В моем мозгу словно бы вспыхнул яркий свет: так вот что означают последние запутанные послания! VISIGINTCOT следует разбить на три слова: VISIG INT COT – «визиготы», глагол intrare[360] и указание на Коттский горный перевал, который находится в Альпах.
– Из того, что я слышал, – продолжал Диорио, – они осадили наш город-крепость Августа-Тауринор[361] на северо-западе, а затем захватили Новарию[362], другой город на востоке. А знаешь последнюю новость: они присоединились к твоим сородичам остроготам в Медиолане. Именно это сообщение – а вовсе не твоя широкая известность, дорогая Веледа, – и заставит Туфу побыстрей вернуться сюда, на юг. А теперь я хотел бы поспать.
– Поспать? – высокомерно спросил я. – И это когда твое государство в таком беспорядке? Похоже, ты относишься ко всему слишком легкомысленно.
Он издал ленивый сонный смешок:
– Моя дорогая, я отнюдь не патриот и далеко не герой. Я лиценциат, законник при дворе короля. А это означает, что я защищаю интересы торговцев самого высокого ранга, кем бы они ни были. По мне, хоть чужеземные захватчики, хоть мои земляки-негодяи – лишь бы только хорошо платили. В свое время я защищал неправых и виновных, когда ставки были достаточно высоки, и точно так же я выступал за вознаграждение от имени правых и невиновных. Теперь, во время войны, когда на кону стоит сама жизнь, я приму сторону того, у кого больше шансов на победу, а уж прав он или виноват, мне совершенно не важно. В отличие от Одоакра и Туфы, мне нет нужды волноваться и беспокоиться по поводу того, какое имя и цвет кожи будут у следующего правителя Рима. Люди вроде меня всегда и везде выживут.
– Рада это слышать, – сказал я, пытаясь скрыть иронию. После этого я вздохнул и снова надул губки. – Но из-за всех этих треволнений dux Туфа может и не найти времени для такого ничтожества, как я.
Диорио снова усмехнулся:
– Насколько я знаю Туфу…
– Ага, значит, ты все-таки неплохо его знаешь, сам сказал! Ну же, порекомендуешь меня ему? Обещай! Поклянись!
– Клянусь, клянусь! Вне всяких сомнений, все мои друзья сделают то же самое. А теперь, пожалуйста, позволь мне немного поспать, я должен отдохнуть.
Вернувшись в свой hospitium, я обнаружил, что Хрут снова дожидается меня, держа в руках связку деревянных табличек. Заметив, что он взволнован, я заговорил первым:
– Позволь мне догадаться. Римляне впервые подали сигнал с юга. Так?
Он изумленно моргнул:
– Но откуда ты узнала об этом, госпожа Веледа?
– На этот раз новость опередила тебя. Но дай мне взглянуть на таблички: хочу удостовериться, точно ли все, что я слышала, правда.
– Этой ночью работало сразу несколько сигнальщиков, – сказал Хрут, раскладывая таблички по порядку. – И только первое послание пришло с юга. После этого факелы из Равенны передали необычно длинное сообщение. А затем, насколько я смог понять, то же самое сообщение было передано другими сигнальщиками на северо-запад.
– Да, они передают известие всё дальше и дальше, – заметил я и начал расшифровывать значки. Они подтверждали рассказ Диорио. Похоже, Туфа и впрямь скоро вернется в Бононию. Послание из Равенны относилось к находившимся на севере римским войскам, которые, подобно армии Теодориха, были расквартированы там на зиму. Им приказано было держаться, так как генерал Туфа скоро прибудет туда с подкреплением.
– Ну, ничего, надеюсь, что смогу ему помешать, – сказал я себе, а затем обратился к Хруту: – Больше не требуется, чтобы ты сидел в засаде на болотах. С этого времени я хочу, чтобы ты находился рядом со мной. Ты будешь слоняться поблизости от hospitium. Как только ты увидишь, что я куда-то отправилась в сопровождении слуг или стражников, сразу иди в конюшню, которую я тебе показывала. Приведешь оттуда коня Торна, оседланного и с притороченными вьюками, – и своего коня тоже приготовь – и жди меня снаружи, вон там. Мы с маршалом Торном уже совсем скоро исполним свою миссию.
* * *И вот наконец я дождался от Туфы приглашения. Но это была отнюдь не вежливая просьба о моей благосклонности; это был категорический вызов. Двое из его стражников-ругиев пришли за мной, одетые в доспехи и вооруженные до зубов. Тот, кто был выше ростом, грубо сказал:
– Dux Туфа хочет насладиться твоим обществом, госпожа Веледа. И немедленно.
Мне дали время только на то, чтобы я быстренько переоделся. Я облачился в свое самое лучшее платье, тщательно напудрился, накрасился и надушился, надел ожерелье и фибулу, захватил с собой маленький сундучок с благовониями и притираниями, и мы отправились в путь. Всю дорогу стражники не спускали с меня глаз. Оказавшись во дворце, мы долго шли по коридорам: тяжелые двери ненадолго открывались перед нами, а затем почти сразу закрывались. Наконец стражники привели меня в темную комнатку без окон в глубине дворца, там имелась только огромная кровать. Рядом стояла женщина из племени ругиев: примерно моих лет, хорошо одетая, с очень некрасивым лицом, настоящая великанша – она была почти такой же громадной, как и кровать. Стражники втолкнули меня внутрь, отсалютовали незнакомке, а затем встали снаружи возле двери. Женщина тщательно заперла ее, а когда мы остались наедине, рявкнула:
– Давай сюда этот ящик!
Я мягко запротестовал:
– Там ничего нет, только разные невинные женские штучки… чтобы стать еще привлекательней.
– Slaváith! Ты и так уже достаточно красива, иначе бы тебя сюда не позвали! Я должна отобрать у тебя все, что может нанести clarissimus Туфе хоть малейший вред. Дай это сюда!
Великанша принялась рыться в сундучке и наконец издала торжествующий звук, который означал, что ее поиски увенчались успехом.
– Только невинные женские штучки, говоришь? Vái, это же точильный камень! Зачем он тебе?
– Для ногтей, разумеется, для чего же еще?
– Даже маленький камень может служить оружием. А ну-ка, покажи мне твои ногти. – Когда я показал их, женщина разочарованно засопела, обнаружив, что они такие же короткие и притупленные, как и мужские. – Отлично. Сундучок пока останется у стражников, заберешь на обратном пути. И украшения тоже. Ожерельем можно задушить, а фибулой нанести колотую рану. Сними их.
Я так и сделал. Я вообще протестовал только для виду, а сундучок и украшения захватил с собой лишь для того, чтобы защитники Туфы могли хоть что-то у меня отобрать. Мне хотелось создать у них впечатление ложной безопасности, уверить их в том, что они меня разоружили.
– А теперь, – сказала великанша, – сними свою одежду.
Я, разумеется, ждал этого, но снова
