– Меня тоже следует арестовать и разжаловать, – покаянно проворчал Лентин.

– Ну тогда уж и меня за компанию, – заметил я. – Но откуда нам было знать о слабом звене в цепи осады? – Я добавил, предприняв жалкую попытку пошутить: – Не забывай, что ты, во всяком случае, всего лишь нейтральный наблюдатель. Так что у нас с тобой нет полномочий арестовать друг друга.

Он выпалил богохульство, а затем добавил:

– Ну тогда да поразят нас свои собственные мечи!

– Давай лучше попытаемся обратить эту гримасу Фортуны в свою пользу. Послушай-ка, что я предлагаю…

Вот какая сцена разыгралась два дня спустя.

– Кто послал все это в Равенну? – спросил я главного погонщика обоза и пнул ногой целую кучу продовольствия – по большей части соленое мясо и мехи с маслом. Этот груз optio Ландерит и его стражники обнаружили тщательно спрятанным среди тюков с солью.

Лицо погонщика было серым, его била дрожь, но он ответил достаточно смело:

– Георгиус Гоноратус, один из отцов города Хальштата.

Я уже и сам заподозрил это, но ни за что не узнал бы стоящего сейчас передо мной человека, если бы он с гордостью не добавил:

– И между прочим, мой родной отец.

Я сказал:

– Я думал, что Георгиус Гоноратус уже слишком стар, чтобы играть в такие опасные игры.

Сын в ответ лишь пробормотал:

– Он все еще верен римлянам и ничуть не стар для того, чтобы доблестно служить своей Отчизне.

Я вспомнил замечание, которое сделал мой друг маршал Соа относительно тех, кто давно покинул родину, но активно вмешивался в ее дела с безопасного расстояния. Однако меня не слишком волновало, по какой причине старый Георгиус XIII или XIV – какой он там был по счету? – хотел служить изгою Одоакру. Я заметил только:

– Я не очень-то восхищаюсь теми, кто смел за чужой счет. Георгиус послал тебя совершить вместо него предательство. И твоего брата тоже, как я полагаю. Где он?

– Кто ты? – спросил мужчина, искоса глядя на меня. – Мы раньше были знакомы? – Не дождавшись ответа, он пробормотал: – Мы с братом сами вызвались вести этот обоз. Хотя в этом и не было особой необходимости. Есть немало других погонщиков. Но мы сделали это с гордостью… pro patria…[381] чтобы принять участие в борьбе…

– Или чтобы побыстрее убраться прочь от своего храброго отца, – предположил я холодно. – Тогда я буду с нетерпением ждать появления и твоего брата тоже. А что твоя сестра Ливия? Она тоже принимает участие в этой рискованной операции?

– Да кто ты такой, чужеземец? – Я снова ответил только хмурым взглядом, поэтому он лишь негромко сказал: – Ливия вышла замуж, много лет назад, за богатого торговца, и уехала из дома.

– Жаль, – заметил я. – Она заслуживала большего, чем какой-то торговец. Но по крайней мере, она избавилась от своих трусливых братцев. Бьюсь об заклад, что ты никогда не был женат, да и твой брат тоже. Георгиус ни за что бы не освободил своих самых ценных и послушных рабов.

Теперь погонщик уже ничего мне не ответил, но я привел его в замешательство, резким тоном приказав:

– Раздевайся.

Сам я не присутствовал при том, что произошло дальше, а только сказал optio Ландериту:

– Когда все погонщики разденутся, запихни их в мешки вместо отобранной провизии. А затем снова насыпь доверху соли. А пока ты будешь этим заниматься, пусть ко мне в шатер приведут центуриона Гудахалса.

После того как все было завершено, два обоза мулов прошли через нашу линию осады почти одновременно – один нагруженный, который прибыл с севера, и второй пустой, который двигался обратно после того, как его разгрузили в Равенне. Таким образом, мы задержали всех: десять погонщиков и примерно сорок мулов. Когда Гудахалс появился в моем шатре, он постоянно оглядывался и таращился своими бычьими глазами туда, где теперь вопили и просили пощады схваченные контрабандисты, которых засовывали в большие мешки. Гудахалс, без всякого сомнения, думал, что я собираюсь точно так же засолить и его, поэтому тупое лицо центуриона просветлело, когда я произнес:

– Вот что, я даю тебе возможность искупить вину. – Он принялся что-то мычать в знак признательности, но я лишь отмахнулся. – Ты возьмешь четырех всадников и поскачешь галопом на север – по Виа Попилиа, Виа Клаудиа Августа[382], в долину реки Дравус через Альпы – до города Хальштата, что в Regio Salinarum, откуда и прибывают контрабандисты. – Я подробно объяснил ему, как отыскать шахту, и описал Георгиуса Гоноратуса. Хотя за столько лет тот наверняка изменился. – Ты доставишь сюда этого человека и сдашь его – но только Теодориху или мне, никому больше. Георгиус теперь уже очень стар, поэтому обращайся с ним осторожно. Теодорих наверняка захочет, чтобы негодяй был в приличном состоянии, когда станет распинать его на patibulum. Поэтому заруби себе на носу: если ты не найдешь Георгиуса, или по какой-то причине не сумеешь привезти его, или же с ним хоть что-нибудь приключится на обратном пути… – Я выдержал паузу, дождавшись, пока Гудахалса прошиб холодный пот, а затем заключил: – Смотри у меня, тогда лучше совсем не возвращайся!

Центуриону явно не терпелось поскорее отсалютовать мне и броситься к своему коню, но я еще не закончил давать ему наставления.

– Я не думаю, что контрабандисты привезли все это из Хальштата. Погонщики отнюдь не глупы и не заставят своих мулов тащить такую тяжесть бог знает откуда. Провиант загружали где-то гораздо ближе. Если по пути, центурион, ты сможешь отыскать это место и человека (одного или нескольких), кто этим занимается, или же заставишь Георгиуса сказать правду (однако не забывай, что ни в коем случае нельзя причинять старику вреда) – тогда будем считать, что ты полностью искупил свою вину.

Гудахалс с четырьмя своими людьми уже выехал из лагеря по Виа Попилиа, когда optio Ландерит вошел в мой шатер, отсалютовал и доложил:

– После того как мешки с солью перестали шевелиться и подергиваться, они обвисли и перекосились. Поэтому мы добавили еще соли, чтобы сделать их такими же аккуратными, твердыми и пухлыми, как и прежде. Мы перекинули мешки через седла десяти мулов, выбрав тех, что были посвежее. А еще на десятерых мы погрузили мешки, которые наполнены только солью. Таким образом, у нас снова получился груженый обоз из двадцати мулов.

– Отлично, optio. Оставшихся мулов можешь отогнать к нашим вьючным животным; они нам пока не понадобятся. Ну а теперь мы должны доставить наших, так сказать, троянских мулов по месту назначения. Несмотря даже на тайные поставки провизии, жители Равенны наверняка уже давно питаются впроголодь, а о свежем мясе и не мечтают. Нищие, которые уже умирают от голода, с беспокойством ждут каждого такого обоза. Надеюсь, им понравится то соленое