До таверны я добралась далеко за полдень, предвкушая, что смогу отдохнуть перед возвращением в паучье логово, но не сложилось. Мрачный Даугав уже сидел за столом напротив взъерошенного Ёжика. Вид обоих не сулил ничего хорошего. Я по привычке, въевшейся вместе с грязью в дурачка, расплылась в глупой улыбке и плюхнулась рядом с ними на лавку, но не успела и рта раскрыть, как воевода грубо схватил меня за воротник платья и дернул к себе:

— Дрянь такая, ты почему не сказала, что карту нашла?

— Эка тебя зацепило, — оттолкнула я его и огрызнулась. — А ты не спрашивал!

Воевода занес кулак, чтобы ударить по столу, но в пальце от поверхности остановился и разжал ладонь.

— Выкладывай все.

— А что, тебе Ёжик не все рассказал? — ухмыльнулась я.

— Про карту! Все! Где она?

— Брат, Ингвар, — наконец подал голос молчавший до сих пор Ёжик. — Ответь. Скажи, что она все придумала. Или ошиблась. Что ты не предавал воинскую честь. Что ты не заодно с погаными имперцами!

— А много ты хорошего видел от князя? — разозлился воевода. — Я двадцать лет служил ему верным псом, а что получил? Отставку? Пинок под зад? А сейчас я никому ничего не должен, кроме своей семьи! Я на вольных хлебах! Мой вард — лучший среди наемных! И плевать, кому служить! А ты? Что ты хорошего от милостей княжеских получил? Тебе же жизнь сломали что тогда, что сейчас!

— Ты давал присягу!

— Хватит! — прикрикнула я на обоих, но они не обращали на меня внимания

Со злости я взяла и заголосила дурным голосом балладу про Мертвые земли. В таверне от неожиданности заткнулись все.

— Хорош разводить этот пафос, — откашлялась я. — Вы оба уже не на службе, так что все остальное — чепуха. Потом будете выяснять, кто кого там предал. Вернемся к нашим делам.

— Карта, — проскрежетал воевода, наливаясь багровым румянцем.

— Осталась лежать в палатке убитого купца. Отстань!

— Почему ты не?..

— Потому что я не собиралась лезть в это политическое дерьмо! — взорвалась я. — Мне некого предавать, потому что нет родины! И защищать мне некого, потому что семьи тоже нет! И на честь плевать, потому что от нее ничего не осталось! И бояться глупо, раз будущего нет! Осталось лишь вот… — постучала я себе по виску. — Здесь! Абсолютная точка отсчета, как утверждал магистр Солмир.

Все остальное относительно. Я верна лишь себе! Хотя… Может быть, и вас тоже нет? Вы — плод моего больного воображения? Тогда я сама себе выдумала эти правила? А зачем? Я придумаю их обратно… И вас придумаю обратно, хотите? Вы исчезнете! Растворитесь… как Ежения…

Они сидели примолкшие и испуганные, потом Ёжик кашлянул и тихо прошептал, склонившись к плечу побратима:

— Ингвар, не наседай на нее. Видишь, совсем дуреет…

— Я все слышу, — процедила я, выводя на грязном столе священный символ и чувствуя, как его контуры жгут мне кожу на груди. — Ингвар, ты убил Ежению?

— Точно, совсем сдурела, — констатировал воевода и покачал головой.

— Отвечай! Та белобрысая девчонка — ее дочь?

— Она вообще мне не племянница, — огорошил меня воевода.

— То есть?

— Подкидыш. В нашей семье не могло родиться… такое!

— Ты это знаешь или думаешь, что знаешь? Или просто не хочешь принимать правду? Впрочем, неважно. В любом случае, у меня на Лу есть свои планы, так что…

— Ингвар, опомнись, — запротестовал Ёжик. — Эта девочка — твоя племянница, дочь Инги! Лу единственная выжила в том кошмаре, а ты…

— Я найду ублюдков, — на воеводу было страшно смотреть. — Сам найду и поквитаюсь. А что задумал твой очкарик Тиффано? Капитан говорит, что он с ищейкой из тайного сыска спелся. Копает под Вырезателей. Замок купил, и туда стражу направляют на дежурство. Засаду на них готовят.

— Вот придурок! — застонала я и уронила голову на сцепленные в замок руки. — Почему ему вечно неймется? Ладно. Во-первых, воевода, не вздумай больше соваться к Тиффано.

— Ты мне указывать будешь?

— Буду. А ты будешь делать, как велено, если, конечно, хочешь поймать Вырезателей.

— Вот уж точно, наглость — второе счастье… — пробормотал он, однако без прежнего упрямства.

— Я влезла в долги, чтобы нанять охрану для твоей не-племянницы! Я изображаю грязного слюнявого дурачка, чтобы знать планы этого паскудника! Я каждый день рискую свободой, мои портреты висят на каждом столбе! А что делаешь ты? Рыщешь по лесам в поисках банды? Пфф… Ты никогда их не поймаешь, потому что там нечисто. Они не люди.

— То есть?

— Что-то колдовское. Я вырезала почти всю банду. Но они продолжают нападать. И они ищут меня. И девчонку тоже ищут. Она слишком приметная. Но они скорей попадут в мою ловушку, чем в западню Тиффано. Поэтому… не мешай. Просто не мешай. Хватит мне его… — я уже умоляла, сил не осталось.

Воевода молчал, молчал долго, поглаживая бороду и раздумывая.

— Хорошо, — наконец проронил он. — Просто скажи, чем помочь. И я помогу. Обещаю. Я тоже держу слово, Цветочек. Верен себе.

— Расскажи мне все про Ежению. Без утайки.

— Зачем?

— Пропадают девушки-танцовщицы, похожие на твою сестру. Колдовство. Не уверена, что оно связано с Вырезателями, но… Чем демон не шутит.

Воевода пожал плечами.

— Я не знаю, что с ней случилось. Сначала я думал, что это Рыбальски, но он был в таком отчаянии, что… Я ему поверил. Она не могла сбежать, никто не видел, как она покидала город, а увидеть должны были. Тогда было невозможно проскользнуть через городские заставы, на всех дорогах привели в усиление гарнизоны, потому что имперцы спровоцировали бунт в Соляных рудниках, а еще та заварушка на границе. Одним словом, не могла она сбежать, не могла… — Даугав покачал головой и горько вздохнул. — Убили ее…

— Кто? У кого были мотивы?

— Я сосватал ее за Маттерниха, и кое-кому это пришлось не по нраву. Фредеры хотели видеть его в своей семье, и… В конечном счете, они и увидели, но убивать ради такого… не знаю…

— Это преступление страсти, а не холодного расчета. Рыбальски соблазнил Ежению?

Воевода насупился и махнул рукой.

— К чему очернять покойницу?

— Отвечай!

— Да.

— Она была при надежде?

— Тьфу ты!.. Да откуда ж у тебя в голове такой срам берется?

— Угу, ты еще спроси, откуда дети берутся. Была она беременна или нет?

— Нет! То есть… Откуда мне знать? Ничего мне не говорила, таилась последние дни. Я ее под замок запер, чтобы не сбежала, а она все равно… Это ее подруженька удружила! Та еще стерва!..

— Кто?

— Шарлотта. И ведь целый план побега разработали!.. Обдурили меня…

— А ну-ка, с этого места