Впереди среди кустов промелькнул нехороший силуэт. Вот оно, то, что Трэш ищет. Танк, вкопанный в землю. За ним начинается расчищенное от зарослей пространство, которое и контролирует боевая машина. Должно быть, именно оттуда к берегу болота тянется упомянутая Юргеном дамба.
Логично, что орудие наведено именно в ту сторону. И туземцы, успевшие забраться в танк, спешно разворачивали башню назад, намереваясь поразить элиту артиллерией.
Честно говоря, зряшная идея. Полностью наивная. Трэш по прошлой жизни помнил, что танки против крупных монстров играют, только если их задействовать сразу несколько и обеспечить сопровождением из машин с малокалиберной автоматической артиллерией. Элиту давят количеством, а не точечным попаданием единственного снаряда.
Но эти или не знакомы с азами выживания в здешнем мире, что вряд ли, или с перепугу в голове та еще каша сварилась. Да и выбора особо нет. В общем, крутили башню с похвальной быстротой.
Вот только Трэш оказался быстрее.
Согнуть лапой ствол танковой пушки не получилось. Может, тот и деформировался от усилия, но незначительно, незаметно на глаз. А экипаж так и продолжал крутить башню, не осознавая, что достать Трэша теперь нереально, он ведь в мертвой зоне.
А тот неспешно вытащил меч, размахнулся и врезал по стволу плоской стороной клинка. Вот теперь точно согнулся. Несильно, но согнулся. И дернулся ощутимо, будто в механизме оружия что-то сломалось, поддаваясь натиску элиты.
Ударил еще раз, потом еще. Дальше сломал ствол спаренного с пушкой пулемета, из которого экипаж в панике начал постреливать. Огонь прекратился, и Трэш без помех доломал пушку до такого состояния, что дуло уткнулось в землю и начало оставлять за собой круглую борозду. Башня ведь так и продолжала крутиться, хотя смысла в этом уже не было.
Заслышав где-то справа, по другую сторону острова, как завелся мотор, по звуку похожий на лодочный, Трэш оглянулся. Не увидел Юргена и, все осознав, ринулся на шум, костеря себя последними словами.
Ну разве можно было упускать этого гада из виду!
Мчался быстро, но, увы, пленник оказался быстрее. Выскочив на берег, Трэш увидел, что здесь тоже оборудован мостик, причем куда солиднее первого. И от него, ускоряясь, отходил катер.
Юрген при виде Трэша скорчил злорадную гримасу и вскинул руку, показав неприличный жест. Трэш, изобразив такой же, дополнил его пантомимой, изображающей жестокое лишение зрения через задний проход. Ну и на удаление гланд заодно намекнул. Таким же противоестественным способом. Урод только рассмеялся и, весьма довольный собой, направил катер в узкую протоку. Секунда – и скрылся в густых камышах.
Да уж, неприятно получилось. Ну да ладно, что уж тут поделаешь. Глядишь, когда-нибудь этот гаденыш еще раз попадется.
Трэш заставит его пожалеть и о былых прегрешениях, и о нынешней наглости.
А пока придется выбросить Юргена из головы и быстро возвращаться. Надо собрать в одном месте разбегающихся туземцев и выбрать из них тех, кого надо.
* * *Всех собрать, увы, не удалось. Так уж принято, что туземцы не страдают поголовным избытком храбрости. За исключением нескольких, бросившихся к танку, все прочие попытались быстро удалиться в разные стороны.
Перехватить удалось не всех, с экипажем, под угрозой сожжения извлеченным из танка, набралось десять человек вместо озвученных Юргеном семнадцати.
Но Трэш по поводу разбежавшихся не расстроился. Ведь те, ради кого он все это затеял, оказались среди схваченных.
Коньяк – туземец со странноватым прозвищем. Впрочем, это у них обычное дело, любят друг друга по-всякому обзывать. Мужик необычно крупной комплекции, с лицом, заросшим неряшливой бородой, из которой, помимо глаз, почти ничего не проглядывает. Из танка ему чуть ли не вывинчиваться пришлось – широченные плечи едва в люк вписывались.
Второй пленный – знахарь по прозвищу Лопух. Тоже высокий, но вот в ширину безнадежно уступает Коньяку. Даже не худой, а откровенно тощий, будто его изнутри солитеры доедают. Лицо чисто выбритое и нездорово-бледное, глаза слегка ненормальные и сильно злые. И если вожак туземцев плен принял молча, то этот ругался без умолку. Возможно, стресс от пребывания в мешке, сотворенном из палатки, негативно отразился на настроении. Но это вряд ли, по всем признакам заметно, что он от природы склочный.
Прохаживаясь перед усаженными на голую землю пленниками, Трэш наконец не выдержал:
– Ты заканчивать не собираешься? Я о том, что тебе заткнуться пора. Мне надо вам кое-что сказать, но я не тороплюсь. Если ты не заметил, уже ночь наступила. Я могу спокойно неделю простоять, а вот вы скоро начнете замерзать.
– И что будет, если я замолчу? – злобно спросил знахарь. – Ты нам сразу по пуховому одеялу выдашь?
– Я скажу пару слов, ради которых вас здесь собрал.
– Ну охренеть! Да у нас тут, оказывается, сбор! А я и не знал. Слышь, ты знаешь кто? Да ты самый тупой кваз из всех квазов. Как ты вообще разговаривать до сих пор не разучился? Ну да ладно, молчу. Очень интересно, что за хрень ты нам рассказать хочешь.
– Вот и помолчи, – подытожил Трэш. – Я так понимаю, вы все знаете, кто я такой. Вам должны были что-то рассказать. Но все же уточню. Я тот, кого называют Форс-мажором. Не буду объяснять, почему. Сами догадаетесь. Так получилось, что у меня конфликт с вашими… гм… внешними друзьями. Я о внешниках. К вам претензий нет, если перестанете соваться на мою территорию. Но все равно мы с вами не друзья, потому что вы помогаете моим врагам. Поэтому через тебя, Коньяк, и твоих подчиненных должен предупредить всех ваших, что я буду и дальше их уничтожать. Вас убивать проще, чем внешников, такая война для меня вроде разминки. А вот вам придется терять своих людей. Многих людей. И так будет продолжаться до тех пор, пока все мои требования не выполнят. Передайте внешникам, что после сегодняшнего цирка мои требования ужесточаются. Граница моей земли переносится на десять километров к северу. И принести они должны в два раза больше жемчуга. Коньяк, это я для тебя говорю. У тебя с ними точно связь есть.
– Да, есть, – кивнул туземец. – Дай мне только до поселка добраться.
– Добирайся, конечно. Я не собираюсь никого из вас убивать. Мертвые не смогут передать мое послание. Только не перепутай ничего, ваши люди должны знать, за что их валят.
– Не перепутаю. Ну так
