– Они разумные существа, как и мы, и они тоже имеют право…

– Право чего? Право ни бельмеса не понять, кроме того, что мы не боги? Нет, ты как знаешь, а я уж лучше останусь божеством! Тогда они меня хотя бы выслушают…

– Пусть командир решает! – заявила наконец Илона, порядком выдохшись.

Ипату очень не хотелось решать. Мне было ясно видно: крестьянским-то своим умом он понимал, что в этом споре прав Ной, а огорчать Илону для него было как ржавой пилой по сердцу. Тогда он сделал вид, что вообще тут ни при чем.

– Цезарь, а ты что скажешь?

Ну вот, снова я. Как будто командир «Топинамбура» и начальник экспедиции я, а не он!

– Ной прав, – говорю. – Извини, Илона.

Тут ей следовало додумать самой: она с Дара, а дариане – прекрасные люди, лучших людей, чем они, по-моему, вообще не бывает, и не облапошит их только глупый, ну или такой, как Ипат. Ной Заноза – обратная картина, жулик он, и наш штатный переговорщик тоже он! Как только Ипат сказал, что будем вербовать, я сразу подумал, что все наши старые мысли о том, кто должен быть переговорщиком, – побоку. Переговоры здесь должен вести только Ной. Все-таки тут не развитая цивилизация со всякими там штуками, в которых мы ни бельмеса, тут все просто и не очень-то ему интересно. Значит, не сбежит. С другой стороны, если он хочет оправдаться перед нами, то вот ему шанс. А если он опять захочет обжулить кого-нибудь в свой карман, то мы тут как тут, а у Ипата кулак тяжелый.

Илона все равно надулась. И зря, по-моему. Но мне все равно ее жалко стало.

– Эй, шкет, – сказал мне Ной. – Прикажи кораблю переводить и дай туземцу мое изображение.

«Шкета» я проглотил, но решил про себя, что это словечко я ему еще припомню.

– Прямо твое и давать? – спросил я. – Подправить ничего не надо?

– Существенный момент, – признал Ной. – С вами тут всякую квалификацию потеряешь. Организуй-ка мне сияние вокруг головы.

Ну, сделал я ему сияние – большущее, разноцветное и такое, что глазам больно. Ной глянул в зеркало и остался доволен. После этого я велел «Топинамбуру» транслировать туземцу в стакан только Ноя, а нас туземцу не показывать и голоса наши заглушить. И пусть туземец видит, что губы Ноя шевелятся в такт синхронному переводу. Для звездолета это плевое дело, он рад стараться.

Да еще я сделал так, чтобы мы Ноя слышали, а он нас нет. Нечего ему на нас отвлекаться.

Туземец как увидел Ноя, так на колени и брякнулся. Он бы и ничком упал, да только стакан для этого был маловат. А Ной приосанился, строго поглядел на туземца и завыл утробным голосом:

– Кто ты, предназначенный в жертву, в которой не было нужды?

Задрожал туземец, залопотал что-то. Я велел «Топинамбуру» записывать все, что он скажет, и потом перевести, чтобы Ной все-таки не надул нас, – а пока решил обойтись без перевода. Так даже интереснее.

Беседа длилась с полчаса. Ной был строг, потом вроде смягчился, и тогда туземец перестал дрожать. Вижу: Ной делает мне знаки пальцами. Сначала я не понимал, в чем дело, но вскоре догадался: беседа окончена, пора делать его невидимым для нашего гостя. Ну, я и сделал. И нимб Ною убрал. А туземцу, чтобы не скучал, вывел на стенки стакана разные переливающиеся узоры, пусть смотрит.

– Ну? – спросил Ипат, чуть только Ной отдышался и, как говорят эти кривляки актеры, вышел из образа.

– Надо его отпустить, – сказал Ной. – Принарядить и отпустить, пусть жрецы ахнут.

– Ясно, надо. А еще что?

– Еще? Еще он принимает нас не за самих богов, а за их посланцев. Говорит, что самих богов смертному видеть нельзя, а посланцев можно. Раз он меня видел, значит, я посланец, и все мы тоже. Всё спрашивал, чей я посланец, – Селены, Парсека или, может, самого Эрта? Где он имена-то такие взял…

Послав мысленный запрос «Топинамбуру», я уже через секунду узнал где и нашим сообщил:

– Эрт – предположительно – название Земли Изначальной на одном из древнейших наречий. Парсек – единица измерения космических расстояний. Ну, вы знаете. По идее, тут он должен быть богом дальних странствий, покровителем путешественников. А Селена то же самое что Луна. У Земли Изначальной была своя луна, примерно как у нас на Зяби когда-то. А у этой планеты луны нет.

Последнее они и без меня знали.

– Это что же получается? – вскричала Илона. – Местные знают, где искать Землю Изначальную?!

– Вот уж вряд ли, – хмыкнул Ной. – Ни черта они не знают. Жрецы давно забыли, а эти, которые в штанах, – просто двуногий скот… Ладно, слушайте дальше. «Топинамбур» прав: белые балахоны – жрецы, желтые – аристократия. Между ними нет приязни, то и дело собачатся. Сейчас верховодят жрецы, только это, наверное, ненадолго. Я предлагаю договариваться с аристократами: мы им – убедительную победу над жрецами, они нам – присоединение к пирамиде…

– Что значит – мы им убедительную победу? – воскликнула Илона. – Это как?

Ной показал как – провел ребром ладони по горлу. Илона аж задохнулась от возмущения.

– Это что же, будет война?!

Ной только развел руками: не я, мол, выдумал войну.

Что верно, то верно: не он. В последний раз Зябь воевала еще до рождения Девятого пророка, и ничего хорошего для нас из той войны не вышло. Ну и после нашей последней войны бывали еще стычки, когда целые племена и народы валом валили к нам из Дурных земель, где земля перестала родить, и всякое у нас случалось, но то были не войны, а просто наведение порядка и гражданская политика. Так во всех учебниках написано, а я их порой читал, когда не обдумывал план побега.

Ну и тут будет своя гражданская политика, что нам до нее?

Я-то помалкивал, зато Илона сцепилась с Ноем всерьез, а Ипат все не мог решиться прекратить этот спор властью командира. Хвала пророку, явилась Семирамида, послушала-послушала да сама как завопит! Ничего громче и противнее я отродясь не слыхивал. Зато наши спорщики враз затихли, Илона голову в плечи вжала, Ной в ухе мизинцем ковыряет, а Семирамида усмехнулась, очень довольная собой, да и говорит:

– Как хоть эта планета называется? Напомни.

– Хатон.

– И что это значит?

– Да ничего это не значит, наверное, – пожимает плечами Ной. – Хатон и Хатон. По мне, хоть Батон, хоть Жетон, какая разница?

Стыдно признаться, но тут я не сообразил, к чему клонит Семирамида, и она сказала мне это прямо, да еще таким голосом и в таких выражениях, что я почувствовал себя полным дураком. Ну конечно, надо было первым делом запросить мнение «Топинамбура»!

Я так