Фридо, явно слегка испугавшись, спросил у ругия:
– Ты, кажется, сказал, что видел этого ее Сигурда?
Он снова ухмыльнулся:
– Да. И мой отец видел. И мой дед, должно быть, тоже видел. Пойдите и посмотрите сами. Старая Хилдр безумна, но она не опасна.
Мне пришлось согнуться, чтобы попасть внутрь пещеры, которая оказалась не слишком глубокой. Я увидел, что старуха стояла в ее дальнем конце, держа в одной руке свой факел, а другой роясь в куче влажных водорослей. Наконец под ними показался какой-то длинный бледный предмет, который лежал на грубом каменном полу.
– Сигурд, – сказала она, ткнув в него указательным пальцем.
Мы с Фридо подошли поближе и увидели, что этот предмет был монолитной глыбой льда, огромной, словно саркофаг. Я сделал Хилдр знак поднести факел поближе, но она хрипло отказалась:
– Я боюсь растопить лед. Именно поэтому я и держу его здесь круглый год и накрываю его водорослями, так что он почти совсем не тает.
Как только наши глаза привыкли к тусклому, мерцающему свету факела, мы смогли разглядеть, что глыба льда действительно была саркофагом, а внутри его и впрямь находился некий Сигурд – или, по крайней мере, то, что осталось от этого мужчины. Хотя неровная поверхность льда делала очертания бедняги расплывчатыми, мы смогли разглядеть, что одет Сигурд был в грубую кожаную одежду и что при жизни он был высоким и мускулистым. Склонившись еще ниже, я увидел, что кожа у него совсем чистая и юная, на голове много светлых волос и что его все еще удивленно раскрытые глаза ярко-голубого цвета. Сигурд был похож на молодого крестьянина, немного уставшего от тяжелой работы и туповатого. Но вообще-то он был красивым юношей, даже до сих пор. А между тем старая Хилдр продолжила свой рассказ, и теперь, поскольку она больше не жевала, ее речь снова стала слишком быстрой, поэтому я сумел уловить только отдельные слова и фразы.
– Много, много лет тому назад… в холодный зимний день Сигурд… отправился с Беовой… Виглафом… Хейгилой… на рыбацкой лодке. Сигурд свалился за борт… среди торосов. Спутники вытащили его… заключенного в лед… выволокли его в таком виде на берег… в таком виде он и остается с тех пор…
– Какое несчастье, – пробормотал Фридо. – Он был твоим сыном? Или внуком?
Подобное предположение возмутило Хилдр до глубины души.
– Сигурд… мой супруг!
Я сказал:
– Ох, vái. Действительно, прошло много лет. Мы искренне соболезнуем твоему горю, почтенная вдова Хилдр. И мы восхищаемся тем, что ты посвятила себя заботам о Сигурде. Ты, должно быть, сильно любила его? И до сих пор пребываешь в печали?
Я мог ожидать от старухи, что она запричитает, захнычет или каким-нибудь иным способом выкажет свою печаль. Однако старая Хилдр вдруг изо всей силы замолотила факелом, схватилась за свои кожаные лохмотья и завизжала так, что ей ответило пещерное эхо. Фридо в испуге прижался к каменной стене. А эта старая карга злобно завела на манер погребальной песни:
– Печаль?.. Любовь? Да я от всего сердца ненавижу злобного Сигурда! Да вы только посмотрите, господа! Взгляните на моего мужа, а затем посмотрите на меня. Я спрашиваю вас: разве это справедливо? Это справедливо?
13
Как только мы снова оказались на борту судна, хозяин любезно предложил:
– Поскольку мы добирались сюда так долго, нет нужды торопиться с отплытием. Вы можете сойти на берег еще раз и вообще задержаться так долго, как вам понадобится.
Фридо с надеждой произнес:
– Сайон Торн, мы могли бы взобраться на скалы и побродить по острову.
– Ну уж нет! – сказал я. – Thags izvis, хозяин, но ты можешь поднять якорь, как только будешь готов. Отвези нас обратно в Поморье.
Он немедленно принялся выкрикивать приказы команде, а я сказал принцу:
– Здесь мои поиски уже закончены. Разумеется, история готов не может относиться к более ранним временам, чем те, о которых нам рассказала безумная старая Хилдр. Мне больше нет дела до этого Гуталанда, Скандии и холодного Крайнего Севера. Я ценю твою смелость, юный Фридо, но путешествовать зимой пешком довольно трудно даже и не в таких богом проклятых местах, как эти. Я не стану рисковать твоим здоровьем, не хватало еще, чтобы твоя мать переломала мне ребра.
Наступила короткая пауза. Близился момент, когда я должен был совершить грех, преступив законы как родства, так и гостеприимства. Каким бы отдаленным ни было родство между мной и королевой Гизо, я был готов изменить ему. Как бы неприязненно поначалу она ни встретила меня, однако все-таки проявила гостеприимство, а я готовился отплатить за него предательством. Однако у меня еще была надежда, что сам принц Фридо не позволит мне этого сделать.
Наконец он спросил:
– А каковы твои дальнейшие планы, сайон Торн?
– Отправлюсь на юг, – ответил я безмятежно, но стараясь тщательно подбирать слова. – Присоединюсь к королю Теодориху. Затем отправлюсь сражаться вместе с ним… и с твоим отцом королем… когда начнется война.
– Как же, интересно, ты отправишься на юг? Река Висва не вскроется ото льда еще целых два месяца.
– Акх, у меня прекрасный конь. Путешествовать зимой верхом не слишком тяжело.
Снова наступила пауза. И снова я ждал.
Фридо произнес с надеждой в голосе:
– У меня тоже хорошая лошадь.
Я позволил его словам повиснуть в воздухе на какое-то время, а затем сказал, совсем не строго:
– Ты никак собираешься ослушаться приказа своей матери?
– Но, сайон… ты ведь сам сказал… война – это дело отцов и сыновей, а не матерей. Я так и скажу ей, прямо в лицо, а затем…
– Постой, Фридо. Вовсе ни к чему лезть на рожон. Надо быть похитрее. – Желая осуществить свой замысел, я не мог действовать в открытую, потому что видел, как мальчик пасует в присутствии этой властной женщины. – У нас есть с собой все необходимое для путешествия. Когда мы причалим в Поморье, тебе надо лишь приказать одному из сопровождающих тебя стражников пойти и привести наших оседланных коней. Пусть они думают, будто ты желаешь с триумфом прибыть во дворец. Мы погрузим наши вьюки на коней и… просто поскачем галопом из города.
– Значит, ты возьмешь меня с собой?! – воскликнул он, просияв.
– Да. С нетерпением предвкушаю, как передам тебя с рук на руки твоему отцу королю. Так и произойдет, если только мы не нарвемся на засаду. Твоя мать королева обязательно отправит за нами своих стражников.
– Акх! – Он презрительно рассмеялся. – Мы с тобой легко сможем ускакать от этих тупых, вечно брюзжащих стариков, которые только и делают, что играют в кости и наливаются пивом! Правда, друг Торн?
– Правда, друг Фридо! – сказал я и хлопнул его по плечу.
Улыбка мальчика стала еще шире, когда он указал вверх:
– Видишь? Знак доброго авгура.
Впервые за все время путешествия свинцовые облака
