— Грохотун, — тихо позвал он, зная, что робот с его идеальным слухом способен услышать даже шорох. — Грохотун!
Робот повернул голову к парню, чуть поскрипывая от напряжения.
— Мы теряем время, — сообщил Андрей все таким же шепотом.
Грохотун ничего не ответил и даже никак не показал, что согласен, но он продолжал стоять и смотреть на парня, ожидая, что тот скажет дальше. Капитан, который надеялся найти ободрение у боевого робота, немного растерялся, но все же взял себя в руки и продолжил:
— Можно вечно говорить о том, какие законы есть, а каких нет, можно план разработать…, но мы время теряем. Кэпу там, возможно, нужна помощь, а мы ничего не делаем. Какая разница, что пространственные перемещатели запрещены, если в нескольких шагах от нас есть один такой рабочий перемещатель?
— И что ты предлагаешь?
— Сбежим на Землю, — ответил Андрей просто, словно это было не нарушение всех законов. — Всегда мечтал посмотреть на свои историческую родину.Нельзя терять время, Грохотун. Ты со мной?
Об этом можно было и не спрашивать, потому что Грохотун был готов идти с Андреем уже тогда, когда понял: этот парень что-то придумал. Рогатого робота не интересовало, что там придумал этот мальчишка, потому что даже самый нелепый план мог помочь им вытащить Крокса.
Выйти из комнаты незамеченными не оставило труда: громкий голос президента заглушил звук их шагов. Охранники в коридоре, которые уже оправились после сражения, не обратили на них ни капли внимания: им уже объяснили, что эти люди и роботы не опасны. Понять, в какой стороне находится та комната, было несложно: с той стороны, откуда они пришли, никаких помещений не было, и заговорщики не раздумывая двинулись вправо. Точнее, это Андрей даже не думал об этом, а Грохотун просто шел за ним, понимая, что этот парень имеет план действий.
Пермещатель действительно нашелся в соседней комнатке — довольно небольшом и сером помещении безо всякой охраны, в которой не было ничего более. Вероятно, президент даже не мог предположить, что кто-то захочет воспользоваться этим перемещателем, ибо о нем никто не знал. Именно так решил Андрей, беспрепятственно проникнув в нужную комнату и двинувшись к стоящему агрегату, который был выключен.
— Знаешь, как он работает? — поинтересовался он у Грохотуна.
Рогатый робот не знал. Он лишь примерно представлял, как все это включать, потому что когда-то Крокс проделывал эту операцию при нем. Грохотун тогда и представить не мог, что эму может пригодиться подобное умение, поэтому не стал сохранять алгоритм действий на основную память, но где-то там, в глубине, должны были сохраниться нужные воспоминания.
К несчастью, у заговорщиков все получилось не так, как хотел Андрей: быстро, четко и без ошибок.
Писк приборов, от которых тут же заложило уши, разнесся по всему помещению. Парень дернулся было, пытаясь хоть как-нибудь скрыться от этого звука, но у него ничего не получилось: завывания сигнализации достигали его везде. Андрей заметался по комнате, попытался даже попасть внутрь перемещателя, надеясь попасть на Землю и там спасти свои барабанные перепонки, но Грохотун не успел завершить процесс до конца, и агрегат оставался в нерабочем состоянии. Сделать что-то не получалось.
Через пару секунд в комнату ворвались все остальные члены экипажи и президент, которые недавно обнаружили отсутствие капитана и по сигналам из соседней комнаты поняли, что задумал их юный друг. Василий Кольцов в первую очередь остановил пытку Андрея, и парень смог счастливо вздохнув, отняв руки от ушей. На тот момент ему показалось, что все страшное уже закончилось. Но парень, как всегда, ошибся.
Наверное, лучше бы он оглох во время этих завываний. Лависса, уперев руки в бока и сделав грозное лицо, надвинулась на него.
— Ты идиот! — простонала она. — Причем идиот в кубе!
— Эй, — возмутился Андрей. — Я хотя бы что-то пытался сделать, в то время как вы бесцельно болтали непонятно о чем. И почему это я идиот в кубе?
Кольцова задохнулась от возмущения и приготовила пальцы для того, чтобы сосчитать все косяки своего парня.
— Во-первых, ты один — ну ладно, ладно, на пару с Грохотуном, помчался непонятно куда непонятно зачем. Во-вторых, что бы ты делал на Земле, которую ты совершенно не знаешь? В-третьих, как бы ты включил пространственный перемещатель. Тут щелчок пальцев не поможет. В-четвертых, ты в курсе, что если бы все получилось, то ты бы нарушил добрую сотню правил и законов, причем не только деметрианских? Ты бы стал более опасным преступником, чем пираты! И, наконец, в пятых, как бы ты вернулся обратно? Заметь, это только твои самые огромные проколы, так что идиот даже не в пятой, а тысячной степени, дорогой мой.
— Это было безответственно, — прибавил Баюн, подошедший к ним.
Рядом попугай так же отчитывал Грохотуна. В этот момент грозный робот был похож на нашкодившего ребенка, которого отчитывает потерявший всякое терпение родитель. Если бы Андрей видел эту картину, он бы, несомненно, посмеялся над этим, но сам парень стоял, опустив голову и иногда кивая ей. Он выглядел раскаявшимся.
— Ты все понял? — грозно вопрошала Лависса, словно возвышаясь над ним. — Понял всю безответственность и глупость этого поступка. Да ты… Да ты… Как ты мог!
— Да понял я, понял, — смиренно кивал головой Андрей. — Может хватит орать, и подумаем над тем, что нам делать?
***
Подушечник спокойно выехал за пределы Периметра и со средней скоростью направлялся к Пустыни, где был оставлен «Взгляд Пантеры». Равнины сменялись небольшими холмами, стада динозавров спокойно кочевали с одного мета на другое, но не обращали внимания на людей, которые пока не предвещали угрозы. День был ясным, темным и солнечным; залитая светом местной звезды равнина грелась и нежилась, радуясь погожему дню. Люди и роботы в подушечнике были единственными, кто не желал обращать внимание ни на хорошую погоду, ни на прекрасный пейзаж, занятые своими мыслями.
Лависса мрачно размышляла о неудавшемся побеге Андрея и о том, что она и ее парень оказались в разных «отрядах», из-за чего теперь девушка ужасно переживала. Она не совсем понимала, что забыла в этом походе за Лигнумом, но радовалась хотя бы тому, что отец не смог оставить ее у себя,
