Да, я забыл сказать, что и сам взял у «Топинамбура» урок дарианского языка, пока сидел и ждал наших. После урока мне стало куда интереснее смотреть местное телевидение. А тот убивающий всякую заразу кисель, сквозь который нам с Ипатом пришлось продираться, чтобы выйти наружу, все-таки гадость. Во-первых, воняет не по-нашему, а во вторых, на ощупь липкий, как грязь. Я даже ощупал себя, оказавшись на площади. Думал, сам стану вроде липучки для мух, – однако нет, ничего такого. Неправильный кисель, не клейкий, но за это ему только спасибо.

Огляделся. Сто раз видел эту площадь, но одно дело видеть, и совсем другое – топтаться по ней. Выложена она плитами, не знаю из чего сделанными, красивыми на вид и чуть-чуть упругими. Вокруг, значит, дома стоят, если не считать всяких улиц и бульваров, впадающих в площадь со всех сторон, как каналы в озеро. Воздух хороший, дышать приятно, а только сразу чувствуется: не наш воздух, не зябианский. Лучше он нашего или хуже, я так и не понял, да особо и не старался, одно скажу: чужой.

Пешеходы идут – на нас смотрят и улыбаются. Одеты не по-нашему. Иные кивают нам прямо-таки ласково, но никто к нам не пристает и не останавливается поглазеть и пальцами не тычет, хоть мы для местных и диковина. Самобеглых повозок не видно – наверное, на этой площади быть им не разрешено. Мусора нигде нет, всюду чистота. Не очень-то это по мне, но я вот что решил: пусть местные живут как хотят, мне тут не жить. Отыщем Ноя, притащим его в корабль за шкирку, отпочкует корабль первого своего потомка – и отчалим. Нам еще четыре планеты вербовать.

Ипат потоптался, подышал у меня над ухом, да возьми и брякни:

– Куда пойдем?

Это он меня спрашивает! Ну чисто младенец, ей-ей. Ничего я ему не ответил, но на лице выразил. Гляжу – сердиться стал наш фермер.

– Я говорю, где тут полиция у этих клоунов?..

– У клонов, – поправил я. – Ты смотри не оговорись при них. Да и на что нам полиция?

– Как на что? Искать Ноя! Объясним им, кто он такой, полиция объявит розыск…

– Ага, объясним! Сами признаемся, что один из нас жулик. Выходит, Зябь послала на Дар отпетого мошенника! Какая вера нам после этого будет? И вообще местная полиция – это что-то вроде службы спасения. Зачем ей ловить жуликов, если на Даре их днем с огнем не сыщешь? У нее и навыка такого нет.

– А ты откуда знаешь?

– Кино ихнее смотрел.

Ипат задумался. Как обычно, ничего из этого не получилось.

– Что же делать? – спрашивает.

– Искать, – говорю. – Только забыть о полиции и вообще о всяких официальных рылах. Искать частным образом, понятно?

Он начал оглядываться, как будто мечтал вот прямо тут, на площади, обнаружить беглеца. Хотя, может, и мечтал, с него станется.

Так я и думал, что мне придется брать все в свои руки.

– Искать буду я, – говорю. – Ты при мне… ну, как представитель Зяби, что ли. Для солидности. Тебя местные знают. Только ради Девятого пророка – держи рот на замке! Говорить буду я. Идет?

Он послушно закивал, и я решил, что ладно, авось прорвемся. Как бы ни раздражал меня Ипат своей дубоватостью, Семирамида была во сто раз хуже. Этот хоть не станет визжать на весь город по поводу и без повода.

Визжать он, конечно, не стал, но спросил:

– Как же искать без полиции?

– Как твоих кенгуроликов. По следам. Что делает кенгуролик, когда сбежит?

– Как что? Траву жрет. – Ипат помрачнел. – Или не траву… если дорвется до чьего-нибудь огорода.

– А что будет делать Ной?

– Облапошит кого-нибудь, вот что!

– Правильно, – сказал я. – А как облапошивают людей? Не знаешь? Я тебя научу. Ищешь несчастных и делаешь их еще несчастнее.

– Это как? – заморгал Ипат.

Все ему приходилось объяснять, как маленькому. Я вздохнул.

– На Зяби есть несчастные?

Теперь вздохнул Ипат.

– Само собой… Я, например.

– Да тьфу на тебя и твоих кенгуроликов! Думай шире. Тут что главное? То, что у нас есть счастливые и несчастные. Если тебе не нравятся «счастливые», назови их «благополучными». Обжулить их тоже можно, но требует времени и сил. Они не станут за здорово живешь бросаться в сомнительные предприятия, у них и так все есть. В том числе здравый смысл. Несчастные – другое дело, их только помани – они на все пойдут и всему поверят, обирать их – одно удовольствие…

Вот это да! Вот это речь я сказал! Сам от себя не ожидал, однако Ипат не дал мне договорить.

– Не вижу в этом удовольствия, – заявил он.

– Ты не видишь, а Ной видит. Несчастные есть везде, где обитают люди, просто где-то их больше, а где-то меньше. На Даре, наверное, меньше. Но Ной их все равно найдет, если уже не нашел. Понятно?

Кажется, он понял. Прояснел лицом, а потом нахмурился и кулаки сжал. Попадись ему сейчас Ной – худо бы ему пришлось.

– С чего начнем? – спрашивает.

А я и сам еще не знаю. Думаю.

Вдруг вижу – катит через площадь этакая штуковина на трех колесах со спицами, два спереди, одно сзади, и сидит в седле над задним колесом этакое небесное златокудрое создание, ножками в брючках педали крутит. Ипат как увидел небесное создание, так и онемел, а я признал в механизме велосипед, только у нас на Зяби таких не делают. Ясно, что машина предназначена для троих, причем те двое, что сидят бок о бок впереди, тоже могут вертеть педали. Я такие механизмы здесь и раньше видел, на краю площади их целая стоянка, и никто ее не охраняет.

Ну, поравнялся, значит, механизм с нами, златокудрая нас увидела и давай улыбаться, и тут – бац! – лопнуло правое переднее колесо. Девушка сразу затормозила, сошла на землю, и нас обоих сразу потянуло туда – меня к механизму, Ипата к девушке. Я успел раньше.

– Нужна помощь?

Она очень мило улыбнулась.

– Если вас не затруднит, помогите дотолкать экипаж до стоянки.

У нее и голос был приятный. Ипат сразу впрягся и так погнал, что девушка едва успевала бежать рядом и подруливать. В полминуты мы оказались на месте. Златокудрая достала из притороченного к багажнику ящичка гаечный ключ, но тут уже я оказался на высоте: сказал, что мне хочется попробовать снять колесо самому (чистая правда) и что у нас на Зяби мне доводилось чинить в тысячу раз более сложные машины (вранье). Она отдала мне ключ, Ипат приподнял механизм, и я снял колесо. Как я и думал, ничего сложного в этом деле не оказалось. Златокудрая забрала колесо и сунула его в большой контейнер, что торчал на краю стоянки, а из другого контейнера достала новое колесо. Пока я ставил