотрел на нее, и целовавшая Крокса девушка была для него сейчас каким-то абстрактным предметом. Его волновала реакция капитана — он пялился на кэпа и боялся пропустить момент, но Крокс был слишком шокирован, чтобы действовать.

— Эй! — позвала Андрея Лависса. Ей единственное не нравилось пристальное внимание своего парня к Василисе. Дождавшись, пока капитан хоть немного повернется к ней, Кольцова резко (не аккуратно, дабы не повредить правую руку) притянула его к себе и безо всякой стеснительности поцеловала.

Это не менее интересное времяпровождение помешало парочке увидеть, как здоровая рука Крокса обнимает Василису, а металлическая — демонстрирует кулак.

Роботы отвернулись от пирата, пряча глаза и не желая попасть под горячую руку — а Крокс был горазд на расправу — и увидели еще одну парочку, на которую пялиться можно было вез вреда для здоровья.

Это они, собственно, и сделали.

***

Они стояли в той самой подземной пещере, а рядом громадами возвышались два корабля: «Звездный Странник», смотрящий на все происходящее гордым и неприступным взглядом, словно сообщая, что он не сдался и не предал своих хозяев, и «Взгляд пантеры» — звездолет более новый и, как говориться, пока без души. Глядя на все это великолепие, он не мог отвести взгляда, а сердце юного капитана трепетало и пыталось вырваться, чтобы убежать вместе с пиратами в космос. Отказ Крокса неприятной горечью остался в душе, хотя Андрей с самого начала понимал: его не возьмут с собой.

Мрачные и напряженные фигуры пиратов не вызывали ни смеха, ни улыбки -лишь тихое понимание. Вот Вахмурко Попугайло кружит рядом с звездолетами, разглядывая что-то малозаметное и понятное только ему. Попугаю не терпится вновь ступить на Странник, но он ждет — прекрасно умеет ждать. Грохотун внешне вполне спокоен, потому что его туповатое лицо не может выражать эмоций. Кажется, что боевой робот действительно ничего не чувствует. Он, иногда прикасаясь к тому месту, где когда-то был рог, стоит от звездолета настолько близко, что стоит ему прыгнуть — и он уже будет там.

Андрей знает, что вся эта его холодность — напускная. У робота, конечно, нет сердца, но Грохотун все равно любит Странник своей странной, пиратской любовью. Наверняка огромных усилий ему стоит вот так просто стоять, но все же он робот и не имеет права возвращаться на звездолет первым. Сначала всегда заходит капитан, и только лишь потом все остальные члены экипажа — это старая космическая традиция, которую никто и не думает забывать.

Лица Крокса Андрей не видел — он тоже стоял у своего корабля, чуть в отдалении от Грохотуна, обнимая одной рукой -той, что была все же механической, — Василису, а второй проводя подушечками пальцев по металлу, из которого был отлит «Звездный Странник». Он шептал своему верному кораблю, любимому и верному другу, правильные и трогательные слова, какие никогда прежде не говорил. Хотя нет, говорил — много лет назад своей жене, сейчас — Василисе, когда они были совсем одни, а в душе — и звездолету. Но вот так, при всех — еще никогда. Его никто, кроме девушки, не слышал, и даже Василиса не разбирала всех слов, но все равно было в этом шепоте нечто сокровенное. И каждый, несомненно, понимал, что именно шепчет так этот грозный пират, потому что эти же слова шептали все сердца.

Андрей обнял Лависсу и притянул девушку к себе, но даже не оглянулся и не посмотрел на Кольцову. Дочка президента, впрочем, тоже ничего не заметила — в этом тишине было нечто правильное и понятное всем. Даже старому Баюну, не жаловавшему Кроксу, не хотелось ворчать, а хотелось лишь восхищаться.

Увы, но нет ничего вечного и неизменного, вот и тишина была прервана хлопаньем крыльев попугая. Птица появилась перед друзьями неожиданно, и в ключе она держала какое-то маленькое устройство, которое упорно протягивало Андрею.

— Что это? — тихо поинтересовался парень.

Вахмурко насмешливо наклонил голову — он не мог ответить.

Андрей быстро все понял и, покраснев, протянул руку — здоровую, ту, которой он обнимал Лависсу, и взял непонятный агрегат.

— Я ж обещал, — хмыкнул Вахмурко, продолжая парить над его лицом — он бы сел на плечо Андрея, но в переломом правого это было неудобно, учитывая, что левой рукой начинающий капитан вертел небольшую черную коробочку, не понимая ее назначения. — Ты чего… Да карта это, дубина! Говорю же, обещал. Карта нашего тайного хода под звездолетом — у тебя вон «Взгляд Пантеры» остается, на нем изучишь.

— Остается? — восторженным шепотом переспросил Андрей.

— Конечно остается. Зачем нам два звездолета? Незачем! Вот и копайся в этом, сколько влезет, тем более что Лигнума там все равно нет — куда убег, непонятно, но мы его поищем. Честное комс… в общем, пиратское.

Андрей позволил себе ухмылку.

Парень бережно спрятал такой ценный подарок в ремешок-карман на скафандре, пообещав себе везде ходить с этой картой. Он уже и думать про нее забыть — точнее, решил, что Вахмурко про обещание предпочел забыть и не захотел делиться такой важной информацией с посторонними.

Пока они говорили, к ним подошел Грохотун, неожиданно с силой хлопнувший Андрея пл плечу. К счастью, по здоровому.

— Ты… это… — пробасил он. — Хороший из тебя получится капитан, вот. Учись только старательно.

Все это звучало так странно, что даже попугай умилился и не стал ехидничать.

— А он дело говорит, — подтвердила птица.

Андрей лишь пожал плечами — ему казалось, что капитан из него выходит отвратительный.

— Вы же даже не понимаете, что значит это слово: «капитан», — вдруг сообщил подошедший Крокс. — А ведь капитаном, по сути, стать невозможно, им можно только родиться. Капитан — он как второй отец, он друг, товарищ, защитник. Он любит свой экипаж так же сильно, как и свой звездолет. И ради экипажа капитан способен на все, так же, как и экипаж ради него. Даже если в беду попал всего один, капитан найдет способ его спасти. Капитан — в первую очередь состояние души. А знания и опыт приходят со