Дядя Хуан пригласил нас следовать за собой, и мы двинулись. Сначала по коридору до лифта, потом вниз этажей, наверное, на пять – в этом доме и подземные этажи были, – а потом опять по коридору до какой-то комнаты. Вся она была заставлена аппаратурой, повсюду змеились провода и кабели, что-то негромко гудело в больших железных шкафах. Если бы рычало и лязгало, я быстро бы освоился, а с этими машинами не знал, что и делать. Но тут дядя Хуан включил сразу несколько экранов, добыл каждому из нас по табурету и усадил смотреть.
Новости так и лезли, прямо перли, причем в каком хочешь виде – картинки движущиеся, просто картинки, текст простой, дикторский голос, выбирай что хочешь простым прикосновением к экрану. С «Топинамбуром» было бы много проще, но я и тут понемногу понял, как и что. Выбрал просто текст и давай просматривать заголовки. Мост через реку Аах будет достроен раньше срока… Из-за тайфуна временно прервано паромное сообщение с островом Зутта… На южных плантациях собран рекордный урожай каких-то бульбульгагенов… Против серой коросты, поразившей часть западных лесов, принимаются энергичные меры… Открыт новый факультет в университете округа Лиаильм… Продолжается пребывание на Даре гостей с планеты Зябь… Извержение вулкана Руоброн идет на убыль… Вступил в строй новый детский оздоровительный лагерь… Ну и все такое.
Через четверть часа у меня зарябило в глазах. Просматривать этакий поток новостей можно было без конца и без толку, все равно что ложкой вычерпывать море, а дядя Хуан указал мне на бегущие цифры в правом верхнем углу экрана. Выходило, что новости со всего Дара поступают в Информаторий раз в сто быстрее, чем я успеваю их просматривать, – а ведь я читал только заголовки!
Ну и планета! Конечно, я с тоской вспомнил о нашей Зяби, где никогда ничего интересного не случается, а все-таки завидовал дарианам. Вот это жизнь! Вот это кипение! Так, наверное, и надо жить, а главное, среди таких людей, которых не надо разыскивать хотя бы потому, что они не наделают никаких пакостей и сами явятся по первому зову!
Дядя Хуан смотрел на меня с сожалением и чуть-чуть иронически. И разводил руками.
– Деньги, – сказал я. – Частные объявления. Прибыль. Шанс в два счета обогатиться, ничего не делая. Вот что надо искать.
– Ты уверен? – спросила Илона.
– Если Ной оставляет следы, то только такие, – авторитетно заявил я. – Для начала я ограничился бы столичным округом. Ставлю два против одного, что наш псих не удрал далеко. Он где-то поблизости.
– Почему ты так думаешь? – заинтересовался дядя Хуан.
– Потому что я его знаю. Скажи, Ипат? – Тот в ответ только угукнул, а я подумал, что не смог бы, наверное, объяснить Илоне и ее дяде, почему я так думаю. Пришлось бы сказать им, что, с точки зрения Ноя, дариане поголовно лохи и не заслуживают хитроумных комбинаций с переездами и залеганием на дно. Дарианам эти слова не понравились бы. А вот имя он сменить мог и скорее всего сменил, чтобы сойти за местного. Ипата он запросто мог бы обмануть этой невеликой хитростью, Семирамиде было до лампочки, а меня он, я думаю, не очень-то принимал всерьез. Взрослые порой делают эту ошибку, я сколько раз ею пользовался.
Вот и дядя Хуан для начала задумался, поскреб редкотравье на темени, а потом уже сказал, да и то с великим сомнением в голосе:
– Попробуем.
А когда я через пять минут уверенно сказал: «Вот он», – ни Илона, ни ее дядя мне, конечно, не поверили. Объявление гласило:
«Не менее 200 % годовых! Компания “Гарант”. Мы вкладываем ваши деньги в надежнейшие предприятия! Обеспечьте ваше будущее! Престарелым, больным и увечным скидка! Заставьте ваши деньги работать на вас!»
– Ну и что? – спросила Илона. Она была наивна, как золотистая пчелка, ничего не знающая о плотоядных растениях.
– Ты когда-нибудь видела подобные объявления? – спросил я. – Кто-нибудь сулил вам двести процентов?
– Двести? Двести – нет.
– Ну, значит, это он. И еще насчет скидок для престарелых и больных. Точно он.
– Неужели он готов обманывать стариков и инвалидов? – поразилась Илона.
– Это болезнь, – пробормотал я, отводя взгляд. Мне было стыдно.
– Тяжелая болезнь, – вздохнула Илона.
И ведь не поспоришь. Очень тяжелая. Особенно для окружающих.
Я записал адрес и от души поблагодарил дядю Хуана, хотя тот, по-моему, так и остался в убеждении, что мы странные люди. Илона чмокнула дядю в щеку и устремилась за нами. Ипат молчал, но хоть мог сам переставлять ноги, я и тому был рад.
Когда мы сели на вертоезд, я спросил Илону:
– Этот Джалин – где он?
– Предместье. Маленький городок. Если хорошо крутить педали, за час доберемся, но проще взять такси…
– И без такси доедем, – заявил я, решив, что чем меньше людей узнает о нашей операции, тем лучше. – Ипат, ты чего заснул?
– Кто еще заснул… – прогудел он, как из бочки, да так завертел педали, что Илона пискнула и попросила его ехать потише. Если бы людей можно было компоновать в механизмы, как детали и агрегаты, я бы сразу назначил Ипата маршевым двигателем, а Ноя не взял бы совсем. Он не только жулик, но и наглец. Не люблю наглых деталей. Я все-таки думал, что он начнет свои аферы несколько дальше от столицы. Ошибался.
Мы с Илоной не очень-то утомлялись, потому что Ипат старался за троих. То ли он соскучился по мускульному труду, то ли хотел хоть как-то обратить на себя внимание Илоны – хотя, наверное, и то и другое. Были бы дороги на Даре такие же тряские, как у нас на Зяби, плохо бы кончилась наша поездка. Не знаю, как вы, а я не любитель катиться кубарем по мостовой, цепляясь за обломки развалившегося экипажа и пытаясь обогнать катящееся рядом колесо. Я уже пробовал и скажу прямо: нет в этом удовольствия.
Илона не соврала: не прошло и получаса, как мы выехали за пределы столицы, а еще минут через двадцать дорожный указатель возвестил, что мы въезжаем в Джалин. Следующий указатель, совсем новый, не успевший даже запылиться, гласил: «“Гарант” – сюда».
Мы поехали, куда указывала стрелка, и совсем скоро остановились перед особняком. Ничего себе был особняк, на Зяби я таких не видывал, да и тут он выделялся размерами и красотой. Правда, было видно, что долгое время
